– А он устраивался на работу? – для вида спросила Хромова.

– Ну не на шее же у вас сидеть? Или вы любите нахлебников?

Альберт игриво толкнул плечом стоящего рядом Филимона. Дескать, есть у него один такой на примете, может одолжить – взамен безвременно ушедшего Олега. Женщина восприняла это как интересную шутку, улыбнулась, сверкнув глазами на Филимона. Не может она без мужиков, жизни без них нет, потому и тащит в дом кого попало.

– Я бы Олега так не назвала, – еще раз глянув на Филимона, зажеманилась дама.

– Значит, все-таки устраивался на работу?

– Дело не в этом…

– Дело в том, что Олег все-таки устраивался на работу! – надавил Альберт. – Куда?

– Ну-у…

– Куда?

– Я бы не хотела об этом говорить…

– Ну чего ты такая овца? – не выдержал Филимон.

Подошел к Хромовой, ладонями своими, как щечками тисков, сжав ее голову. И приблизил к себе, наклоняя. Женщина дико глянула на него. Испугалась она, но в то же время ей стало интересно. Действительно, а вдруг понравится то, к чему ее склонял этот брутальный здоровяк? Угроза ее заинтриговала, а наказание может и возбудить. Но если вдруг, Филимону лучше не начинать. Хромова, может, и слаба на передок, но она не шлюха. А если да, то ни за что себе в этом не признается. И будет сопротивляться. Может и укусить. А бить ее точно нельзя: рано или поздно менты доберутся до нее, отбрехивайся потом.

До нее менты добраться могли, а до угонщиков уже нет. Антрацит лично говорил с дядей Сашей, пацаны вышли на пацанов, которые продали две угнанные тачки каким-то левым. Но их еще ночью нашли мертвыми в своем гараже. Типа, друг друга убили. Один молотком по голове ударил, а другой из переделанного «газовика» в него выстрелил. Поверят менты в такой подлог или нет, дело десятое, но факт есть факт: заказчик картины тщательно убирает ведущие к нему нити. И работают на него профи. Ну так по-другому и быть не могло. Бросить вызов Антрациту мог только ну очень уверенный в себе и в своих возможностях человек.

– Да не овца! – напрягая голову, проблеяла женщина.

Филимон снова потянул ее на себя, а потом резко отпустил. Голова как мячик отскочила назад.

– Тогда говори!

– Олег в охранную фирму ходил устраиваться. Универсам тут у нас, охранником туда хотел пойти работать.

– А в чем секрет? – спросил Альберт.

– Не секрет… Просто у меня были кое-какие отношения с Егором.

– Кто такой Егор?

Альберт смотрел фотографии, выставленные на полке мебельной стенки. На одной Хромова была снята с мужем и еще какой-то семейной парой. Возможно, он уже видел Егора – с женой.

– Ну брат моего покойного мужа… Не совсем брат. То есть брат, но не родной.

– Короче!

– Егор сказал, к кому обратиться. Но сказал, никому ничего не говорить.

– О чем никому ничего?

– Ну, если спрашивать будут. А вы спрашиваете. И не из милиции вы.

– Да, но тоже из мафии, – усмехнулся Альберт. – Только ты про нас никому ничего, поняла? Если вдруг кто-то будет спрашивать.

– Поняла! – Одну руку Хромова приложила к груди, а другую поднесла к лицу, собрав пальцы в щепотку.

Но так и не перекрестилась. Альберт едва не назвал ее дурой. Побожиться готова, а расколется влет, как орех с тонкой скорлупой.

– К кому Егор сказал обратиться?

– Я не знаю.

– А вы сами вышли на этого Егора или он сам вариант предложил?

– Так в том-то и дело, – замялась Хромова.

– В чем – в том?

– Отношения у нас… Ну, в прошлом были, – торопливо и невпопад уточнила она. – Разговорились, он спросил, чем Олег занимается, давай, говорит, я его поближе к дому устрою… Олег, он такой домашний… – с умилением сказала женщина.

– И как нам найти этого благодетеля? – спросил Альберт.

– Он просил не говорить!

На этот раз Хромова поднесла к груди две руки, крепко, до нервного дрожания сжав кулачки.

– Он просил не говорить, как трахал тебя! – ухмыльнулся Филимон. – А мы расскажем! Его жене!.. Если не скажешь!

