Он хихикает, опуская свой нос к моей шее и вдыхая запах.

— Ты тоже восхитительно пахнешь, детка.

— Нет, твой запах буквально прилипает к каждому сантиметру твоей кожи, и это так возбуждает. Я чувствую… жадность. В своей голове я сказала, что это как моя личная кошачья мята.

Он хмыкает в знак согласия, покусывая мочку уха. Его язык прослеживает путь по моей шее, в то время как рука проникает между нами, и он вводит два толстых пальца в меня.

Я все нахожусь под ним, ища его взгляд. Он смотрит на меня. Его губы разошлись, блестящие от моих поцелуев.

— Кто ты? — шепчу я.

Он тоже замирает.

— Подожди… по-настоящему? Игра окончена? Мы теперь будем делиться именами и трагическими историями?

Я качаю головой, обхватывая его одной ногой, пока пятка не упирается в его задницу.

— Пожалуйста, не останавливайся, — шепчу я, — Ты мне нужен. Пожалуйста. Мне необходимо почувствовать тебя.

Он снова опускается на меня.

— О, детка, я никогда не остановлюсь, — успокаивает он, — Ты моя. Вся, блять, моя.

Он качается на мне, поднимая мою ногу, чтобы получить правильный угол, начиная проникать в меня кончиком своего члена.

Я готова почувствовать то, как он заполняет меня. Хочу, чтобы он касался каждой частички меня внутри и снаружи, тела и души. Даже если у нас будет только эта ночь, я знаю, что никогда не смогу оторвать этого мужчину от своей сущности. И уверена, он тоже это чувствует.

Но потом он затихает.

— Черт, детка, черт… — он отстраняется от меня с болезненным видом.

Я задыхаюсь и тянусь к нему.

— Что случилось?

— У меня нет презерватива.

ГЛАВА 6

Джек

Зажигайте огонь и серу — официально наступил конец света. У Джейка Комптона нет презерватива. Я сползаю с нее, в то время как мой член буквально кричит от боли. Я был настолько захвачен моментом, ею, этой безумной странной магией между нами, что чуть не перешел черту.

Я слышу голос всех тренеров и командных медсестер, которые у меня когда-либо были, кричащих в голове: «Ты с ума сошел, Комптон? Безопасность превыше всего! Всегда безопасность превыше всего!»

Она садится, когда я опускаюсь на одно колено, пытаясь вытащить бумажник из заднего кармана выброшенных ранее джинсов. Но я знаю, что найду. Ничего. Но тем ни менее я все равно проверяю.

— У тебя есть презерватив?

— Нет. — стону я, бросая бумажник на пол.

Она поджимает губы, заправляя волосы за ухо.

— Ты не похож на человека, который приходит неподготовленным..

— Я даже не ожидал кого-то встретить! — отчаяние заставляет меня чувствовать себя маниакальным. Я ни за что не упущу шанс быть с этой девушкой из-за небольшой заминки, связанной с отсутствием презерватива. Девушка-загадка будет моей, даже если придется пробежаться голым по этому отелю и устроить облаву в холле.

Ладно, возможно, это не самая лучшая идея. Агент убьет меня, если эти фотографии попадут в прессу… только если тренер его не опередит. И есть еще новая, пугающая до усрачки, PR-агентша. В ней всего метр восемьдесят и сто фунтов веса, но она устрашает. Меня всегда пугают женщины в юбке-карандаше.

— Ну… а у тебя есть что-нибудь в комнате?

Я качаю головой, испуская невеселый смех.

— Конечно, да, я упаковал целую коробку презервативов, чтобы провести неделю с сестрой! — я слышу ее тихий смех позади себя.

Она выпустила еще один маленький смешок, прикрыв рот рукой. Я смотрю на нее, в то время как она пытаетсь справиться со смехом.

— Извини, — бормочет она, улыбаясь, — Это не смешно.

— Полагаю, у тебя их тоже нет? — спрашиваю я, вопреки надежде, что, возможно, она не планировала оседлать чей-то член в эти выходные. Почему эта мысль вызывает такой яркий мысленный образ? И почему сейчас я чувствую злость?

Она не будет скакать ни на чьем члене, кроме моего.

Никогда больше.

Блять, прекрати, Комптон. Ты не можешь влюбиться в эту девушку. Ты даже не знаешь, как ее зовут.

— Извини, большой парень, — отвечает она. — Не планировалось, что мне повезет на гей-свадьбе брата… где единственные люди не геи — это члены моей собственной большой семьи.

