– Даже так? – с интересом уточнил все тот же старичок. – И что вы, юная гера, сможете сказать в свое оправдание?

– Я не подменяла своими работами чужие работы, – это я уже точно знала, спасибо Зине и парням. – Помогала адептам сделать их на должном уровне, чтобы получить хорошую оценку. Разъясняла им все до последней буквы и цифры. И от меня они уходили, по крайней мере со знанием хотя бы одной темы в голове. Понятно, что всю физику я им рассказать за раз не смогла бы.

– Хотите сказать, что вы, барышня, ее действительно всю знаете? – уточнила тучная дама в черном платье, которая до это усердно обмахивалась веером.

– Да, я хорошо знаю всю физику, – нисколько не стесняясь, объявила я во всеуслышание. – Оплату за свои услуги я никогда не запрашивала. Адепты просто благодарили меня, кто чем мог. Уставом академии это не запрещено.

– Да, устав это не запрещает, – согласился со мной старичок. Но последующими словами основательно так притопил:

– Но как вы сможете доказать несостоятельность герна Визальда? Он уже много лет работает в академии. И на него не поступало ни одной жалобы.

– Еще бы, кто пожалуется на родного брата лорда-канцлера? – коротко хохотнул и скорчил неприятную гримасы мужчина с рыжими волосами в странном костюме горчичного цвета.

– Если бы он действительно плохо работал, – с театральной задумчивостью протянул Юбер, – все равно нашлись бы смельчаки.

Я в этот момент посмотрела на Мальву. А она неожиданно мне кивнула, словно давая на что-то разрешение. Но на что? И тогда я рискнула. Возможно, пожалею об этом. Однако другого выхода не видела.

– Я предоставлю вам доказательства! – с вызовом заявила комиссии.

– Интересно, как? – с искренним любопытством уточнила дама в черном. – Надеюсь, этим самым вы не захотите растянуть следствие на неопределенный период?

– Нет, что вы, – нервно дернула плечами в ответ. Набрала побольше воздуха и выдала то, что никто не ожидал:

– Гера Мальва, вы же менталист? Сможете прочесть мои самый последние воспоминания с урока физики, на котором я успела побывать сутра?

Мальва победно улыбнулась и произнесла:

– Конечно, смогу, если вы позволите порыться в вашей голове. А учитывая уровень вашей личной магии, смогу даже показать.

– Я разрешаю, – твердо произнесла в ответ. И тут же обратила внимание, что брошки с изображением профиля Юбера на ней не было.

– В смысле с «уровнем магии»? – удивился он. – Ты хотела сказать, что с ее отсутствием?

– Юбер, ты же прекрасно знаешь, что если у личности нет магии, то в его голове и делать нечего. А если магии достаточно, то можно не только прочесть, но и визуализировать.

С этими словами гера Мальва подошла ко мне со спины, негромко уточнила:

– Позволишь?

Я естественно кивнула, а она положила свои жесткие холодные ладони мне на виски.

В свою земную бытность я в достаточной степени увлекалась различными эзотерическими направлениями. Ведь даже по статистике известно, что самый религиозные люди – это физики, как бы странно это не звучало. Наверное, нам ведомо то, чего нет у остальных. И одно из направлений утверждало, что самые жесткие ладони у людей, с непростым характером, готовых к сопротивлению и обладающих мужскими чертами мышления. Похоже, герн Юбер, ты попал.

– Прикрой глаза и расслабься, – приказала мне она. И подчинилась, пытаясь все сделать так, как было сказано. В кабинете установилась полнейшая тишина. И вдруг я четко услышала голос герна Визальда.

– Адепты, план на сегодняшний урок: решаем задачи со 151 по 160. К доске, как обычно, пойдет адептка Хромер.

Приоткрыла глаза и увидела потрясающую картинку. Над столом в кабинете появилась самая настоящая голограмма, если выражаться современным языком. Вот преподавательский стол, за которым сидит брат лорда-канцлера с явными признаками похмелья на лице. Он уже забыл про адептов и что-то с упоением и довольной улыбкой читает в каком-то блокноте. А вот я выхожу к доске. Читаю условия задачи и начинаю возмущаться, что подобные вещи преподаватель должен разбирать с учащимися разбирать, а еще лучше наглядно демонстрировать. На что Визальт лишь лениво машет рукой и коротко бросает:

– Вот разбирай и демонстрируй! За что я тебе оценки ставлю?

