– Поздравляю. Наконец-то, – принялась хлопать в ладошки Маринка, пока я пыталась застегнуть блузку.

– С чем? – удивленно взглянула на нее, не особо понимая, что так обрадовало давнюю подругу.

– Получилось же, да? Ой, прости, – коснулась она моей руки. – Ты, наверное, не хотела раньше времени объяснять! Какой срок? Хотя… – качнула подруга головой. – Дай угадаю. Месяца четыре?

– Марина, стой, – выдохнула я устало, пытаясь прервать ее речь. – Ты не так поняла.

Мне, конечно, приятна была ее искренняя радость, только вот напрасно она это. Не с чем было поздравлять. Снова. Пролет. Уже который раз. Да я даже со счета сбилась, решив, что просто не судьба. Верить перестала, что однажды все получится. И каждый раз, слыша вопросы подобного рода, не переставала теряться и испытывать гнетущее чувство, что просто не дано. Боль в такие моменты была наиболее острой, но я, кажется, научилась прятать ее. Иначе никак. Свихнуться легко!

– В смысле не так? – сделала шаг назад подруга. – У тебя животик выпирает. Такой одним ужином не наешь.

– Знаю, – всплеснула я руками. – Это гормональное. Врач прописал.

– Думаешь, на отмене выйдет?

– Уже не ничего не думаю. Устала, – застегнув до конца блузку, которую снимала, чтобы отстирать рукав, испачканный случайно соусом.

– А муж чего? – не отставала подруга.

– Клим, ну… Иногда заводит эту тему, но в целом мы вроде пришли к компромиссу.

– А может, причина в нем?

– Нет, – запротестовала я. – С мужем все в порядке.

Сама справку видела, которую он приносил на днях. Мы долго спорили, но все-таки мне удалось уговорить того сдать необходимые анализы. И благодарна была, что после споров муж все же согласился, отдавая отчет, что стараться должны оба.

– Ну, тогда живи пока и радуйся. У меня вон двое, и я порой так устаю, что готова поменяться с тобой местами. А муж наседает, говорит, распустила себя, и тут же уговаривает на третьего.

– А ты?

– Я не против, при условии, если рожать будет он.

Подружка хихикнула, поправила мне воротник, и мы наконец-то смогли вернуться на террасу.

Мужчины жарили мясо, в кронах пели птицы, а маленькие непоседы ковырялись в песочнице.

Я заняла местечко в тени, украдкой наблюдая за детьми, представляя, что они – мои.

На душе постепенно становилось спокойнее, я чувствовала себя уютно на даче друзей, с желанием приезжать сюда чаще.

Радовалась всегда посиделкам и возможности пообщаться с Мариной.

– Зачем он только притащил эту девку? – присев рядом, процедила подружка, глядя недобрым взглядом на блондинку, что крутилась возле наших мужей.

– Ты про Маргариту? – осторожно спросила, не ощущая раздражения к молодой и красивой.

Сами такими когда-то были: легкими, беззаботными. Возможно, в подруге играла зависть, но в целом я не понимала, чему там завидовать. У нее семья, дом, дети, любящий муж, а там… просто молодость.

– А кого еще? Просила же Серегу не брать эту вертихвостку.

– Она его сестра!

– Она стерва, – стояла на своем Марина. – Глазами так и бегает, словно выискивает кошелек потолще.

– Брось. Зачем ей наши семейные.

– Поверь, такие ни перед чем не остановятся.

– А ты намекни, что в случае чего к мужу прилагаются и дети, а еще алименты, – хихикнула я.

Маринка фыркнула, продолжая сканировать девчонку взглядом, пока та, видимо, не почувствовав, что ее готовы испепелить, не обернулась. Взмахнула рукой в знак приветствия, улыбнулась, а спустя несколько секунд направилась к нам.

– Могла хотя бы одеться скромнее, – не оставила без замечания ультракороткие шортики Маргариты моя подружка детства.

Виляя бедрами, Рита плыла точно лодка по глади реки, густые локоны спадали на плечи, грудь колыхалась в такт каждому движению.