Я снова застонал, проводя руками по волосам.

— Боже, ладно, каковы шансы, что я, выйдя отсюда, в затем вернувшись, все ещё буду тем, с кем ты захочешь продолжить?

Она опускается обратно на кровать, ее сиськи подпрыгивают, а темные волосы рассыпаются по подушке.

— Ты милый, — бормочет она, все еще улыбаясь.

— Я в чертовом отчаянии, — рычу я, подхватывая свои выброшенные ранее трусы.

— Я имею в виду… я чиста, если что.

Прекрати. О боже, мой мозг сейчас взорвется. Если не мозг, то мой член, кажется, тоже готов взорваться. Она только что это сказала? Нет.

Да.

Ни за что, блять. Я никогда раньше не был с девушкой без защиты. Никогда. Это небезопасно. Необходимо использовать презерватив. Так ведь?

— Мы не можем, — говорю я автоматически. — Это небезопасно.

Она переворачивается на бок, что творит чудеса с ее сиськами. Опираясь на локоть, она улыбается мне.

— Тебе не нужно беспокоиться о беременности. У меня внутриматочная спираль, а они в любом случае эффективнее презервативов.

Я моргаю.

— Черт… правда?

— Я доктор, помнишь? — говорит она, показывая на свое улыбающееся лицо, — Я также сексуально активная и следящая за своим здоровьем женщина в век интернета, — добавляет она, — У презервативов процент неудач достигает 18 %, а у внутриматочных спиралей — менее 9 %.

У меня в мозгу все перепуталось. Что за левый поворот в Сумасшедший город мы совершили, что девушка мечты пытается использовать математику, чтобы заставить меня трахнуть ее?

— И к тому же, я чиста, — продолжает она, — Никаких венерических заболеваний. Прошло некоторое время из-за работы, жизни и… О, Боже… — она садится, соскальзывая с кровати. — Клянусь, я не пытаюсь давить на тебя.

Она поднимает руку, проводя пальцами по моему предплечью.

Неужели так очевидно, что я выхожу из себя? Я чувствую себя так, будто только что закончил спринт для самоубийц. Мое сердце бешено колотится. Очень скоро я начну потеть.

— Мы не должны ничего делать, — мягко добавляет она, — Твое здоровье и комфорт на первом месте. Всегда. Так должно быть для нас обоих. Ты можешь сходить за презервативами и..

— Я чист, — бурчу я, потянувшись вперед, чтобы схватить ее за руки и притянуть к себе, нуждаясь в том, чтобы снова почувствовать ее рядом. — Мне постоянно приходится сдавать анализы. Наркотики, стероиды, все эти нелегалы. Они делают анализы крови и мочи примерно два раза в месяц, иногда чаще, когда начинается сезон плей-офф. Могу поспорить, у меня более тщательная медицинская карта, чем у некоторых твоих пациентов.

— И ты чист? — спрашивает она, приподняв бровь.

— Как свисток, — отвечаю я, поднимая два пальца. — Слово скаута.

Она смеется своим мягким и мелодичным смехом. Подняв руку с татуировками в виде маленьких звездочек, она зачесывает мои волосы назад. Она продолжает трогать их, и это чертовски привлекательно. Обычно я не позволяю ш-ш-ш… такую близость. Мы часто даже не покидаем бар, стадион или место, где я их подбираю. Также я не люблю с ними целоваться. Их губы всегда липкие от того блеска, которым пользуются девчонки.

Но только не Девушка-загадка. Ее губы гладкие как масло. Сегодня я целовал ее больше, чем кого-либо за последние годы. Я хочу свернуться калачиком у нее на коленях, зарыться лицом в ее сладкую киску, и никогда не уходить.

— Я подожду, пока ты купишь презервативы, — бормочет она, проводя поцелуями по моей груди.

Черт, ее губы восхитительные, такие мягкие.

— Я с радостью подожду. Обещаю, что впущу тебя обратно, — добавляет она, ухмыляясь. — Я еще не закончила с тобой, Парень-загадка.

Я стону всей грудью. Эта девушка стала для меня сюрпризом с того самого момента, как я вошел в бар. Она спрашивает, и я отвечаю «да». Я отвечаю «да», черт возьми. Клянусь богом, будь это Вегас, я бы вызвал в номер коробку презервативов, газировку и служителя Элвиса (того, кто может нас поженить). Вот насколько я сейчас охренел от этой девушки.