Девчонки собирались шумно и долго, возбужденные предстоящей вылазкой в город. Лида вся извелась, пока они советовались друг с другом, перебирая свои многочисленные наряды и завалив цветастыми тряпками ее диванчик. На диванах Любаши и Валюши был вечный бардак, а теперь и ее выглядел не лучше, как прилавок дешевого рынка, хотя Лида беспорядка терпеть не могла. Но она молчала, робела перед Валюшей и Любашей, которые уже не первый год плавали на туристическом лайнере, а у нее это первый рейс. Девчонки вели себя заносчиво и частенько подтрунивали над ней. Не то, чтобы зло, но и не безобидно. Лида проглатывала эти мелкие уколы, деваться было некуда. Огрызаться она умела, но перед этими горластыми и нахальными девками терялась. Ей казалось, что любой отпор с ее стороны будет выглядеть глупо и беззубо, лучше не связываться с ними.

В своих сборах соседки по каюте не обращали на нее никакого внимания, будто ее и рядом нет. Один раз, правда, небрежно предложили махнуть с ними, но она отказалась. Вот они и решили, видимо, что слишком много чести будет этой деревенской простушке – уламывать ее. Лида думала об этом с легкой обидой. Ей хотелось, чтобы они ее поуговаривали, хотя про себя окончательно решила, что все равно откажется. Но они сразу всецело переключились на свои шмотки, и Лида поняла, что и пригласили ее только из вежливости, а на самом деле ни на фиг она им не нужна. Они девочки городские, «упакованные», она им не пара – и одежды еще не успела прикупить такой же модной, как у них была, и личико у нее было простоватое, на их фоне совсем деревенской выглядела… Наконец они остались собой довольны и, небрежно помахав ей на прощание, с веселым щебетом отправились в город кадрить мужиков.

После их ухода Лида долго крутилась у зеркала с набором дешевенькой косметики, пытаясь придать своему скуластенькому, с небольшими глазками лицу загадочный вид. Ну, теперь вроде выглядит очень даже ничего. Даже губы удалось немного увеличить за счет удачной помады и карандаша, которым она старательно обвела контур губ, лихо выехав за их естественную форму. К сожалению, получилось не так ярко, как у Валюшки или Любашки, но они и косметики на себя накладывают немерено. А ей, непривычной ко всяким этим городским хитростям, все время приходится бороться с собой, чтобы косметики было поменьше, иначе она себе казалась вульгарной. Да и то – увидела бы мать ее с этими едва заметными тенями и накрашенными ресницами, – точно отхлестала бы мокрой тряпкой, чтобы побольнее…А не понимает того ее мамаша, что в городе иначе и нельзя, никто из ребят на незаметную скромную девушку и не позарится. Вон у девчонок сколько ухажеров. И на корабле, и в каждом порту, куда они прибывают на туристическом лайнере… К Лиде тоже иногда подкатывались бравые морячки, но только она скажет какому-нибудь парню: «Я девушка скромная, деревенская», тот сразу и на попятную. На кой ему валандаться, время терять, уговаривать, когда и без уговора всегда найдется подружка хоть на день, хоть на час. Девчонки ее уже высмеивали: «Что же ты их всех отпугиваешь? Посмелее надо быть, понапористее. А то так и не найдешь себе жениха со своими деревенскими оправданиями…» Но Лида не так отпугивала кавалеров, как сама их боялась. В портах просто так за ручку не ходят, им другое подавай. А она не готова еще довериться парню, вдруг обманет? Не зря же говорят – поматросит и бросит. А ну как ребеночек получится? И куда она с ним тогда? Отец убьет. Да и мать не пожалеет. И так отпускали ее в плавание с таким скрипом, с такой неохотой, год их уговаривала. Только нужда заставила отпустить дочку от себя в этот страшный мир, где девки курят, пьют, красятся, как непотребные какие, а парни только и норовят обмануть скромную девушку. Родители у Лиды были из старообрядцев и, невзирая на двадцать первый век, такими и оставались – отвергающими современную жизнь. Поскольку деревня их вдалеке от больших городов раскинулась, и автобусы туда приходили из райцентра два раза в день. Одним словом, глухомань.

С непривычки туфли на каблуках немного жали ноги, но она все-таки решила сойти на берег при полном параде. Прочь босоножки на удобной подошве, сегодня она должна выглядеть на все сто. Вдруг наконец решится ее судьба?

