– Хотя, о чем это я? Ты ведь не упустил возможность надругаться над женщиной, не так ли? Стало быть, за мной еще один должок.

Глаза пленника округлились. Он уже понял, что этот человек не из тех, кто бросается пустыми угрозами.

– Тебе страшно? Знаешь, это так занимательно. Столько лет прошло и вот, я снова встречаю представителя арийской расы, но уже из следующего поколения и ничего не меняется. Ты, как и твои пращуры, находишь в себе силы быть смелым лишь в условиях полного превосходства. Итак, кто ты такой?

Пленник молчал, судорожно пытаясь сообразить, как ему выпутаться из этой ситуации. Травмированная рука бесконтрольно дрожала, отчего болело еще сильнее. Не дождавшись ответа, мужчина безразлично хмыкнул и начал отрезать пленнику ухо. Каждое скользящее в плоти движение ножа сопровождалось верещанием последнего сквозь плотно сжатые зубы. Когда ухо было отделено от головы, мужчина бросил его рядом с пальцем.

– Если ты продолжишь хранить молчание, то рядом с тобой скопятся те части тела, отсутствие которых не может помешать тебе отвечать на вопросы и, в конце концов, ты все равно заговоришь. Повторяю, кто ты такой?

– Иоганн Брандт, – выдавил из себя пленник.

– Мне плевать как тебя зовут. На кого ты работаешь?

– Штази.

Мужчина стукнул полотнищем ножа по зияющей дыре, на месте которой было ухо и кровь с удвоенной силой заструилась из раны, заливая лицо пленника. Тот взвыл.

– Черта с два ты из Штази. Они не действуют подобными методами.

– У нас не было иного выбора. Нам пришлось. У нас было задание вынудить Джошуа Чолера выдать информацию о «призраках». Действие первой пары агентов заключалось в том, чтобы разбалансировать его эмоционально, лишить бдительности. Таким образом, мы надеялись, что он выведет нас на женщину.

– Но у вас ничего не вышло, не так ли?

– Да.

– И тем не менее, вы здесь.

– Нас снабдили информацией извне.

– Кто?

Глаза пленника забегали по комнате в поисках спасительной возможности уйти от ответа.

– Отвечай. Или здесь ляжет и твой нос.

Мужчина указал ножом на два окровавленных куска плоти.

– Я не знаю.

Лезвие коснулось носа пленника и на свет робко выступила первая капля крови.

– Я правда не знаю! Нас лишь снабдили информацией! Просто передали этот адрес! Клянусь!

Эммануэль устало вздохнул. Он и без этих увещеваний знал, что боссы разведслужб не делятся столь деликатными сведениями с исполнителями подобного ранга. Надежды выйти на замешанного в смерти Джошуа оставалось все меньше.

– У вас был приказ убить Чолера?

– Откуда вам известно?

Эммануэль застыл от услышанного. Пришедшая мысль громом поразила его.

– Когда вы должны были это сделать?

– Сегодня. Здесь. После того, как он выдаст нам «призраков».

– Почему не у него в доме?

– Мы знали, что сюда он не станет приводить подмогу, чтобы не раскрыть свою связь с немкой.

– А где же те двое, что орудовали в его доме?

– Они выполнили свою часть работы. Закончить должны были мы.

Эммануэль невидящим взглядом смотрел в лицо пленника. Двое агентов Штази подводят Чолера к нервному срыву. Кто-то продает их начальству местонахождение женщины. Еще двое насилуют и калечат ее, чтобы не оставить Чолеру выбора и тот кончает с собой, оставляя свою любовь на произвол судьбы.

– Повторите мне еще раз последние слова Джошуа, – потребовал Эммануэль, подняв глаза на Марию.

– Что? О чем вы? – встрепенулась женщина, как зачарованная наблюдавшая за гротеском, развернувшимся на полу ее спальни.

– Что он сказал вам в последнюю встречу? – резко повысив голос, переспросил Эммануэль.

– Он… он сказал, что… он пообещал, что к сегодняшнему дню найдет решение наших проблем, – пролепетала женщина.

– Проклятье, – прошептал Эммануэль себе под нос. – О ком конкретно из призраков вы хотели получить информацию?

