Короткая стычка задержала его, и он выругался. На вершине оборонительных сооружений находился укрепленный плацдарм; все больше и больше легионеров поднимались туда по лестницам. К тому времени, как он достигнет подножия одной из них, его люди уже исчезнут в лабиринте улиц, которые на другой стороне стены. Было опасно, даже безрассудно рисковать в одиночку пробраться в крепость, которую штурмовали. Тулл отказался от мысли оставаться на месте. Он не собирался беречь свою шкуру, в то время как его люди рисковали своей собственной. Если понадобится, он присоединится к любым римским солдатам, оказавшимся поблизости.

Он снова заметил дым. Теперь он клубился, огромные клубы поднимались прямо из-за крепостных валов. Языки пламени стали еще больше.

— О, Аид, — прошептал Тулл, осознав. — Они обстреливают город.

Он метнул взглядом по сторонам - налево и вправо и за спину. Никто не обращал внимания на жар и дым. Охваченные жаждой битвы, желанием преследовать убегающего врага, захватить женщин и добычу, волна за волной легионеры стремительно рвались через мост. Стоять у них на пути не сработает: ему нужно было предупредить их офицеров, и когда это будет сделано, найти своих людей.

Краем глаза Тулл заметил сигнифера и несколько знакомых оптионов,  и направился прямиком к ним. Он не знал их имен, но они его узнали. Указав на дым, он объяснил, что, по его мнению, это ловушка. Как только они перейдут мост, легионерам следует подождать у подножия лестниц, пока ситуация не проявится. Убежденные решительным тоном Тулла, все согласились с его предложением.

Затем он подбежал к основанию стены и поговорил с находившимися там офицерами. К тому времени, как ему удалось практически остановить атаку, с другой стороны укрепления послышался треск горящего дерева. С неприятным ощущением в животе Тулл так быстро, как только мог, взобрался по ближайшей лестнице. Карабкаться одной рукой, из-за того, что в другой он держал щит, было нелегко, но Тулл не думал об опасности.

Наконец, наверху, где не было ни легионеров, ни защитников, он с ужасом обнаружил, что горят не только здания, но и сам деревянный вал. Он также увидел пламя за главными воротами. «Иллирийцы запаниковали и подожгли свой собственный город, — решил он, — пытаясь помешать римской атаке». Его догадка оказалась верной, и опасность его людям грозила даже больше, чем он думал. Тулл передал сведения о происходящем офицерам у подножия лестниц. Штурм необходимо было прекратить, пока он или кто-нибудь, принесет от него весточку, что все в порядке.

Порыв ветра бросил в лицо Тулла волну жара, от которой у него заслезились глаза. Скоро пламя доберется до того места, где он стоял, и, если весь вал начнет гореть, из города не будет выхода. Он быстро спустился по ближайшей лестнице. Его встретил немыслимый хаос: забрызганные кровью трупы, мул с вывалившимися кишками, повозка, лежащая на боку с лениво вращающимися колесами. Какой-то легионер сидел, тупо уставившись на кровь, струящуюся из обрубка его запястья. Те, у кого были более серьезные раны, стонали и визжали или метались вокруг. Ни один из пострадавших не был людьми его центурии, от чего он с облегчением вздохнул. Он огляделся по сторонам, прикидывая, по какой из улиц ему идти дальше.

Звуки боя доносились с самой большой улицы. Выхватив меч, Тулл опустил голову и побежал. Узкая, ограниченная слева и справа одноэтажными домами с низкими крышами, и с загонами для скота, она был вымощена утрамбованной землей. По обеим сторонам виднелись переулки, потенциальные места для засады. Хотя это было опасно, он не обращал на них особого внимания. Огонь распространился – ему почти казалось, что он преследует его. Найти своих людей стало для него насущной необходимостью.

Он подбежал к большему левому повороту в переулок и замешкался. Примерно в пятидесяти шагах от него большая группа легионеров столкнулась с таким же количеством иллирийцев через только что возведенную деревянную баррикаду. Тулл подошел достаточно близко, чтобы определить, что это не его люди, а затем повернулся и помчался обратно к главной улице. Он добрался до нее в то же время, когда из переулка напротив вышло трое вражеских воинов.

