Даниэла совершенно ничего не знала о жизни обычных людей! Она росла под крылом папеньки как изнеженный цветок, очень избалованной, но в то же время, послушной. И единственным её ослушанием было то, что она связалась с графом Белларди…

Я смазала варочную поверхность печи свиным салом, как меня научила опытная кухарка и приготовила назавтра побольше дров. После чего ноги сами понесли меня во двор.

Долгожданная прохлада ударила в лицо, и я с наслаждением вдохнула в себя свежий, кристально чистый воздух.

Идеально круглая луна поражала своими размерами и необычайно насыщенным апельсиновым цветом. Именно в полнолуние в глаза бросалось её поразительное совершенство, потому что на этой луне не было никаких пятен. Это вызывало у меня одновременно восторг и грусть… Ведь я очень скучала по неидеальной луне, по своему миру и маме…

Я смахнула с щеки слезу и прямиком направилась к озеру, потому что после случившегося с ядовитыми ягодами меня не оставляла тревога за халлу.

Если палач решил вырубить все кусты «улыбки дьявола», то что тогда он сделает с несчастной халлой? Которая всего лишь жила в озере и, судя по всему, никого здесь не трогала.

В её коварство мне почему-то не верилось. Возможно, ей и приходилось иногда причинять кому-то зло. А что ей еще оставалось делать, коли люди считали, что озера, леса и вся земля принадлежала лишь им?

— Халла! Не знаю, понимаешь ты меня или нет, но тебе нужно отсюда уйти. Мой муж не оставит тебя в покое…

Какое-то время ничего не происходило.

Тишина. Даже тростник не шелохнется. Лишь лунная дорожка слегка колышется, ослепляя меня мерцающим светом.

Вдруг вдалеке слышится всплеск… Вот и она, халла, в белом до пят одеянии, с распущенными белоснежными волосами и бледной, словно алебастровой кожей.

Она идет ко мне прямо по лунной дорожке, а я как зачарованная смотрю на халлу, и мне почему-то ни капли не страшно. Несмотря на то, что девушка, реально идет по воде! Уж не знаю, как у неё это получается, или же она — бестелесное создание, вроде духа.

Но моя догадка не подтверждается, так как когда между нами остаются считанные метры, то странная дева зачем-то срывает у водяной лилии лист…

Неожиданно в моей голове раздается нежный мелодичный голос:

— Твой муж никогда не обижал таких как я. Но люди зачастую делают то, что им не хочется. Поэтому, держи, тебе он пригодится… Халлы всегда отвечают добром на добро.

Не успела я удивиться тому, что понимаю её без слов, как она положила что-то на оторванный лист кувшинки и подтолкнула его ко мне. И тут же исчезла, словно её здесь и не было! Я же поймала подплывший ко мне круглый как блюдце лист, на котором загадочно блестело какое-то украшение…

Браслет. Безумно красивый, широкий и довольно тяжелый. И безусловно очень дорогой, потому что драгоценные камни на нем даже в лунном свете сверкали как огни на рождественской елке.

— Спасибо, милая халла! — искренне говорю я, ощущая себя несколько странно, потому что мне еще ни разу не приходилось разговаривать с пустотой.

Не знаю, услышала меня озерная дева или нет, но я сказала ей это от чистого сердца. Ведь только что халла подарила мне надежду на будущее.

Теперь у меня есть деньги! Думаю, за этот браслет дадут столько, что мне с лихвой хватит на побег от своего Чудовища. Осталось только побольше узнать о королевстве Итея, где работал палачом мой муж, и где я сейчас находилась. И все, передо мной тогда будет открыт весь новый мир! Теперь я точно не пропаду. Ведь я ведьма, а магия здесь, слава богу, в большом почете…

Проснулась я на заре.

Из-за страха проспать я все время ворочалась, поэтому чувствовала себя сейчас вымотанной и на редкость усталой. Будто я уже наготовила на целую тюрьму, хотя на самом деле мне только предстояло это сделать.

Благо для того, чтобы сварить кашу, совсем необязательно знать, как эта крупа называется. И конечно мне помогло то, что у меня хватило ума замочить её на ночь. К тому же, я добавила в кипящую крупу немного копченного мяса, которое обнаружила тут же в погребе, устланном опилками и льдом.

