– Какой ты умница! Знал, что я давно хотела полароид. А тебе что подарили? – увлеченно разбирая вещи из того же ящика, сказала Сара, действительно радуясь.

– Мне – книжку про акул. Помнишь, я тебе в магазине показывал? И еще конструктор, – мальчик говорил и внимательно наблюдал за сестрой.

– Да, помню. Не знаешь, откуда у меня новые книги, те, что на столе?

– Что-то ты сама купила, что-то друзья твои надарили. Вон ту серенькую Филя подарил, это точно помню. Поставишь ту песенку? Мою любимую.

– Да, сейчас. Филя, говоришь? Интересно. Ты не брал мои наушники, не могу найти? Ай! – девушка ударилась головой о стол, когда подняла голову, сидя под ним. Поднялась, поглаживая рукой ушибленное место, и достала нужную пластинку. Заиграла веселая мелодия известного классика, которая нравилась Дане.

– Не, не брал, – мальчик сказал правду, и Сара поняла это – сестру он никогда не обманывал. Данилу позвала бабушка, и он вышел.

Сара ломала голову мыслями о том, где могла оставить свои наушники. Главное, она не могла помнить, когда именно они пропали. Ее удивило то, что Филиппп Горелов подарил ей книгу, да еще и ту, что она давно хотела прочитать, ведь сколько она его знала, он не делал ей никаких подарков. Девушка бросила взгляд на стену, где теперь висели на веревочке прищепленные фотографии из полароида. Она присела на кровать и начала рассматривать их: братик с бабушкой сидят за столом и делают уроки (женщина строго смотрит на мальчика и тычет пальцем в книгу, а Даня чуть не плачет, смотрит на нее непонимающе); Сара сидит на подоконнике, но что это был за подоконник и вид из окна, девушка не могла вспомнить; подруга девушки сделала селфи себя, Сары и Филиппа, они весело улыбаются и корчат рожицы, одеты очень празднично, а на заднем плане виднеются буквы «зво», она догадалась, что это был последний звонок. Потом были фотографии с еще двумя подругами, мамой, братом и бабушкой. Особо понравились Саре две фотокарточки с дедушкой в шляпе, собирающем клубнику, и видом на его дачный домик на закате в легкой дымке тумана.

Закончив осмотр комнаты, Сара пошла на кухню пить чай и допытывать бабушку о днях минувших и забытых. По словам Зои Матвеевны, Саре как-то вдруг взбрело в голову сделать ремонт в комнате. Она тот месяц весьма странно себя вела: почти ни с кем не разговаривала, запиралась в комнате и только изредка выходила за едой.

– Да качалась тут на своих эмоциональных качелях! Экзамены у нее, а она качалась! – услышав раз выражение «эмоциональные качели», Зоя Матвеевна уже не могла забыть его, так оно ей понравилось, что она старалась чаще его использовать. – Пришла тогда после школы, заперлась в комнате, – говорила за лепкой пельменей серьезным голосом женщина уже давно не молодая, но и не совсем старая.

– Да, я еще хотел показать тебе новую игрушку, которую баба купила, но ты заперлась и не открывала, – вмешался в разговор мальчик, тут же поедавший печенье с молоком.

– И потом что было?

– А потом слышу – в дверь звонят, пошла смотреть, кто там, а тут ты из комнаты выбежала и кричишь, что к тебе это. Там коробки какие-то. В комнату тебе стаскали и ушли, – продолжала женщина, так же усердно раскатывая тесто. Протерла лоб, запачкавшись мукой, тяжело вздохнула и говорила дальше. – Ну и вот, оказалось – купила кровать, палки какие-то заместо шкафа, обои и еще что-то по мелочам, я уж не вдавалась…

– И когда я успела ремонт сделать? Да и с чего это?

– Да мне-то откуда знать? Ты ж не рассказываешь ничего бабушке, бабушка потом гадай! – упрекнула женщина внучку, выделывая кружочки на пласте теста. – Что-то там возилась, возилась по ночам. Попросила кого-то старую мебель вынести, и готово. За неделю где-то управилась. Вообще красиво получилось, но где деньги взяла да силы, я не знаю. Еще молока? – договорила Зоя Матвеевна и спросила внука о пустом стакане, на который он жалобно глядел, боясь перебить бабушку.

