— Я ничего не понимаю, — ответила, изображая растерянность в голосе. Чувствую, что такими темпами научусь быть изворотливой как гадюка. Ни дня без новых навыков.

— Бедняжечка, — сочувственно хмыкнула мама. Я начала часто моргать, чтобы ненароком не скривиться, выдавая истинные эмоции. — Подожди, поговорю с врачом, может, как-то восстановим твою память.

— Не надо, мам…

— Как это не надо? Мама лучше знает, что тебе нужно, а что нет, — завела она старую шарманку. По моему телу прошла дрожь.

— Делай что хочешь, — выдернув руку, накрылась одеялом по шею.

Та, недовольная ответом, закатила глаза. В отличие от меня, она не стеснялась показывать всю гамму своих эмоций.

— Я обязательно с ним поговорю, — резко развернувшись, она вышла из палаты.

Вот так просто. Пришла, не поздоровавшись, и ушла, не попрощавшись. Даже завалявшихся апельсинов не принесла.

— Зря ты так с мамой, — донесся знакомый голос из кровати напротив. Именно эта девушка вчера ночью набивала пузо. Упитанная, с круглыми щеками и черными засаленными волосами.

— Не ваше дело, — отмахнулась я, искренне не желая продолжать с ней разговор.

— А моей уже в живых нет, — не унималась прожорливая соседка.

Вторая тихонечко лежала через кровать от нее. Я могла видеть только белесую макушку. Повернувшись набок, она укрылась одеялом так, что разглядеть спит она или нет, оказалось невозможно.

Я промолчала, чтобы не спровоцировать собеседницу на непрошенное откровение. Благо, что она не стала продолжать и в палате воцарилась тишина.

В обед к нам пришел врач. Сначала он побеседовал и осмотрел соседок, а затем, подошел ко мне.

— Что ж, Зоряна Валерьевна, мне сегодня удалось поговорить с вашей мамой, — начал он, добродушно улыбаясь. — Через час вас примет психотерапевт. Дело срочное, поэтому я попросил его прийти именно сегодня.

— Со мной все в порядке, — сказала настороженно.

— Да, конечно, — согласился врач. — Но как там говориться? Лучше перебдеть… Понимаете, о чем я?

— Да, — ответила, на пару секунд прикрыв глаза. От происходящей суеты, вокруг моей персоны, разболелась голова. Казалось, что меня загнали в угол.

— Ваши провалы в памяти и истерики… — он что-то продолжал выговаривать, но я уже не слушала. Кивала машинально, и всё. Вскоре он отцепился от меня и вышел.

Соседки никак не прокомментировали увиденное. И к лучшему.

Через час медсестра отвезла меня на встречу с психиатром в отдельном кабинете. Видимо, чтобы не пугать остальных пациентов. Точного ответа у меня не нашлось.

За отполированным коричневым столом сидел симпатичный брюнет в прямоугольных очках. Одетый в джинсы и футболку, он не выглядел как врач. Засмотревшись на его внешность и проверяя есть ли на пальце кольцо, даже не заметила белый халат, небрежно наброшенный на плечи.

— Здравствуйте, Зоряна Валерьевна, — начал он спокойным и приятным голосом. — Меня зовут Андрей Сергеевич. Сегодня мы с вами просто побеседуем. Расслабьтесь и отвечайте на вопросы правдиво.

На столе уже лежала стопка картинок с кляксами и чистый лист бумаги.

— Здравствуйте, — я задрожала, что не укрылось от психиатра.

«Мама дорогая, он точно врач?» — пронеслась паническая мысль.

Андрей Сергеевич мучил меня недолго. На середине нашей беседы он как будто все понял про меня. Но вынужден был продолжать, чтобы соблюсти правила обследования.

Сначала я откровенно пялилась на него и краснела. Нервно перебирала пальцы и кусала губы. Но потом заметила, что он буквально ловит каждое мое движение. От этого стало еще не уютней. Я постаралась контролировать себя.

— На сегодня думаю, достаточно, — наконец услышав долгожданную фразу, украдкой выдохнула.

— Спасибо, — не зная, что сказать, выдавила первое попавшееся вежливое слово. Вообще, не представляла, как общаться с психиатром, чтобы не вызвать у него подозрений.

