Поднявшись на второй этаж, зашли в затхлую квартиру. В прихожей, помимо обуви и курток, я заметила картонные коробки и пару черных мусорных пакетов. Старые обои пожелтели и отвалились в некоторых местах.

«У меня ремонт сделала, а до себя руки не дошли», — отметила мрачно.

Хватаясь за косяк, я разулась и прошла дальше по коридору до кухни. За обеденным столом сидел папа в окружении старых микросхем и паяльника. В воздухе витал запах канифоли. Он перебивал то затхлое амбре, что вечно исходило от небрежно сложенных вещей.

— Привет, пап, — позвала я его. — Останусь у вас на несколько дней.

— А-а, — протянул он, подняв голову и осмотревшись. — Оставайся. Я гречку с мясом сварил. Будешь?

— Не откажусь, — просияла, подходя к плите и открывая крышку кастрюли.

Папа любил готовить, но мама резко подпускала его в святая святых. Он обижался, но терпел. Находил себе другое занятие.

— Вале-е-ера, — протянула та, заходя и определяя лекарства в шкафчик. — Опять приготовил свою бурду. Не мог меня дождаться? Еще и развонял здесь своим паяльником.

Я завидовала папиному терпению. Он поднял совершенно пустой взгляд на маму и начал убирать за собой со стола.

— Можно я папину кашу поем? — спросила, накладывая теплую гречку в глубокую тарелку.

— Да. Что теперь поделаешь. Раз набедокурил, придется расхлебывать, — проголосила она, открывая кран. — Руки сначала помой, а то в больнице одна грязь.

Я послушно сделала все, как она велела. И приступила к еде.

После вкусного обеда мне сразу захотелось спать.

— Пойдем, покажу твою комнату, — сказала мама, увидев, что я закончила.

Помыв посуду, чинно поковыляла за ней. Держась за стену, аккуратно переставляла ноги, чтобы не упасть и не запнуться о разбросанные вещи и коробки. Повернув за угол, я застыла.

Всю комнату заполнял непонятно откуда взявшийся хлам, расфасованный по мешкам и пакетам.

— Убери здесь, — мама указала на самый ближний к выходу угол. — Только ничего не выкидывай. Как место будет, поставим туда раскладушку.

— Откуда у тебя столько мусора? — изумилась, открывая первый пакет и вынимая из него старую дырявую куртку с характерным запахом помойки.

— Люди отдают, — ответила она, выхватывая из рук сокровище, не иначе.

— Зачем ты берешь? — уверенности в моем голосе поубавилось, но я не могла не спросить.

— А чего добру пропадать? — взвилась она, и мне сразу расхотелось спорить.

Достав из завала первую коробку, решила изучить содержимое. Там лежала битая посуда в ворохе отсыревших газет. Видимо, это недавний улов. Перетащив табуретку из кухни и мусорное ведро, начала выкидывать явный хлам, не подлежащий к использованию или восстановлению. Мама смотрела на меня как на врага. Но так и не смогла объяснить зачем нужные разбитые тарелки.

— На помойку сама понесешь, — фыркнула она, увидев три объемных мешка.

— Что тут у вас? — шаркая стоптанными домашними тапочками, папа подошел к нам. — Не напрягай девку. Сам потихоньку отнесу.

— Вот, посмотри, какая ты бессовестная! — мама повысила голос, и мне показалось, что я опять стала маленькой девочкой. Ведь знала, что лучше ее не злить. — Папа с больной спиной будет таскать со второго этажа?

— А что ты предлагаешь? — ком обиды сдавил горло и стало тяжело дышать. — Где мне спать? На горе мусора?

— Оль, что ты в самом деле? — вновь вмешался папа. — Давай тогда на балкон их сложим.

Его вариант родительнице очень понравился, но и там уже места не хватало. В одно мгновение захотелось просто скинуть все из окна вниз. Но я лишь плотнее стиснула зубы. Те неприятно хрустнули.

К ночи мне удалось освободить достаточно места, чтобы поставить туда раскладушку. Вместо двери я повесила драный, но чистый плед, найденный в залежах. Запах в квартире стоял непередаваемый.

Но идти мне было некуда. Поэтому я уговорила себя остаться до снятия швов. А потом сбежать. Если не в свою квартиру, то на съемную.

Перед сном выпила лекарства и быстро отключилась из-за резко нахлынувшей усталости.

