И кто придумал подобное расписание? Рособрнадзора на них не хватает! Я наматывала круги по стадиону и чувствовал, как в моем животе булькает съеденный суп. Спасибо Софочке, что тело, мне доставшееся, было молодым и здоровым. Я даже запомнила, что преподавателя звали герн Роберт.

Затем я списала расписание на завтрашний день. О времени комиссии меня никто не предупредил заранее. Поэтому нужно быть готовой к урокам. И с чувством выполненного долга легла спать. Кошмары ночью меня не мучали.

Утро пришло неожиданно и очень быстро. Вроде бы только-только коснулась подушки головой, как вот уже и оно. Не зря говорят, что в молодости со сном проблем не бывает. Проблемы приходят с возрастом. А так как сейчас я переживала вторую молодость, то было с чем сравнивать.

Я оделась, особенно тщательно причесалась. Мои новые волосы были длинными, густыми и слегка кудрявились. Последние лет двадцать я носила графичное каре. Никогда не позволяла прядям быть длиннее плеч. А тут сразу коса до пояса. Пришлось даже руки намочить и пригладить, чтобы прическа выглядела не так фривольно. Но несколько кудрявых волосков все же выбились из общего строя и придали мне игривый вид. Я вначале расстроилась. А потом решила плюнуть. Что с того, что на Земле мои волосы лежали волосок к волоску? С возрастом пришлось лишь мелирование делать, чтобы седина в глаза не бросалась. За внешним видом я все же следила. Счастье мне это точно не принесло. А здесь я внезапно почувствовала, что нужна этим людям: Рине, Зине, парням. Может и еще кому? И внезапно поняла, что именно с этой точки зрения я буду строить свою защиту, если мне, конечно, дадут слово.

Пока же все было как обычно, как я привыкла за последние два дня. Первой парой снова оказалась физика. И снова все повторилось до мелочей. Преподаватель пришел явно с большого бодуна, открыл журнал, проверив наличие учащихся. А затем велел у доски решать задачки с номера 151.

Я, в отличие от местного физика, Рымкевича уважала. Но не все задания считала важными и достойными внимания учеников. Задачка была на логику, но никак не на расчеты. И разбирать ее все же должен учитель, а не ученица у доски. В тексте рассматривался случай с лошадьми, тянущими два полушария с откачанным в них воздухом. Известный всему земному миру опыт О. Герике по измерению атмосферного давления. И я высказала все, что думала и о задачке, и о герне Визальде.

Ему это, естественно, очень не понравилось. Он начал кричать на меня, махать руками, грозить карами небесными. Не знаю, чем бы эта история закончилась, однако в аудиторию заглянул секретарь ректора и, извинившись перед преподавателем, велел подниматься мне в кабинет ректора.

Я молча подошла к парте, сложила учебные принадлежности в сумку и также молча пошла вслед за секретарем.

Как-то странно, что мужчина достаточно приятной наружности и почти богатырского телосложения перебирал бумаги в приемной. Зато подчинялись ему беспрекословно.

– Гера Хромер, вы, наверное, волнуетесь? – желая проявить участие, поинтересовался мой сопровождающий.

– А вы бы не волновались? – криво усмехнулась в ответ. – Особенно, если от решения комиссии зависит ваше будущее, а возможно и жизнь.

– Волновался бы, – вздохнул он. – Но позвольте дать вам небольшой дружеский совет. Я же помню, как вы помогли моему младшему брату.

– Я вас внимательно слушаю! – кивнула в ответ. Не зря говорят, что добро возвращается.

– Герн Блэкголд работает на посту ректора первый день. И он просто не успел вникнуть во все тонкости наше академии. Воспользуйтесь уникальным моментом. Отстаивайте свое мнение до конца!

– Спасибо! – искренне поблагодарила я секретаря. Отстаивать вое мнение я, несомненно, могла. За что была нелюбима прежним начальством. Коллеги очень хотели избрать меня председателем профкома, однако директриса высказала свое категорическое «нет». Я сильно в тот раз не расстроилась. Но выводы сделала.

