— Это ты подала Тедди идею оставить трон и податься в садовники?

— Что?!

С ужасом смотрю на пожилую женщину.

Кажется, она сошла с ума. Или же её заколдовали. Но кто и зачем?!

Как жаль, что я настолько никудышная ведьма, что даже это не могу определить!

— Послушай меня, милая… Не знаю твоего настоящего имени, но для меня ты останешься Даниэлой. Что вы тут затеяли со своим мужем?!

— О чем вы?! Да я впервые об этом слышу! — Меня накрывает такое отчаяние, что мне хочется стучаться головой об стену. — Я лишь просила у него разрешения его покинуть! Ведь из меня никогда не получится королева, а Гарольд I заслуживает лучшего! Я же для него теперь как обуза!!

Губы Гейры растягиваются в улыбке. В её глазах столько теплоты и понимания, что у меня будто бы вырастают крылья. На душе становится легко-легко. Впервые за последнее время.

— Милая, главное, что ему сейчас нужно — это любящая жена. А с остальным вы и без меня справитесь…

После того как я окончательно успокаиваюсь, Гейра рассказывает мне о том, что она узнала вчера от моего палача.

Оказывается, Таддеус решил оставить трон. Ради меня!!

Он прямо так ей и сказал, что если его жене невыносимо быть королевой, то он не заставит её это делать. И что единственный выход — это оставить трон другому достойному приемнику, а самому наконец-то стать хорошим мужем и отцом…

Я слушала Гейру, а по щекам у меня бежали слезы.

Но впервые я плакала от счастья.

— Но почему тогда он вчера ушел от меня, хлопнув дверью?! Он был так зол, что у меня не осталось никакой надежды!

Я не выдержала и рассказала Гейре о нашей с королем ссоре.

Но так вышло, что я и сама не заметила, как излила ей всю душу. Выплеснула из себя всю свою боль…

Реакция Гейры оказалась неожиданной: королевская кормилица лишь укоризненно покачала головой и с досадой заметила:

— Дети мои, вы что творите? Ваши чувства иссушили вам все мозги! И почему влюбленные превращаются в таких глупцов?

Я ожидала от неё всякое, но только не осуждения.

— Да какая любовь?! Палач меня вчера почти ненавидел! Видели бы вы его глаза!

— Да он себя ненавидел, а не тебя, дурочка! Ведь ты шла ради него на такие жертвы! Ему это было просто невыносимо, неужели непонятно?! И теперь он делает то же самое для тебя…

Когда Гейра ушла, я уже знала, что мне делать.

Для этого нужно было всего лишь привести себя в порядок и выбрать самое красивое платье, в котором я буду смотреться потрясающе и неотразимо.

Ведь сегодня ночь полнолуния! Ночь безудержного веселья, бальных танцев и любви.

Но так было раньше. Мы с Таддеусом всегда старались улизнуть с бала как можно раньше, чтобы до рассвета у нас оставалось как можно больше времени друг для друга…

Странно, но еще вчера я хотела провести ночь полнолуния в гордом одиночестве. Думала, что так будет лучше для нас обоих. А сейчас я с нетерпением, до дрожи в пальцах ждала приближение ночи…

Я выхожу из кареты и бегу по ступеням вверх.

Спешу со всех ног, насколько мне позволяет это делать пышный подол моего платья.

Мои каблучки стучат по дворцовому мрамору мелкой дробью. Отчего слуги, заслышав его еще издалека, все как один встречают меня глубоким поклоном.

Не успеваю я подойти к тронному залу, как до меня долетает торжественный голос церемониймейстера:

— Король Гарольд I и…

В зале становится тихо.

Даже отсюда я ощущаю царившее там напряжение…

Видимо, не увидев рядом с королем меня, растерянный церемониймейстер проглотил язык и теперь не знает, как выйти из такого щекотливого положения.

Но ему на выручку приходит Таддеус:

— Королеве не здоровится, поэтому я…

— Встречайте королеву Итеи Даниэлу Чужестранку! — голосом заправского распорядителя бала громко произношу я и с гордым видом иду к трону.

Только потом до меня доходит, что я назвала себя во всеуслышание так, как меня за спиной называли дворцовые слуги. Сама слышала.