Девчонки уже час как убежали, но Лида не торопилась. Что толку бродить толпой по набережной? Не настолько она была в себе уверена, чтобы конкурировать с более разбитными подругами, которые держались свободно и даже нагловато. А Лиду в ее первом круизе все пугало. И сальные шуточки матросов, и незлые насмешки подруг, таких же горничных, как она. Пассажиры ее в упор не замечали, да и ей на них было наплевать. Работу свою делала старательно, не халтурила. Главное, никаких жалоб на нее не поступало. А то так и вылететь недолго. А она целый год ждала, когда ей исполнится восемнадцать и можно будет подать документы на визу. Поступить на туристическое судно на работу не так-то и легко, желающих много…И когда удача ей улыбнулась да еще и родителей удалось уломать, она делала все, чтобы на нее не было никаких нареканий. Хотя пассажиры всякие бывают. И капризные, и просто вредные, и даже невыносимые… Вон Валюшка рассказывала, как одна молодая англичанка пила всю дорогу, будто алкашка какая-то, и приходилось по несколько раз в день убирать каюту… Алкоголь и морская качка не всегда совместимы. Но зато на прощание подарила Валюшке ворох своего шмотья. В благодарность за заботу. Девчонки потом с завистью рассматривали заграничные шортики и маечки и удивлялись щедрости англичанки. Им в этом сезоне туристы еще ничего не дарили, кроме дежурных шоколадок, – жаловались они друг другу. Но никто не признавался, что изредка перепадали чаевые. В твердой конвертируемой валюте – так убеждал их помощник капитана. Хотя какая она теперь твердая, если курс все время падает? Даже Лида это поняла, потому что платили им в рублях по курсу доллара, и зарплата прямо на глазах уменьшалась.

Лиде тоже повезло, один старичок-моховичок, который говорил на неведомом ей языке, за ее усердие и скромность сунул пять долларов. И она от неожиданности вспыхнула, как маков цвет. Он даже сам смутился, не ожидая такой реакции. И топтался нерешительно, словно ожидал, что она вернет зеленую бумажку. Мало ли какие порядки у русских… Но Лида вспыхнула вовсе не от возмущения, а от радости, чего старичок и предположить не мог. Не такое уж большое вознаграждение отстегнул он ей от своих щедрот. Зато потом уже она принимала чаевые как должное, но без жадного нетерпения. Дадут – большое им спасибо. Нет – значит, жмоты и не стоят доброго слова.

На корабле почти никого не было, все отправились гулять по Новороссийску. Пока она поднималась на палубу, ей встретился только помощник капитана Иван Васильевич.

– Ну что, гулять идешь? – улыбнулся он ей ласково. Лида любила Ивана Васильевича. Он был добрый и никогда не ругался. – А что же без подружек? Не боишься одна?

Лида пожала плечами.

– А чего бояться? Я же недалеко. По набережной погуляю, в магазины зайду. Хочу своим что-нибудь купить.

– Ну смотри, осторожно. А то видишь, как гавань забита? Моряков на берегу, что песку на пляже… Кстати, с иностранцами не знакомься. Они парни ушлые, им одно надо… – предостерег он молоденькую горничную, которая своей застенчивой улыбкой напоминала ему дочку.

– А я ни с кем и не собираюсь знакомиться, – покривила душой Лида. Не признаваться же, что именно с этой целью она и собирается выйти в свет и проторчала у зеркала в своей каюте битый час, чтобы косметикой скрыть свое деревенское происхождение, над которым любили подтрунивать девчонки.

Набережная выглядела празднично. Девушки гуляли нарядные, да все стайками. А наряды у них были – мама дорогая! Где ж они все это покупают? Моряки беззастенчиво рассматривали девчонок и иногда кричали им что-то весело и призывно. Пока Лида медленно и независимо шла по набережной, на ее глазах несколько девушек уже познакомились с моряками и тут же отправились в ближайшие бары. Лида тихонько вздохнула. На нее никто не обращал внимания. Наверное, нужно было пойти с девчонками. А то у нее слишком скромный вид, чтобы привлечь к себе внимание. Правда, вон идут двое, глазами так и шарят. Но не моряки. Скользнули цепким взглядом по ее лицу и тут же отвели глаза. Не больно-то и надо. Они ей и сами не понравились. Один долговязый тип шагал развязной походкой, бейсболку надвинул на самые глаза, головой вертел, словно искал кого-то. Нервный какой-то. А второй и вовсе на боксера похож – морда широкая, нос расплюснут, да и староват. Лет тридцать пять по виду. Лиде такие не нравились.