Дальше мы шли молча. Достигли дверей кабинета ректора. Я поняла, что расположение кабинетов и имена преподавателей проявились в моей памяти. Видимо, это заработала зачарованная память Софочки.

– Да пребудет с вами Вседержитель! – ободряюще улыбнулся секретарь и подтолкнул меня к открывшимся дверям.

Я за один шаг оказалась за чертой привычного мира. Точнее перешагнула порог ректорского кабинета.

Лично мне, Софье Павловне Хомяковой, бывать здесь точно не приходилось. Свою память я пока еще не растеряла, несмотря на возраст. А в памяти Софочки Хромер этого тоже не было. Я еще вчера открыла способность в ней копаться. Целиком понять мысли и поступки моей предшественницы не получалось, но кое-что я все же выуживала.

Смиренно сложив руки на животе, застыла, не зная, что делать и говорить дальше.

В кабинете стоял длинны полированный стол. Вокруг него расположились стулья, на которых сидели преподаватели. Из моих знакомых здесь были только Мальва, которая ободряюще улыбнулась и незаметно кивнула. Примерно через два стула о нее восседал герн Юбер.

Почему-то ожидала, что он как председатель комиссии будет сидеть в торце на высоком кресле, выполненном в стиле королевских тронов. Однако кресло пустовало. А Юбер расположился примерно на середине стола. И стул под его пятой точкой был самым обыкновенным, что меня порадовало.

Что поделать, невзлюбила я этого гада с первой нашей встречи! Ой, как невзлюбила!

Юбер лениво повернул голову в мою сторону. Сегодня его волосы были гладко зализаны и собраны в низкий хвост. И запах гари или пепла в воздухе больше не витал. Слабовато мы его с моей тезкой приложили.

– Адептка, представьтесь с полным наименованием вашего рода, титула и земель! – велел ненавистный председатель.

– Софи Хромер, учащаяся четвертого курса отделения общей магии.

– И все? – он удивленно вскинул брови. Только жест этот выглядел наигранным, театральным. Белобрысый гад точно знал, что нет за мной богатой родни и громких титулов. Иначе сейчас здесь стояла бы сама Софочка, а не ее подмена. – Странно, что вы, не имея богатых покровителей, задержались в нашей академии до четвертого курса. При этом не имея ни кали магии!

А вот про магию он зря. Как минимум мы с Мальвой знали, что не далее, как позавчера приложила его этой самой отсутствующей магией по полной. Или он в пылу, так скажем, страсти, этого даже не заметил? Преподавательница магии усмехнулась, но промолчала. Я тоже пока ничего не говорила, соображая, как лучше выстроить защиту.

– Герн Юбер, я протестую! – неожиданно решил высказаться старичок, чем-то похожий на бывшего ректора, с которым я имела честь познакомиться. – Мы здесь собрались не магию юной адептки обсуждать. А разобрать то правонарушение, которое регулярно совершала эта особа.

– Хорошо, хорошо, – поднял в пораженческом жесте председатель. – Просто я думал, что уважаемой комиссии будет интересно…

Старичок не дал ему договорить, грубо перебив:

– Интересно бывает матронам на королевском балу от нечего делать. Вот они и сидят, сплетни собирают. А мы здесь все люди занятые. И мне просто жаль терять время на ваши «интересные» факты. В чем конкретно обвиняется юная гера?

– Софи Хромер, без земли и без титула, – последние слова Юбер произнес с особым нажимом, – скажите, а вы в курсе, в чем вас обвиняют?

– Никак нет, герн Юбер. Я даже не представляю, в чем моя вина и почему я сейчас стою перед столь уважаемой комиссией, – ответила я с некоторым вызовом и гордо задрала подбородок. Пусть знают наших. – Все что я делал, это помогала бедным адептам лучше усвоить физику в виду безобразного преподавания ее в нашей академии.

– Усвоить? – брови председателя хищно взлетели вверх. – Да вы самым бессовестным образом подменяли своими работами работы других адептов. Что считается противозаконным. Это наглый обман и мошенничество!

Он нервно схватил деревянный молоток, подобным у нас пользуются судьи, и от души стукнул им по специально подставке.