Губы пленника дрожали. Говорить правду было единственной, пусть и бесконечно слабой, надеждой на то, что ему сохранять жизнь. Мысли о лояльности к своему государству покинули его в ту же секунду, как рядом с пальцем легло ухо. Эммануэль, без особой надежды на то, что клубок загадок распутается, ждал ответ.

– Мюллер, – выдавил из себя пленник. – Стефан Мюллер.

Эммануэль вздрогнул, услышав имя человека, которого впервые в жизни увидел в сорок четвертом году. Решив, что крови на паркетном полу уже достаточно, он бросил нож, грубо перевернул пленника на живот, уперся коленом между его лопаток и двумя руками свернул голову сломав шею.

– Я могу позвонить от вас?

– Да, конечно, аппарат внизу, в гостиной.

Эммануэль спустился на первый этаж и набрал личный номер Михаила Розенблюма. Потребовалось всего два гудка, чтобы на другом конце сняли трубку.

– Алло?

– Миша, прости, что разбудил, но дело срочное.

– Я не сплю с тех пор, как ты ушел из дома Джошуа с той женщиной.

– Откуда ты знаешь?

– Прости, Мэнни, но я не снял наблюдение.

– Тебе не за что извиняться. На самом деле, это к лучшему.

– Почему? Что случилось?

– Пока не могу сказать точно. У меня все еще больше вопросов, чем ответов, но, возможно, доклад твоих ребят прольет свет на мои догадки.

– Черт, теперь я точно не сомкну глаз. Так что ты хотел?

– Я назову тебе адрес дома, а ты в срочном порядке направишь сюда уборщиков.

– Ты в порядке?

– Да, не волнуйся. Меня здесь не будет, дверь останется незапертой.

– Ты приедешь ко мне?

– Утром.

– Хорошо. Продиктуй мне адрес.

– Как вы себя чувствуете?

Эммануэль закурил, не сводя глаз с женщины. Теперь, когда нервное напряжение начало спадать, а вынужденная жестокость и хладнокровие уступили место закономерно возникшей нужде расслабиться, он мог иначе смотреть на эту женщину. Нет, он не видел в ней лишь объект, так желаемой после схватки с врагом, сексуальной разрядки, напротив, он наслаждался одним ее присутствием. Душистым ароматом мыла, исходившим от ее тела, пышными формами груди, выраставшими под тканью халата, чувственным, с легкой хрипотцой, голосом, даже ее грустными голубыми глазами. Все это возвращало его к человеческому облику, успокаивая разум, тело и душу.

– Я в порядке, насколько это возможно в подобной ситуации. Вам к такому привыкать не приходится?

– Такая у меня работа, Мария.

– Пытать, отрезая части тела и убивать? – ошеломленно спросила женщина.

– Порой приходится. Это делает меня плохим человеком в ваших глазах?

– Нет. Не в этом случае.

– Славно. Потому что только в таких случаях я пачкаюсь в чужой крови.

– Но как вам удается сохранять спокойствие?

– Вы сами сказали. Вопрос привычки. Послушайте, Мария, эту ночь вам придется провести в отеле. Завтра, когда вернетесь, обнаружите дом в привычном состоянии.

– А вы?

Мария подняла на него свои печальные, бездонные, как два озера, глаза.

– А что я?

– Вы не поедете со мной?

– Вы хотели бы этого?

– Я не хочу оставаться одна этой ночью, – смутившись, тихо произнесла женщина.

– В таком случае, я жду вас внизу. Спускайтесь, когда будете готовы.

– Постойте!

На выходе из комнаты Эммануэль обернулся.

– Почему вы выругались, когда я напомнила вам слова Джошуа?

Эммануэль тяжело вздохнул, не желая озвучивать догадку, проливавшую свет на глубокое отчаянье, в котором пребывал его друг, добровольно расставаясь с жизнью.

– Я думаю, я и есть то самое решение. Джошуа не мог не знать, что я не оставлю его смерть без внимания и немедленно прилечу, чтобы разобраться во всем.

Произнеся вслух эти слова, Эммануэль понял, что не зря это сделал. Разрозненная мозаика в его голове начала складываться в подобие ясной картины, лишь прибавившей решимости выяснить все до конца и найти виновных.