Наконец пришла лечащий доктор, та самая крепенькая и уверенная, и отправила Анну и ее коллегу по несчастью на ультразвук. Тут же скороговоркой сообщила, какие кабинеты и процедуры предстоит пройти после обеда и завтра. Анна только кивала, сразу включаясь в новую для себя деловую обстановку больницы. Женщина стояла рядом и никак не реагировала. Похоже, она была не в состоянии напрячь мозги. Глаза у нее совсем потухли, и она только шевелила губами, обхватив себя руками.

– Сделайте ей укол, – попросила Анна. – А то она уже совсем в отключке.

– Сделаем, – пообещала врач и с важным видом вышла из палаты.

Действительно, сразу пришла медсестра и сделала укол. Женщина слегка порозовела, оживилась, и они в паре, как шерочка с машерочкой, поплелись на ультразвук. Возле кабинета сидели хворые – кто в халате, кто в спортивном костюме, и Анна в элегантном сером костюме и туфлях на высоких шпильках выглядела чужеродным элементом на этом убогом фоне. На нее и посматривали как на ненастоящую больную – с подозрением и женской завистью. Пока дожидались своей очереди, у женщины-хвостика позвонил мобильный. Как ни странно, она отвечала по телефону разумно и отчетливо. В нужный момент умеет собраться, подумала Анна. А может, ей действительно полегчало. Негромко наставляя какого-то Сережу, вернувшаяся к жизни больная сыпала юридической терминологией.

В обед принесли гороховый суп и манную кашу серого цвета с мокрой котлетой. К еде почти никто не притронулся, ели свое, доставая из общего холодильника и тумбочек. Анна суп съела, на кашу и котлету посмотрела с омерзением. Что ж за больница такая?

Когда вечером наконец приехал муж Алик, Анна после серии приступов лежала трупом, свесив руку с кровати.

– Что, так плохо? – посочувствовал он и нежно взял ее за руку.

– Подыхаю… – простонала она. – Камень никак не выйдет, сволочь, сил уже никаких нет терпеть… Что привез?

– Зубную щетку, – с виноватым видом сунул в карман руку Алик.

– Обалдел? – От обиды Анна забыла о своей хвори и резво вскочила на кровати. – Я что, в деловом костюме буду спать? И так весь день на шпильках мучаюсь.

– А ты лежи побольше, – посоветовал мудрый муж.

– А в туалет? На стук моих каблучков все мужики выползают из своих палат. Почему не привез ничего? – строго спросила она растерявшегося мужа. Он не ожидал такого натиска от только что умиравшей жены.

– Ты знаешь, – промямлил Алик, – я пакет с твоими вещами приготовил, а потом нужно было бежать за Сенькой в садик. Я спешил, сегодня Александра Андреевна у них. А ты сама знаешь – чуть опоздаешь, орать будет… И забыл пакет в прихожей. Давай я сейчас тебе свою рубашку отдам, вместо халата, и футболку: на ночь переоденешься.

Он с готовностью стал раздеваться на глазах у удивленных женщин. Хорошо хоть в свитере приехал. Надел его потом на голое тело.

– Завтра утром привезу, честное слово, – пообещал он. Анна только покачала головой. Хороший мужик Алик, только без хозяйки в доме всегда теряется. Зато при ней сразу сообразил, чем можно помочь несчастной жене, последнюю рубашку с себя снял.

А муж уже наклонился к ней и тихо, почти шепотом, заговорил.

– Ань, на тебя компромат-таки всплыл. Десятилетней давности… Ну про то соревнование. То слухи кто-то распускал, а теперь конкретно удар под дых. Мне звонил Поповкин, предупредил. Но сказал, что они все равно все за тебя. Срочно нужно найти профессионала, который возьмется за твое дело. Все же знают, что ты не виновата. Но у того, кто под тебя копает, есть козырь – твоя судимость.

– Черт, черт! – тихо выругалась Анна. – Десять лет прошло, я уже думала, все забыто, травой поросло. Так нет, в такой ответственный момент опять все сначала…

– Ты не нервничай, – погладил Алик ее по голове. – Если бы я не нашел выход, не стал бы тебе говорить. Все-таки ты больная… – пожалел он ее. – Но выход всегда есть, как говорят бывалые люди.

– Ну и какой?