Медсестра молча повезла меня обратно. Оказавшись в коридоре, я безучастно наблюдала за тем, как мелькают прямоугольные двери.

— Вы не отвезете меня в … — спохватилась запоздало.

— Не положено, — перебила медсестра холодно.

Сближаться со всем персоналом больницы у меня не хватило бы душевных сил.

Я замолчала. Больше не предпринимала попыток заговорить с ней. Решила дождаться Софи. С ней проще общаться.

Весь оставшийся день, я лежала, изредка поглядывая на телевизор. В новостях опять крутили репортаж о взрыве на острове. Звук никто не хотел делать погромче, поэтому приходилось довольствоваться немым кино.

Соседки мной больше не интересовались. Радуясь этому факту, я игнорировала их в ответ.

Ночью решилась на эксперимент.

«Раньше же как-то получалось во сне видеть Люциана, — вспыхнула гениальная мысль. — Что, если опять попробовать?»

Теперь-то в моем сердце не было другого мужчины. В нем прочно обосновалось беспокойство о драконе.

«Как он там? Зачем рисковал собой? И как у него получилось перенести нас? Почему не сделал этого раньше, еще до того, как мы оказались по уши в го...гангстерских разборках?» — ответы на вопросы знал только Люциан. Поэтому нужно было встретиться с ним и спокойно поговорить обо всем.

Сколько бы я ни пыталась, ничего не выходило. Не получалось даже воспроизвести четкую картинку в памяти. Его образ постоянно размывался и ускользал от меня. После нескольких часов мучений, подумала, что такими темпами я обязательно свихнусь.

Бросив бесполезные потуги, уставилась в окно. Из него я могла увидеть кусочек звездного неба и ветви тополя. Справа маячил угол пятиэтажного дома. Там давно потухли огни, и стих шум. Показалось, что во всем мире только я не сплю и маюсь от нескончаемых проблем.

«Даже отдохнуть по-человечески не удалось, — рассуждала тихонько. — Не зря я столько лет не решалась взять отпуск».

Воскрешая в памяти недавно произошедшие моменты, переживала их вновь. Будто запрыгивала в машину времени и приносилась обратно, на остров. В самую гущу событий. Но изменить, даже незначительную деталь, я не могла. Просто смотрела как зритель.

Заснула уже под утро. Визит медсестры не вызвал у меня восторга. Зарывшись в одеяло, аккуратно перевернулась набок так, чтобы больная сторона оказалась сверху.

К обеду я проснулась, ощущая на себе всю тяжесть бытия. Побочные эффекты обезболивающих дали о себе знать.

Вечером, наконец, увидела Софи. Но та избегала смотреть мне в глаза. Отвечала неохотно, с ужимками. Мне показалось, что домашние проблемы занимают все ее мысли. Софи отказалась везти меня к Люциану.

— Извини, но сегодня не получится, — сказала она, опустив голову.

— Всё в порядке, — я попыталась выглядеть беззаботной. — С утра попрошу кого-нибудь еще. Завтра ты опять в ночную смену? Выглядишь очень усталой.

— Да. Я просто… — она замялась, переступая с ноги на ногу. — Увидимся завтра.

Больше мы с ней не разговаривали. Это настораживало и пугало меня.

«Что такого могло произойти?» — подумала уже засыпая.

Жизнь лежебоки мне совсем не нравилась. Казалось, что стены больницы давят. Хотелось выйти на свежий воздух и больше никогда не возвращаться в это место.

Ночью я вновь попыталась пробиться к Люциану, но так ничего и не получилось.

«Абонент временно недоступен», — съехидничал внутренний голос.

Утром опять приходил следователь. Расспрашивал всё о том же.

— Я правда ничего не помню, — простонала, когда тот в третий раз задал один и тот же вопрос.

— Хоть какие-нибудь детали? — упорствовал он.

Если бы я могла ходить, то дала деру от него. А так пришлось терпеть, раздраженно ерзая на кровати.

— Опросите его девушку. Почему вы только меня мучаете?

— Она пропала, после того как вернулась в Россию, — озадачил следователь. Он плотно сжал губы и провел по ним указательным пальцем. Видимо, сболтнул лишнего. Правда, эта информация мне ничего не давала. Я закатила глаза.