— Ладно. Слушайте. Всё банально просто.

И понеслась душа в рай. Рассказала им всё, кроме выкачки энергии другим миром. Не надо им этого знать. Головы горячие, итак найдут приключения на пятую точку. Рассказала, что Элиа живая. Что ей не хватает энергии любви. Показала иллюзию этой энергии. Посмотрели на энергию цветка Миру. Рассказала, что такое ответственность за свои слова, поступки, мысли. Что такое ответственность за родных и ближних, ответственность за свою расу и за всех эллийцев.

— Но мы ведь не можем отвечать за других? — неуверенно спросила Солиния.

— Можем. И от нас это требуется. Мы несем ответственность за всех. Не бывает такого, что кто-то не причём. Все мы причём. Если что-то плохое случилось рядом с тобой — ты причём. Да и не только рядом с тобой. Что ты сделал, чтобы предотвратить плохое? Что ты сделал, чтобы было только хорошее? Всё в мире начинается с тебя. Хочешь изменить мир — начни с себя. Измените себя — измените окружение своё. Знаете, почему?

— Нет.

— Потому что себя менять может только сильный. Кстати, наоборот тоже работает. Меняете себя — становитесь сильнее. А что происходит, когда вы становитесь сильнее? Даю подсказку. Ваш характер, сила воли — становятся крепче. С каждым преодолением себя, своих слабостей и страхов ваша душа становится больше, светлее, ярче. Что это напоминает?

— Это как огонь для мотыльков.

— Как солнце для растений.

— Как ядро для электронов, протонов…

— Как звезда для планет и других космических тел.

— Всё верно. Вы молодцы. Вы поняли. И чем больше, сильнее и ярче вы будете, тем больше людей и пространства сможете изменить под себя. Солнце не думает ни о чём. Оно просто светит. Просто борется с тьмой и холодом космоса. И рядышком с ним греются планеты. А когда согреваются и напитываются силой, мудростью, энергией, то на них рождается жизнь. Не бывает жизни без тепла и света. Не бывает живых планет без звёзд. Так и вы. Светите ярче и теплее. И тогда вокруг вас будет формироваться Ваше пространство. Ваши люди будут меняться вместе с вами. Вместе с вами будет меняться весь мир.

— Это так, но ведь есть и антиподы.

— Есть. Но, свет всегда побеждает тьму там, где он есть. А знаете почему?

— Нет.

— Потому что источник света — огонь или солнце, или любой другой источник — он никогда не отбрасывает тени. Посмотрите на горящую лучину. Зажгите лучину и направьте на неё другой источник света. И вы увидите тень на стене только от самой лучины. От огня тени нет.

Задумались мои партизаны. Ну и правильно. Подумайте. Оно очень даже полезно. Особенно в вашем возрасте.

— Лана, а можешь рассказать нам про Нарину с Аминой, — вдруг попросил Золан, — Как там они?

— Могу рассказать. А могу и показать, — ответила я. Ну а чего мне, я маг или не маг? Я много чего могу. Могу копать, могу не копать.

— Покажи пожалуйста. Как они там?

Я создала иллюзию из воспоминаний. Вот Амина сидит у меня на коленках и завороженно слушает сказку о пушинках. Вокруг стоят крестьянские дети, чумазые и жутко сосредоточенные. Серьёзные мордашки такие умилительные. На другой коленке у меня сидит Манька. Одной рукой обнимает меня, а второй Амину. А Манька молодец. Осталась со стариками. Не пошла с родителями в изгнание. Так и сказала матери с отцом — мол вы жадные, и меня учите тому же. А пушинки доброты от этого исчезают. А баба с дедой наоборот. А ещё им нужна помощь. И она уже большая. И будет дарить пушинки всем. Потому что от жадности и скупости пушинки исчезают. Отец и мать ничего не поняли, а вот дети обрадовались решению Маньки. Видно, растёт из Мани будущая староста. Такая вот маленькая, озорная, пухлощёкая Манюнечка.

А вот Нарина собирает яблоки в саду у стариков. А вот она компот сварила. Вот старикам отнесла попить. Вот Маню позвала, дала кувшин со стаканчиками из бересты. Вот Маня наливает компот и первую кружку отдает Нарине, а вторую Амине. А потом всем остальным ребятишкам. И компот закончился, а самой Мане не хватило. Она расстроенно удивлённо посмотрела в кувшин и шмыгнула носиком. А вот Амина отдала ей свой компот. А вот Манька разрыдалась опять и обняла Амину.

