Великан преградил нам путь, и не произнося ни слова, выудил из кармана два «браслета безопасности» – один для Рояла, второй для меня. Это являлось обязательным условием ухода за территорию центра таких, как я. На моего наставника ложилась полная ответственностью за мою безопасность. Браслеты были подключены друг к другу, для того чтобы мы с Роялом не отдалялись друг от друга дальше, чем на двадцать метров, в противном случае они сигнализируют об этом охране, и тогда нам обоим несдобровать.

Громадный норд махнул рукой кому-то по ту сторону тёмного окна, что стало неким сигналом открыть проход. Одна из секций ограждения с протестующим металлическим скрежетом поползла влево, являя взору укатанную дорогу, ведущую сквозь окрестный лес в город.

Здоровяк, не спеша, отошёл в сторону, предоставив нам возможность продолжить путь.

– Доброго дня, Эйман! – через плечо бросил мой спутник. – И смажьте вы уже наконец эту чёртову железяку. Невозможно слушать.

Словно насмехаясь над замечанием Рояла, секция с ещё более оглушительным скрипом закрыла проход за нашими спинами. Свобода. Пусть и недолгая, но всё же свобода.

Когда мы с Роялом пристегнули ремни безопасности, я решила поинтересоваться:

– Куда ты вчера уезжал?

Он замер, но почти сразу ответил:

– У меня в городе есть друзья. Они пригласили меня к себе, а что?

– Или подружка? – предположила я, возвращаясь мыслью к Асте.

Наставник глядел на меня сквозь тёмные непроницаемые очки.

– Если и так?

Действительно, чего это я? Роял сам разберётся, когда и с кем ему встречаться. Я перегибала палку со своими неуместными расспросами.

– Нет, ничего! – я изобразила веселье, чтобы развеять внезапно сгустившееся напряжение в тесном пространстве салона. – Поехали!

Часть пути я корила себя за то, что вообще завела этот разговор.

Почти день ушёл на то, чтобы объехать весь остров, вернее ту его часть, что именовалась Имморталом и была обжита нордами. Большая же площадь суши представляла собой труднопроходимые дождевые леса – дикие вечнозелёные места, где полноправными хозяевами были четвероногие представители местной фауны. Преградой между нами служила опоясывающая весь город черта – защитный барьер, позволяющий не опасаться, что какой-нибудь забредший дикий зверь навредит жителям города.

Мне по-настоящему нравился Иммортал: уютные улочки, утопающие в зелени плодородных деревьев, очаровательные одноэтажные домики по внешнему кругу города, в которых селились норды и солидные многоэтажные здания внутреннего круга, где кипела работа. Каждый житель был винтиком в этой системе, и всех устраивало такое положение дел. Все трудились на благо своего народа, и все имели доступ к этим благам. Мы достигли того, к чему люди со своей идеей индивидуализма так и не пришли за свою долгую историю, как бы не стремились к этому.

В мои первые годы жизни мне было совсем не ясно, зачем покидать такое чудесное место, настоящий рай посреди океана. И однажды я задала этот вопрос Роялу, на который он дал исчерпывающий ответ – остров умирает. Процессы, происходящие в толще земной коры, которые соединили в далёком прошлом шесть материков в единый, продолжаются и по сей день. Когда только норды заняли этот кусочек земли, он был почти в два раза больше своих нынешних размеров, и со временем стало понятно, что остров постепенно уходит под воду.

Нашей последней остановкой на сегодня стал дикий пляж. Мы оставили машину на краю дороги, а сами двинулись к берегу, скользя вниз по песчаному склону. Пару раз я не удержала равновесие и проехалась на спине, заливисто хохоча при этом. Я высвободила стопы из сандалий, погрузив пальцы ног в мириады крохотных песчинок, а затем бросилась бежать к морю, расправив руки словно крылья в попытке обнять мчащийся навстречу солёный бриз. Позади послышался смех Рояла. Пускай, смеётся. Сейчас, вдали от неустанного взора камер и глаз, можно было расслабиться и делать всё, что вздумается, даже если моему наставнику это, вероятно, казалось смешным и нелепым.