И, наверное, Марина отчасти права, Марго не вписывалась в наши ряды замужних женщин, в первую очередь, своим вызывающим видом. Правда я не исключала и того фактора, что мы просто в глубине души завидовали, что у той все впереди. Хотя при этом и сами не были пенсионерками. Мы даже к тридцатилетнему рубежу еще не подобрались.

– Привет, девочки, – пропела Рита, усевшись напротив, демонстрируя стройные подтянутые ножки.

– Привет. Не ждали тебя.

– Почему? – хлопнула та наивно ресницами.

– Мне было скучно с семейными парочками в таком-то возрасте тусоваться.

– Девятнадцать – это не двенадцать, – засмеялась Рита. – Да и дома тоска сидеть. Решила воспользоваться возможностью проветриться, пока нет работы.

– Ищешь?

– Да, – облизнула Рита губы, заметив на подносе бокалы с напитками. – Почти нашла!

Она отошла от нас на две минуты, за которые Маринка успела высказать мне недовольство, пожалев того начальника, к которому она устроиться.

– Но больше всего мне жаль вторую половину этого будущего босса.

– Марина, да почему? – шепнула я ей на ухо.

– В штаны залезет только так, – рубила правду матку Маринка.

Я слушала и не верила до конца в подобное. Не все мужики стадные животные, все-таки некоторые думали верхней головой.

Но Марина была непреклонна, невзлюбив с самого начала Риту, кажется.

– Кстати, – вернувшись к нам, довольно произнесла Марго, – Клим же твой муж?

– Да, – покосилась я на супруга, который болтал о чем-то увлеченно с ее братом.

– Он согласен взять меня секретаршей. Правда здорово?

Кажется, я за мгновение поменялась в лице. В ушах звучал голос Маринки, и ее паранойя постепенно передавалась и мне.

Наверное, стоило порадоваться за человека, конечно. Найти престижную работу в это непростое время – везение. Я бы в девятнадцать прыгала до потолка, получи должность в такой компании, как у моего мужа. Но… не могла искренне сейчас поздравить Риту.

Смотрела словно сквозь нее, прокручивая Маринкину фразу в голове.

Черт! Ну, зачем!

– Очень здорово, – усмехнулась Маринка. – Особенно для Кристины!

– Успокой уже ее! – в очередной раз Айза влетела в мой кабинет, вопя не своим голосом.

Я медленно поднял взгляд, отвлекшись от текста на мониторе ноутбука. Глаза болели, но больше, конечно, кажется, голова. И виной тому ни работа, ни плач ребенка, доносившийся из гостиной, а истерики жены.

Что снова не так-то?

В общем-то, догадаться было легко. Только радости от своей проницательности не ощущал.

– Что стряслось? – спокойным тоном произнес, стараясь не уподобляться супруге, которая зло смотрела на меня.

– Она орет уже битый час и не замолкает! – ткнула Айза в сторону коридора. – Я уже не знаю, чем ее занять. Набери проклятой няньке, пусть срочно приходит! – настаивала жена, едва не топая ногами.

– Галина Николаевна заболела! – пояснил, кажется, в третий раз Айзе за сегодня. – Ее пару дней не будет. Справимся!

– Справимся? – взревела жена, отшвырнув в сторону документы, что лежали на краю письменного стола. – Не мы, а я! Дёмин, – рычала она, – тебе легко говорить, ты на работе пропадаешь, а я целый день с ней. И ей все не то! Сидеть спокойно не хочет, днем уложить невозможно, она все разбрасывает.

– Ей два! – развел руками, не понимая, как обыкновенные вещи жена не может принять. И я, и она были в этом возрасте и вели себя совершенно идентично, скорее всего.

– И что? Два! Два года этому аду!

– Так нельзя, Айза. Надя еще совсем крошка и тебе не помешало бы быть терпеливее с ней.

– Я больше не могу, Матвей. Я вымотана. Если ты не устал в офисе, то вперед. Играй, укладывай, развлекай, как можешь. А я…. Я, – откинула Айза прядь волос со лба, – пожалуй, успокою свои нервы в ресторане, наслаждаясь музыкой, а не дикими криками. Я не нанималась вытирать задницу. Ты хотел ребенка, вот и получай! – жена выскочила пулей, захлопнув за собой дверь.