А вот Мила платочком глазки промокнула. А вот у Криолы слезинка скатилась. А вот глазки у ребят заблестели. Да-да, знаю. Сама чуть не разрыдалась от такой картины. А вот Майрон что-то спросить хочет. Кажется, я догадываюсь, что именно.

— Лана, а это ведь не настоящая иллюзия? Ну, то есть я хотел сказать, что это не по-настоящему. Не воспоминания твои? Нет ведь?

— Чой-та? Вовсе даже и по-настоящему! — заявила я ответственно.

— Но… там на деревьях что-то… и в огороде цветы… — неуверенно поддержала Майрона Криола.

— Ну… да. Есть такое. Только это тайна. Дети, что растут в моих деревнях, они воспитываются по-другому. Не так, как было принято раньше у вас. Они в любви растут и дарят любовь окружающим. И земле дарят любовь. Вот и нашлась у неё, у земли, энергия и желание порадовать людей, которые так её любят.

— Это не может быть правдой, — ответственно заявил Майрон.

— И? — поощрила я герцога на продолжение.

— И это не может быть правдой! Вот так вот раз и все стали добрые, и зацвели сады. И фрукты появились, которых не было больше ста лет.

— Угу, — поддержала я, — Бывает.

И молчу.

— Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! — спросила Кара.

— А надо? Вы же вроде решили уже для себя всё. Зачем мне что-то говорить?

— Скажи, то, что ты показала, это правда?

— Да.

— Докажи!

— Зачем?

— Как зачем? Раз ты не лжёшь, докажи нам!

— Вот странные вы. Зачем мне вам что-то доказывать? Считайте, как хотите. Мне от этого не жарко и не холодно.

— Тебе всё равно, что тебя считают лгуньей?

— Точно! Можете считать меня кем хотите, мне фиолетово, — усмехнулась я.

— Ладно! Лана, прости, за грубость. Это нам надо. Для нас это важно. Нам сложно поверить, ведь это настоящее чудо. Мы все клянёмся тебе…

— Не надо клятв никаких. Вот держите. Последний урожай. Только-только привезла. Как раз тот самый, что Нарина собирала, — я достала из-под кровати мешок с яблоками и угостила ребят. О да… Эти лица я запомню навсегда.

— Лана, что бы ни случилось, знай — я пойду за тобой, — вдруг тихо ответил Майрон и опустился на колено.

Обалдеть. Целый герцог. На колено. Передо мной. А за ним стали на колено и преклонили голову все мальчишки.

— Майрон, ребята! Ну, правда, вы чего! Хватит мне тут полы обтирать. Итак, чистые. Вставайте давайте. Давай-давай, вставай, говорю. А то сейчас всё мне тут замараете. Я, значит мыла вчера, мыла, а вы тут вон чего. Ходют тут всякие. А потом тапки пропадают.

Майрон поднялся и усмехнулся. А взгляд твёрдый, горящий. Ну-ну. Юноша, со взором горящим.

— Главное голову не потеряйте. Когда подвиги вытворять начнёте, — грустно усмехнулась я.

А чего я хотела. Стою тут вся такая взрослая, вумная, деваться некуда. Понаехала тут с Земли. Для них ведь эти яблоки действительно чудо. Элиа мне ведь сказала тогда, если можно, конечно, так выразиться, что её медленная гибель отразилась и на душах, разумах и чувствах всех живущих на ней. Увеличилось число самоубийств, снизилась рождаемость, бурным цветом цветёт плесень в сознаниях разумных и так далее. И это лишь вершина айсберга. Любой разумный, даже не осознавая этого, ощущает гибель своей колыбели, своей планеты. Перестаёт испытывать светлые и добрые чувства. Элиа дала мне прочувствовать это сполна. Даже с ограничениями моего уровня восприятия — это… Это было страшно и больно. Если больна планета — то больны и разумные, её населяющие. И тут уж ничего не попишешь. Разумные существа на планете как младенцы в утробе матери. Такую аналогию привела мне Элиа. Пока живут на ней — питаются её энергиями через своё тело, как младенец через пуповину матери. Наше тело и есть своеобразная пуповина, через которую мы развиваемся в этих трех измерениях до поры до времени, и получаем пищу, необходимую нам для развития. Воспитание себя — это ведь тоже пища. А приходит время — мы рождаемся, меняем измерение на другие. И Смерть — это смена мерности. По сути — рождение.