В итоге мое блюдо получилось настолько вкусным, что я положила себе целую тарелку и съела все с огромным удовольствием. А еще, назло своему муженьку, я не пожалела на кашу огромный кусок сливочного масла, которое оказалось потрясающе вкусным…

На мое счастье палач ко мне сегодня так и не пожаловал. Утром кастрюлю с кашей забрали какие-то люди, я же осталась одна, со страхом ожидая предстоящего приема. Но каково было мое удивление, когда карета за мной приехала около полуночи! Как раз в тот момент, когда я уже обрадовалась, что мой муженек надо мной сжалился, решив не позорить меня перед знатными гостями…

Как назло, перед этим я зачем-то решила примерить браслет, а когда со двора послышался шум, тут же попыталась снять украшение с руки. Но к моему ужасу застежка на нем не открылась!

Что только я не делала, стараясь избавиться от браслета, но все безуспешно. Он крепко-накрепко обхватывал мое запястье, и просто стащить его с руки у меня тоже не получалось…

Когда в коридоре послушались шаги, я быстро схватила первую попавшуюся мне тряпку и обмотала им запястье с браслетом.

— Кортесса, ваш муж, кортес Алькаде приказал мне привезти вас по указанному адресу. Еще он велел мне вам передать, чтобы вы надели туда свое новое платье с белым фартуком, — монотонным голосом сообщает мне кучер.

Как в тумане я выполняю его распоряжение, и вот уже карета мчит меня в неизвестность навстречу позору… Когда карета останавливается перед шикарным особняком, и я вхожу в него с черного хода, у меня вдруг начинается настоящая паника. Я не понимаю, что происходит, то ли у меня проблемы со зрением, то ли с головой…

Почему у некоторых людей здесь вместо лиц какие-то жуткие маски?! Притом, что это вовсе не маскарад, у них на самом деле такое обличие!!

Непослушными пальцами я заправляю волосы под белый чепец, который мне сразу же вручает строгая экономка. На негнущихся от страха ногах я иду вслед за ней и оказываюсь в коридоре, где по стойке смирно стоят в ряд девушки, одетые также, как и я.

Экономка тут же начинает давать прислуге наставления, я же её почти не слышу. Ведь я уже вся там, в огромном зале, который мне виден в приоткрытую дверь…

Среди светской публики людей с ужасными лицами намного больше, чем здесь. В зале попадаются даже такие, что при одном взгляде на них хочется зажмурить от страха глаза. А вон у того кортеса прямо дьявольское выражение лица и вместо улыбки звериный оскал… И что-то мне подсказывает, что вижу это лишь я одна.

Мамочка родная, что происходит?!

Я в таком шоке, что у меня дрожат руки. Наверное, поэтому я сразу же роняю поднос с закусками, которые мне нужно было донести до сервированного стола в зале.

— Безрукая! Кто тебя сюда прислал?! — орет на меня экономка, в то время как я убираю с пола то, что еще секунду назад было деликатесами. — Это непременно вычтут из твоего жалования!

— Да подавись ты своими деньгами… — бурчу я себе под нос, стараясь даже не смотреть в её сторону. Не хочу видеть её жуткое лицо.

Странно, но оно стало у неё таким сразу же после того, как я уронила поднос! А поначалу я не заметила за экономкой ничего странного, лицо как лицо. Но когда она начала на меня орать, её рот вмиг превратился чуть ли не в свиное рыло, а глаза сузились до злобных щелок.

В конце концов меня отослали на кухню, где заставили чистить огромные жаровни. Но я, честно говоря, была этому только рада, ведь в приоткрытую зальную дверь я увидела того, с кем бы мне совсем не хотелось встречаться. Тем более, при таких обстоятельствах…

Мне даже не пришлось ворошить воспоминания Даниэлы, чтобы вспомнить этого мужчину. Его благородный облик прямо впечатался в память инфанты. Видимо, несмотря на свою любовь к Фрейгу, Гарольд Дегуртуазе все же сумел произвести на Даниэлу сильное впечатление.