Они уставились друг на друга.

Взревев во весь голос, Тулл бросился в атаку.

Воины бросились от него наутек, а он плюнул им вслед.

Он продолжил свой путь, тут и там встречая тела, брошенные копья и щиты, землю, запятнанную кровью. При обычных обстоятельствах Тулл был бы доволен – небольшое количество погибших римлян означало, что перевес был на их стороне, – но громкий треск пламени позади него и всепоглощающий дым, видимый каждый раз, когда он оглядывался через плечо, теперь вызывали серьезную озабоченность.

Вскоре после этого он обнаружил своих людей с несколькими сотнями других, собравшихся перед небольшой цитаделью, обнесенной деревянным частоколом. Крепость располагалась на большом искусственном кургане и была окружена рвом, заполненным колючими ветками. Сотни вражеских воинов глумились над ними с зубчатых стен. Время от времени копья, описывая дугу, опускались рядом с легионерами, которые топтались вокруг, не зная, что делать дальше.

Увидев Фенестелу, Тулл почувствовал волну облегчения. По крайней мере, он не был ранен или убит. Он подошел. — Фенестела!

Оптион повернул голову, скорчил гримасу, улыбнулся, и отдал честь: — Вы сделали все что надо, господин!

—Да, конечно.

Кое-кто из людей увидел Тулла. Раздались радостные возгласы: — Что вас так долго не было, господин? — закричал Кассий. — А, мы думали, вы нас бросили, господин, — добавил Адриан, ухмыляясь.

Тулл иахкулл рукой в знак приветствия и наклонил голову, чтобы посовещаться с Фенестелой.

— Как, Непот? — спросил Фенестела вполголоса.

— Ушел. — Он не стал объяснять дальше.

— Погиб смертью храбрых! Тогда ему повезло, да и нам тоже!

— Даже так. Как наши потери? — Глаза Тулла заблуждали по людям, пытаясь разглядеть, не пропало ли хоть одно лицо.

— Двое погибших, трое раненых. — Фенестела перечислил имена, среди которых не было ни одного ветерана или бывшего гладиатора.

— Небольшие потери — вы молодцы.

— Магнус не растерялся и заставил их сохранять строй. Он надежный солдат. — Фен стела как всегда находился сзади, на своей обычной позиции, чтобы давать указания и смотреть что никто не тянет время во время атаки.

Тулл поймал взгляд Магнуса и одобрительно кивнул ему. Здоровяк отдал честь: — А враг? — спросил Тулл.

Фенестела указал на цитадель: — Они все там, господин, за исключением нескольких отставших. Как только мы доставим лестницы и несколько катапульт, все закончится через пару часов.

— Это наименьшая из наших забот. — Тулл указал в направлении, откуда пришел, и объяснил, что сделал враг. — Все это проклятое место скоро будет в огне. Нам нужно отступить.

Фенестела выругался: — Я такого не ожидал.

— Я тоже. Организуй людей. А, я скажу другим офицерам.

Туллу не потребовалось много времени, чтобы объяснить ситуацию. Ему не нужно было никого убеждать. Густая пелена дыма теперь заполнила воздух над городом, и двигалась в их направлении. Рев пламени был громким. Иллирийцы тоже его услышали; они ликовали и метали залпы копий.

Тулл приказал людям выстроиться по шесть шеренг, достаточно широких, чтобы прорваться сквозь заслон врага, но при этом иметь возможность маневрировать, если возникнет такая необходимость. Он велел Магнусу встать слева, с Улыбкой, Шипом, Адрианом и Кассием. Сам он занял самое правое место, а Урсуса поставил сзади: — Сейчас мы двинемся быстро, парни, — сказал он. — Как только эти мерзавцы увидят, что мы отступаем, они начнут преследовать нас, как стая гончих. Готовы?

Раздался громкий рев.

Тулл отдал приказ обнажить мечи. Они перешли на полушаг, затем полубег. Гвозди хрустели по земле, щиты стучали друг о друга. За спиной послышались приказы; остальные центурионы следовали его примеру. Из цитадели раздался ревущий крик, слова были непонятны, но смысл был кристально ясен.