Итальянцы – нация актеров, худшие из которых идут на сцену.

Каждый актер в глубине души верит всему самому худшему, что о нем пишут.

Киношник все равно что сборщик фруктов – где есть работа, туда и едешь.

Киностудия – самая лучшая детская игрушка.

Работать для денег вульгарно; работать для потомства ничуть не менее вульгарно.

Я ненавижу телевидение. Я ненавижу его так же, как земляные орешки. Попробуй остановиться, когда грызешь земляные орешки.

Все возражают против того, что я гений, хотя никто еще так меня не назвал.

Обжорство, слава богу, не тайный порок.

В Италии во время тридцатилетнего правления семьи Борджа мы видим сплошной террор, убийства, кровопролитие, войны. Но та же эпоха дала нам Микеланджело, Леонардо да Винчи и Ренессанс. В Швейцарии мы видим сплошную любовь к ближнему, пятьсот лет мира и демократии. И что же из этого вышло? Часы с кукушкой.

Самое трудное – познать самого себя, самое легкое – давать советы другим.

Врагам и в вероятном не верь, друзьям и в невероятном верь.

Лучший путь к добродетели – избегать того, что порицаешь в других.

Фалес, которому мать неотступно советовала жениться, уклонялся от ее настояний, говоря сначала: «Еще не время, матушка», а позднее: «Уже не время, матушка».

Фалес сказал, что между жизнью и смертью нет разницы. «Почему же ты не умрешь?» – спросили его. «Именно поэтому», – сказал Фалес.

Из всех пороков самый разорительный – благопристойность.

От великого до смешного один только шаг, но от смешного к великому возврата нет.

Кто свободен от предрассудков, должен быть готов к тому, что его не поймут.

Молодые люди не знают, чего хотят, но полны решимости добиться этого.

Цензура – это реклама за государственный счет.

Я люблю его потому, что нахожу у него все мои недостатки, и прежде всего лживость.

Марчелло Мастроянни

Легче жить с гением, чем с идиотом.

Джульетта Мазина, жена Феллини

Из числа женихов своей дочери Фемистокл отдал предпочтение хорошему человеку перед богатым, сказав: «Лучше человек без денег, чем деньги без человека».

Поэт Симонид, знавший все свои стихи наизусть, предложил Фемистоклу научить его памяти. «Научи меня лучше искусству забывать», – ответил Фемистокл.

Фемистокл говорил, что его сын самый сильный человек в Элладе, потому что эллинам дают свои веления афиняне, афинянам – он сам, ему самому – мать его сына, а матери – сын.

Уроженец маленького островка Сериф сказал Фемистоклу, что он своей славой обязан не себе, а своему городу – Афинам. «Правда твоя, – отвечал Фемистокл, – как я не прославился бы, если бы был уроженцем Серифа, так и ты, если бы был афиняном».

Самая трудная война, которую я вел, была война с моей женой Олимпией.

Собравшись сделать остановку в красивом месте, но вдруг узнав, что там нет травы для вьючного осла, Филипп сказал: «Вот наша жизнь: живем так, чтобы ослам было по вкусу!» (По Плутарху.)

Когда Филипп хотел взять одно хорошо укрепленное место, а лазутчики доложили, будто оно отовсюду труднодоступно, он спросил: «Так ли уж труднодоступно, чтобы не прошел и осел с золотым грузом?» (По Плутарху.)

Когда его друзья возмущались, что на Олимпийских играх его освистали пелопоннесцы, с которыми он так хорошо обошелся, Филипп сказал: «Что же было бы, если бы я с ними дурно обошелся?» (По Плутарху.)

Филипп Македонский в суде, пьяный, осудил одну женщину; она закричала: «Обжалую приговор!» – и на вопрос его: «Перед кем?» – ответила: «Перед Филиппом, только трезвым!»

По Валерию Максиму

После победы над греками при Херонее Филипп обратился к спартанцу Архидаму с письмом, написанным весьма надменно. Тот ответил: «Если ты, царь, измеришь свою тень, то обнаружишь, что она не стала больше, чем была до победы». (По Плутарху.)

Однажды явился к царю Филиппу в числе других афинских послов Демохар, прозванный Парресиастом за слишком острый язык. Благожелательно выслушав послов, Филипп обратился к ним с такими словами: «Скажите мне, что я мог бы сделать для афинян приятного». «Повеситься», – тотчас ответил ему Демохар. (По Сенеке.)

Так легко быть любимым, так трудно любить.