И я начинаю объяснять и демонстрировать в силу своих скромных возможностей, пытаясь нарисовать картинку на доске и стрелками показать направление сил.

А затем случилось странное. Изображение перенеслось в спальню Юбера, где я впервые познакомилась с золотым унитазом. У стены стояла сжавшись, словно воробушек, Соня Хромер. Она была бледна и кусала губы. Перед ней в одних панталонах возвышался председатель комиссии, сложив руки на груди, демонстрируя свои бицепсы.

– Думайте, адептка. Свою цену я озвучил!

Девушка нервно вздохнула и испуганно кивнула в ответ. Он же победно улыбнулся и сделал к ней шаг, протягивая руку к завязкам на платье. А Софочка, все же испугавшись в последний момент, затрясла головой, крикнула: «Нет!» и ударила в Юбера красно-голубой волной непонятного происхождения.

Внезапно за моей спиной раздается незнакомый хрипловатый баритон:

– Надо же, какая интересная методика преподавания!

После этих слов я потеряла свое расслабление и повернулась назад, чтобы увидеть, кому они принадлежали. Голограмма тут же исчезла. А перед моим взором предстал высокий мужчина с гривой темных волос, в легком беспорядке рассыпанных по плечам.

На мир он смотрел глазами невероятной голубизны. И этот нежный цвет резко диссонировал с худощавым, суровым лицом. Черный камзол плотно облегал плечи и был украшен многочисленными цепями, которые крепились на пуговицы самого камзола, жилета и обшлагов рукавов. Белая же рубашка и такой же шейный платок резко контрастировали с его смуглым, но бледным лицом. Хотя, разве так бывает? Объясню проще, на нем не было и следа румянца.

– Герн ректор, я очень рад вас видеть! – тут же подскочил со своего стула наш Альмавива. – Как видите, вопрос довольно спорный. И нам нужно ваше веское слово.

– Да, мое слово очень нужно, – скривил губы мужчина. – И я пока стоял и смотрел, узнал очень много нового и интересного. И как полагаю, об истинном положении вещей вверенной мне академии никто бы честно не рассказал.

– А в чем, собственно говоря, проблема? Мы бы обязательно вам все доложили, как и положено. И протокол сегодняшней комиссии предоставили бы, – продолжал лебезить председатель.

– И каково было бы ваше решение? – ректор вопросительно выгнул бровь.

– Как какое? – удивленно вскинул брови Юбер. – Естественно, исключить адептку Хромер за ненадлежащие поведение и успеваемость. Если вы не знали, она четвертый год сидит уже на четвертом курсе.

– А что вы думаете, герны и геры? – он обвел глазами всю комиссию.

– Я протестую, герн Блэкголд, – вскинула голову Мальва. – Даже если бы все обвинения оказались истинными, а это, я позволю себе заметить, совсем не так, то ее с начавшейся пробуждаться магией особого порядка, исключать нельзя. Если мы выпустим в мир мага такой силы, который не умеет ей управлять, то от нашего мира просто ничего не останется.

Это она про меня, что ли? Ну ты, Софья Павловна, сильна!

– И что вы предлагаете? Тем более что девушка, как я понял, даже не второгодница. А уже пошла на четвертый круг, – ректор убрал руки с груди и стремительным шагом прошел к своему трону. Так же резко откинул назад фалды камзола, чтобы не помять, поддернул рукава вверх и вальяжно расположился в кресле, поставив правую руку на подлокотник и подперев ей щеку.

Он оставлял о себе очень противоречивое впечатление: сильного бойца и щеголеватого денди одновременно. А пока я формулировала это впечатление в своей голове, ректор внимательно осмотрел присутствующих.

– Учиться общим наукам ей больше ни к чему, – продолжила излагать свою мысль менталистка. – Она их все знает на отлично, что подтвердила трижды успешно сданными экзаменами.

– Тогда почему вы оставляли девушку на повторное обучение? Что-то я не могу понять, – он ленивым тягучим движением убрал правую руку с подлокотника, установив точно также левую. И отзеркалил собственную позу.