– Есть профессионал. Мне о нем Поповкин сообщил. Из Новороссийска вернулся его сват, он главный прокурор нашей прокуратуры. От него и информация. Помнишь, в Новороссийске совсем недавно авария на электростанции была? Это дело расследовал московский «важняк» Турецкий, он как раз там гостил у родственников.

– Подожди, – остановила его Анна. – Турецкий…Я же слышала о нем! Еще тогда…десять лет назад, ну, когда…

– Можешь не продолжать, я понял.

– Это такой человек! Неужели правда он в наших краях?

– Ну, не совсем рядом, но в пределах доступности. Так вот, этот москвич быстро раскрыл дело, там был замешан один олигарх из Москвы. И Турецкий его под суд отдал!

– Ну и?.. Ты хочешь сказать, что Турецкий возьмется за мое дело?

– Если ты постараешься… Ты же умеешь убеждать!

– Дорогой, я сейчас в больнице! – с досадой напомнила ему Анна. – И неизвестно, как дело обернется. Может, я надолго застряла… Лучше бы ты поехал, как мужчина.

– А вот здесь ты ошибаешься, моя умная и прозорливая жена. Во-первых, я не обладаю тем даром убеждения, которым в совершенстве владеешь ты…

– Подлиза…

– Во-вторых, – продолжал муж, – следователю лучше информацию получить из первых рук. А в третьих, и это главное, – он должен тебя видеть. Я не помню, чтобы кто-то мог тебе отказать…

– Кроме того случая, когда на меня навесили убийство. Почему-то тогда следователя убедить в своей невиновности я не сумела.

– Тогда так легли карты…Сейчас ситуация иная. Тебе ничего не грозит. В худшем случае, не получишь кресло руководителя корпорации. Впрочем, я не настаиваю…

– Ты что?! Я столько сделала для этого! Поеду! – решительно сказала Анна. – Вот рожу этот проклятый камень и поеду.

– Тебе бы ночь продержаться, да день… – попытался пошутить Алик, но, увидев, как лицо Анны перекосило от боли, начинался новый приступ, прижал ее к себе.

– Уйди, ради бога, – простонала Анна. – Меня тошнит. Не хватало еще, чтобы я тебя облевала…

Алик сбегал в санитарную комнату и притащил ей тазик. Жена была в плачевном состоянии, и он не знал, чем ей еще можно помочь.

– Иди домой, там Сенька один, – плачущим голосом попросила Анна. – Да, вот ключи от моей машины, она стоит у магазина «Парус».

– Черт с ней, пусть стоит, никуда не денется. Там охранник все время у двери стоит, заодно присмотрит. Все равно я сейчас на своей тачке, а ты потом сама заберешь.

Алик ушел, и Анна свесилась над тазом, борясь одновременно со спазмами и новым приступом боли. Соседки по палате деликатно отвернулись, девушка за компьютером надела наушники и смотрела какой-то фильм. Наверное, смешной, потому что она то хихикала, то подпевала какую-то незнакомую Анне мелодию. Ночь прошла в мучениях, Анне казалось, что из нее вынули душу. «За что? За что?» – иногда мелькала мысль, и хотелось только одного, – чтобы поскорее закончились эти мучения. А главное, чтобы наступило утро. Все худшее всегда происходит по ночам… Остальные соседки сопели на своих кроватях и было совершенно непонятно, что они тут делают. По виду здоровые бабы, кроме той, которая, судя по всему, юрист. Но и она спала так сладко, что Анна ей позавидовала. К утру боль наконец стихла, и Анна отключилась на несколько часов. Она спала бы и дольше, но в больнице жизнь начинается рано. Пришла медсестра с градусниками, потом с баночками и велела идти сдавать анализы. Анна быстро управилась с делами и опять легла поспать.

Не прошло и часа, как Анну разбудили бодрые, веселые голоса. Прибыла с обходом давешняя молодая доктор с целой свитой. Но Анна поняла, что эта молодка в данном случае входит в свиту пожилого доктора с добрыми глазами. Тот неторопливо прощупывал животы у больных, стучал костяшками пальцев по своей ладони, возложенной на их поясницы. Палатная звонким пионерским голосом докладывала о состоянии здоровья каждой женщины. Наконец свита приблизилась к Анне, и добрый доктор присел у нее в ногах.

– Больная Гущина поступила вчера с острым приступом почечной колики, – тут же весело и даже жизнерадостно доложила Ирина Олеговна, так обращались к ней все больные.