Утром проснулась оттого, что на лицо (совершенно бессовестно) мне упал таракан. Так громко я еще никогда не кричала.

— Чего у тебя там? — послышался усталый голос мамы из кухни.

— Твой квартирант атакует, — ответила и мысленно ударила себя по губам.

— Не ори. Папу разбудишь, — шикнула она, отводя в сторону плед. — Таракан, что ли?

— Ты не говорила, что… — я осеклась. Да тут и сообщать не надо, и так все понятно. Из-за усталости вчера я была слишком рассеянной.

— Подумаешь. Мелочи жизни, — отмахнулась она. А мне все больше хотелось бежать без оглядки из этого места.

«И где Люциан пропадает? Найдет ли он меня здесь? Нужна ли я ему вообще?»

— Завтрак на столе, — продолжила она после паузы. — Лекарства там же. Вернусь вечером.

Мама вышла. Оставляя нас и дальше барахтаться в хламе. Мне и кусок в горло не лез после веселой побудки. Не глядя выпив лекарства, начала восстанавливать пароли от социальных сетей. Номера знакомых и коллег, я не помнила, но все были у меня в друзьях. Первым делом посыпались сообщения от тех, кто вспомнил о моем существовании после новостных выпусков. Кто-то даже успел дать ложную информацию, что и в живых-то меня нет.

Опустив все неважное, перешла к диалогу с Иркой. Та паниковала больше всех.

«Привет, Ир! Со мной все в порядке. Но нужна помощь. Можно у тебя пожить пару дней?» — я написала ей короткое сообщение. Надеясь, что она сможет мне помочь.

Жаль, что контакта Софи у меня не было. Очень интересно узнать как она там.

После таблеток захотелось спать. Поэтому я побрела обратно, в пристанище членистоногих. Уверена, что у убиенного там еще куча приятелей имеется. Но в какой-то момент мне и это стало безразличным. Безумно хотелось спать и ничего больше. Не найдя в себе сил сопротивляться, легла на раскладушку и закрыла глаза. Странно, но я ничего не почувствовала. Показалось, что прошел миг, но когда проснулась, уже вечерело. Мама вернулась с работы, бренча связкой ключей.

Мой живот скрутило голодной судорогой.

— Ужинать будешь? — папа вышел из кухни с тарелкой.

— Опять ты тут со своей гречкой, — пробубнила мать переобуваясь.

Я выглянул из комнаты, хватаясь на пакеты и коробку. Те имели очень шаткую конструкцию и грозились обвалиться в любой момент. По спине прошелся холодок. Не хотелось быть похороненной под сошедшей лавиной мерзкого хлама.

— Может, уберем верхний слой пакетов и откроем окно в моей комнате? — предложила я, медленно пережевывая кашу с мясом.

— Нет, — категорично ответила мама. — Ничего там не трогай. А лучше выпей лекарства и ложись спать.

Она поставила перед моим носом блюдце с разноцветными таблетками. Я вдруг задумалась: «А почему их так много? Антибиотики я допила. Простуды у меня больше нет».

— А эта синенькая для чего? — спросила, поднимая лекарство двумя пальцами.

— Откуда мне знать, — махнула родительница кухонным полотенцем. — Что выписали в больнице, то я тебе и даю.

— Ладно, — подавляя сомнения, приняла таблетки. Через минут тридцать перед глазами все начало плыть. Пришлось вернуться на раскладушку. Мир вокруг вертелся и переливался всевозможными красками, а затем резко погас. Как будто кто-то щелкнул выключатель.

Боль в бедре не ощущала, поэтому смело согнула ноги. Руки прижала к животу.

«Люциан, — позвала беспомощно — Забери меня отсюда, где бы ты ни был».

Утро наступило внезапно. На меня опять что-то свалилось. Я завизжала, но потом резко стихла. Это был пакет. Содержимое которого мне меньше всего хотелось проверять.

К счастью, мама уже ушла на работу и не слышала моего пробуждения. Папа тоже в квартире отсутствовал. Я решила, что это наилучший момент, чтобы проверить лекарства. Мне очень не нравился их эффект. Рецепт так и не нашла. Лишь гору различных таблеток, в том числе и нейролептики. Пазл сложился сразу. Приготовленные утренние лекарства я выбросила. Соорудила завтрак и села дожидаться родителей.