Мы оба зашли по щиколотку в тёплую воду, любуясь безбрежным небосводом окрашенным в пурпур предзакатным солнцем. Его рука обнимала меня за плечо, прижимая к себе. В моменты, подобные этому, я напрочь забывала обо всём, что снедало меня изнутри: прошлое, настоящее и будущее меня и моего народа в этом мире. Я старалась сохранить в памяти мгновения, когда чарующая красота мира вокруг заставляла расслабиться и на краткий миг перестать беспокоиться о том, кто я и зачем создана.

Мы стояли совсем близко, и одежда моего наставника, как всегда, благоухала чем-то сладким и пряным. Мне пришлось сильно вскинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Наша разница в росте была колоссальной. В мире людей нас приняли бы за дочь и отца. Моё детское тело, которому не дали закончить процесс формирования до взрослого состояния, было гениальным замыслом Основателей. Они считали это огромным преимуществом для выполнения миссии на материке. Человеческие общины, обнаружив одинокого ребёнка посреди руин старого мира, обязательно возьмут его под крыло, чем обрекут себя на гибель.

Он заметил, что я наблюдаю за ним и отвлёкся от созерцания горизонта. Одарив меня своей обаятельной улыбкой, Роял извлёк из маленького нагрудного карманчика потёртый замшевый футляр цвета волн, омывающих наши ноги.

– Ты же не подумала, что сюрпризы на сегодня закончились? – его изящные пальцы раскрыли вещицу словно раковину устрицы, явив на свет сокровище внутри.

Руки сами потянулись к необычайно красивой блестящей цепочке, на которую была нанизана переливчатая жемчужина-хамелеон. Язык онемел и был не в состоянии формировать слова. Роял довольный моей реакцией, упрятал футляр обратно и осторожно взял украшение из моих раскрытых ладоней. Он застегнул цепочку, и подарок лёгким грузиком повис на моей шее. Наставник отступил чуть назад и окинул меня взглядом. А уже в следующий миг он оказался зажат в моих крепких объятиях.

– Спасибо, – я сжимала его так сильно, что боялась услышать хруст рёбер. – Я буду носить её всегда и ни за что не сниму и не потеряю!

Я отстранилась от него, и даже не стала скрывать слёз счастья, которые внезапно хлынули, застилая пеленой всё вокруг. Осторожным прикосновением к моей щеке, он стёр влажную дорожку, взяв мои руки в свои и произнёс:

– Анаит, это не просто красивая безделушка. Внутри этой жемчужины сокрыт маленький секрет, благодаря которому я всегда буду знать где ты, как далеко бы мы не оказались друг от друга. И если судьба разделит нас – я найду тебя, даже если на это уйдёт вся вечность.

Ценность этого крошечного украшения нарастала с каждым, произнесённым Роялом, словом, пока я наконец не осознала, что оно не более чем бесценно. Это уже была не просто цепочка с подвеской. Нет. Теперь на моей шее покоился символ обещания – обещания встречи, даже после самой долгой разлуки. Как только эта мысль окончательно укоренилась в моей голове, небо позади на накрыла чёрная тень.

Огромный рой двинулся к Черте со стороны военной базы.

– Это же…

– Дроны-разведчики, – ответил на ещё не заданный мной вопрос Роял и разъярённо буркнул. – Вот чёрт.

Мы выбрались на берег и побежали к машине. Волшебство момента рассеялось так же мгновенно, как и возникло. Я пыталась порассуждать над тем, что всё это значит, зачем дроны отправились за пределы Иммортала, да ещё в таком невероятном количестве. Но мой спутник игнорировал все попытки начать разговор и лишь упрямо преодолевал песчаный склон. Он весь раскраснелся и тяжело дышал, но всё равно карабкался вверх, цепляясь за валуны и растущий местами колючий кустарник. Я сильно отстала и вдруг замерла, потому что кое-что осознала:

– Обувь! Роял, мы оставили её на берегу. Что скажут, когда мы вернёмся в таком виде! Я сбегаю и заберу…

– Оставь её! – гаркнул он, не глядя, и быстрее прежнего двинулся вперёд.

На секунду я опешила от его тона. Ещё ни разу мне не доводилось видеть его в таком настроении. Роял никогда не позволял себе подобных интонаций ни в общении со мной, ни с кем-либо другим. Нужно обязательно выяснить, что его так разволновало. Но он не давал и шанса расспросить о происходящем, только лишь глядел в сторону Черты, к которой неумолимо стремилась зловещая туча.