Хромова сказала. И Филимон ей за это ничего не сделал. Только предупредил, что рот нужно держать на замке реально, а не на словах. И он, и Альберт понимали, что менты могут выйти на нее. Так оно и оказалось.

Они уже сели в машину, когда к дому подъехала старенькая «пятерка», из которой вышел напарник Нахабина. Парень торопился, по сторонам смотреть было некогда, поэтому черный «БМВ» не заметил. Да и не царское это дело – ходить, оглядываться. Парень усердно жевал, нарочно раздувая желваки, видимо, в этом он видел признак крутости. Он очень хотел быть крутым опером, но, похоже, не прикладывал к этому особых усилий. Такие экземпляры обычно плывут по течению. И болтаются в проруби, если течение вдруг остановилось… Но на Хромову он тем не менее вышел. Может, Алешина поручение дала, она баба толковая и даже шустрая. Может, и в постели такая.

Альберт усмехнулся. Не по Сеньке шапка, зря только губу раскатывает.

– А вот и менты нарисовались… Где там у нас Наличная улица? – спросил Филимон. – По сколько там нала на рыло отсыпают, не в курсе?

– Лефортово там, нагрузят так, что не унесешь.

– Свят-свят!

– Домой не поедем, еще не вечер, на работу давай.

Работал Егор Копелев в районе метро «Курская», барменом в пивном ресторане.

– Так это ж по пути: сначала домой, если его дома нет – на «Курскую» погоним! – решил Филимон.

– Не совсем по пути, – качнул головой Альберт.

– Ну, минут на двадцать крюк.

– А с пробками?

– Ну, можно и на час влететь… Для бешеной собаки не крюк, – хмыкнул Филимон.

– Бешеные собаки конокрадов наших, коробочников, замочили. И Егорку замочить могут… Он точно с этими псами связан.

– А я так не думаю! – буркнул Филимон, букой глянув на Альберта.

– Сам смотри, ты у нас за старшего.

– Вот! Я за старшего!.. Поэтому делать будем как я сказал!.. А говорю я, что Егорку реально завалить могут!.. Ты сам подумай: зачем он работу Олежке подогнал? Олежа здесь чужой, попробуй на него выйти…

– Ну да, если бы не привод в милицию… – кивнул Альберт, с усмешкой глянув на Филимона, который жонглировал чужими идеями как своими, но делал это как-то очень уж бесхитростно и беззлобно. – Хрен бы на него вышли.

– Правильно мыслишь!.. – расправил крылья Филимон. – На кого-то завязан он. Кто-то попросил найти лоха, вот он и предложил вариант… Двух зайцев убил! И вопрос решил, и бабу его трогать не будут!..

– Теперь он сам заяц, – усмехнулся Альберт.

– Ну держись, ушастый!

Пивной ресторан располагался в трехэтажном здании на перекрестке двух больших шумных улиц. От другого такого же старинного здания его отделял узкий проезд, закрытый коваными воротами. Из этих ворот и выезжал темно-синий «Ауди». Машина остановилась, пропуская «бумер» Филимона. За лобовым окном Альберт успел заметить парня в вязаной шапочке и солнцезащитных очках. Он поглаживал себя по правому плечу: или боль успокаивает, или рукав, сорванный по стачному шву, прилаживает. Май заканчивается, лето, считай, уже, а он в шапочке. Что-то здесь не стыкуется. И рукав оторван. А может, и плечо отбито.

Филимон сбавил скорость, свернул в парковочный карман, за кормой мелькнул «Ауди».

– Давай за ним! – скомандовал Альберт.

Филимон кивнул, сдал назад, неторопливо пристроился к «Ауди», только тогда спохватился:

– Не понял, а кто у нас тут старший?

– Слушай, ты не думал налысо побриться? – в раздумье спросил Альберт.

– Ну, есть идея, а при чем здесь это?

– Голова мерзнуть не будет?

– Ты прикалываешься?

– Да нет, перец там в «Ауди» едет, шапочка вязаная на голове. На дворе лето, а он в шапочке.

– Может, ограбить кого-то собирается?

– Вот и я думаю, что маска на голове… – кивнул Альберт.

Балаклава, которую можно раскатать. А еще она защищает волосы, чтобы они не выпадали на месте преступления.

– Или только собираются грабить, или уже… Может, Егорку увозят. Мертвого или живого.