Ну и ладно. Чужестранка так чужестранка. В конце концов, это почти правда. К тому же, лучше так, чем какая-нибудь Мерзкая Даниэла!

— А как же твое решение уехать от меня как можно дальше? — шепчет мне на ухо Волкодав, улыбаясь. Его глаза искрятся такой радостью…

Он накрывает мою ладонь своей, а у меня от такого невинного, казалось бы, жеста перехватывает дыхание.

— Я там, где и должна быть — рядом с любимым мужем. И я же не могу оставить Итею без такого мудрого короля как ты!

Пять лет спустя

— Королевские советники остались им очень довольны. Наш сын ответил на все вопросы и показал блестящие знания по всем предметам. А об его храбрости и смекалке в Итеи уже слагают песни, — с гордостью замечает Таддеус и целует меня в висок. — Я даже боюсь себе это приставить, но если бы Элиас тогда растерялся…

Я смотрю на мужа и вижу, как на его виске вздувается от волнения вена.

О, как же я его понимаю! Каждый раз я думаю об этом и каждый раз содрогаюсь от ужаса. Но не за себя, а за сынишку. Ведь мальчик бежал на морозе в одной рубашонке и чуть ли не босиком!

— Да, нам с ним очень повезло. Но в этом есть и твоя заслуга, ты же вложил в него столько терпения и сил.

— Можно подумать, я это делал без желания!

Да, Таддеусу безумно нравилось проводить время с Элиасом. Они постоянно с ним что-то мастерили и делали. Король лично обучал мальчика верховой езде и стрельбе из лука. Но до огнестрельного оружия он не разрешал сыну даже дотрагиваться. Говорил, что всему свое время.

— Что теперь? Советники его признали? — Мой голос даже не дрожит от волнения.

Как ни странно, но из меня получилась неплохая королева.

Я научилась держаться на людях и привыкла к всеобщему вниманию. Я даже стала полезной своему мужу в его королевских делах!

Но это только благодаря моему колдовскому браслету Архонты, который я всегда надевала на важные приемы. Он-то и позволял мне видеть всех насквозь. После чего я рассказывала Таддеусу, кто из чужестранных гостей приехал к нам с хорошими помыслами, а кто нет…

— Да, признали. Когда ему исполнится двенадцать, я посажу сына на трон. Пускай привыкает, а сам стану его регентом.

— И так будет до его совершеннолетия? — спокойно интересуюсь я, хотя мое сердце выпрыгивает от волнения. Но на меня сейчас смотрят как минимум человек тридцать, и это не считая придворных.

— Не беспокойся, любимая. Даже когда на голове Элиаса появится корона, то и тогда я буду рядом с ним.

Неожиданно по залу разносится оживленный гул.

Все как один смотрят на парадный вход тронного зала…

А вот и мои звездочки, мои детки!

Элиас идет не торопясь, чтобы Мирабелла успевала бы за ним. Он держит свою сестру за руку и следит за каждым её шагом. Ведь от этой проказницы можно всего ожидать…

Мой мальчик старается быть серьезным, но у него это плохо получается. Похоже, Мирабелла снова его рассмешила и, как всегда, в самый ненужный момент.

— Знаешь, уже сейчас он похож на короля, — думает вслух мой муж с гордостью в голосе. — Даже не сомневаюсь, что его все будут называть королем-трубочистом. Как меня когда-то прозвали волкодавом. Хотя, честно говоря, я убил всего двух волков, да и тех, которые нападали на людей.

— Ты считаешь, что трубочист — хорошее прозвище для короля?!

— Превосходное. Элиас будет пользоваться большим уважением у народа, ведь он один из них. А с помощью своих мозгов мой мальчик завоюет доверие и у знати, я тоже приложу к этому руку…

После приема я наконец-то могу расслабиться.

Безмятежно смотрю на дочку, которая наряжает свою деревянную куклу с милым фарфоровым личиком в наряды, которые я той связала. В то же время я прислушиваюсь к тому, о чем беседуют отец и сын.

— Запомни, Элиас, ты должен всегда и везде защищать свою сестру. От злых людей, чародеев и всякой нечисти.

— От чародеев вообще, или только от злых? — Элиас серьезно смотрит на Таддеуса.