– Давай я налью. Спасибо, что рассказала. Хоть что-то понятно более-менее, но, если подумать, все равно непонятно, – Сара усмехнулась, налила брату молока, а себе кипятка в чай, и тоже начала есть печенье. – А мама что? Ей все равно?

– Мамы не было. Она в другом городе была месяц, – сказал, пожевывая мальчик.

– Что? Почему так долго? Ты же говорил, что болел тогда, а она уехала? – карие глаза Сары округлились от удивления, лицо нахмурилось.

– Ты же уже знаешь про Марка, вот через неделю где-то она и укатила, а мне тут с вами возись – дай Бог здоровья. А как приехала, немного удивилась, конечно, но даже похвалила тебя. Мол, умница, дочка, что для себя сама все делаешь, – так же угрюмо заключила Зоя Матвеевна, выкладывая готовую партию на разнос.

Оказалось, она хорошо сдала экзамены, вопреки всем страхам и сомнениям, которые до сих пор ощущала, так как не могла привыкнуть к новой для нее теперь реальности. Набранных баллов ей хватит, чтобы поступить пусть и не в самый престижный, но хороший вуз. Осталось только решить, в какой. Времени осталось немного, но оно есть. Нужно прийти в себя и попытаться вспомнить то, чего хотела прежняя Сара. Благо есть дневник, который она не забросила. И вот, раз сон не шел к ней, девушка взяла ноутбук, открыла нужную папку и начала читать. Запись от третьего сентября, десятого, семнадцатого…

Большую часть говорилось о школе: обучение заменилось масштабной подготовкой к экзаменам, и каждый учитель считал, что его предмет сложнее, важнее, больше всего пригодится в жизни и готовиться к экзамену по нему обязаны все, хотят они или нет. У Сары были небольшие конфликты с некоторыми особо заносчивыми учителями, но, в целом, девушка она была гиперответственная, и проблем с учебой было не много.

В новом учебном году их и без того не самый дружный класс стал еще более разобщенным, но, хоть Сару немного это и расстраивало, больше ее волновали оценки и подготовка к экзаменам. С одноклассниками у девушки были хорошие отношения. Она ни с кем не конфликтовала, старалась со всеми общаться, но имела более тесные отношения с двумя одноклассниками – Аней Бертовской и Филиппом Гореловым. Тот самый Филя, с которым она танцевала на линейке и что подарил ей книгу с серой обложкой, дружил с ней с начальной школы, когда Сара пришла учиться в его класс. Милая девочка, которая приехала из-за рубежа, сильно заинтересовала его, и, когда ребенок с потерянным взглядом впервые вошел в класс, Филипп улыбнулся и предложил сесть с ним. Белокурая и полноватая Аня Бертовская же пришла в их школу год назад и начала общаться сначала с Сарой Черновой, а потом и с Гореловым. Он тогда был более худ и носил волосы длиной почти по плечи. В этом же году еще сильнее вытянулся и стал наголову выше обеих девочек, подстриг каштановые волосы, что делало его еще красивее в глазах сверстниц и сверстников. Бертовская была веселая, добрая, небрежная девушка, которая отвлекала Сару на уроках, но всегда помогала и поднимала настроение.

В школе Саре было приятно находиться, если эти двое были рядом, но за ее стенами они проводила мало времени вместе. Филипп переехал и с недавних пор жил далеко от Сары, ходил на множество секций, поэтому так часто, как раньше, гулять уже не получалось. Аня была скучна и неподъемна, когда оказывалась вне школы, предпочитая в свободное время смотреть турецкие сериалы или ходить со старшими сестрами по магазинам. Так что их небольшая компания общалась за партами, на переменах и по пути домой, а также в различных мессенджерах в свободные минуты, когда кого-то одного или всех настигала скука.

Запись от двадцать четвертого сначала растрогала девушку, а потом сильно огорчила. Это был день маминой свадьбы. Та Сара с любовью и нежностью описывала молодоженов, трогательную церемонию и уютный праздничный ужин. Но эта Сара уже знала будущее. Новоиспеченный муж Томы сильно изменился. С ее слов, Марк стал плохим человеком, и пришлось развестись с ним. Бабушка не вдавалась в подробности, но говорила что-то про потерянную им работу, пропитые деньги и беды. При этих разговорах лицо брата, как замечала девушка, становилось очень печальным, страдальческим, а в глазах был страх. Он тихо сидел, как испуганный зверек, и не вмешивался в беседу, как обычно очень любил делать.