— Вы правильно понимаете, агент, — Прометей усмехнулся, — конструкт не просто сложный, он очень сложный. Но я в вас верю, агент, у вас все получится, — этот гад весело рассмеялся, а я понял, что просто обязан создать этот чертов конструкт, чтобы утереть его нос.

— Давай показывай, что надо делать, — недовольно сказал я, — посмотрим, как ты будешь смеяться, когда у меня все получится.

Прометей ничего не ответил, а у меня перед глазами начали появляться схемы будущего конструкта. Ладно, поехали, глаза боятся, руки делают. Я начал потихоньку выводить силу из источника, выводя нужные линии, но где-то через минуту совершил ошибку, и все посыпалось к чертям собачьим. Прометей тактично промолчал, а я начал делать все по новой, потихоньку начиная злиться. Нет, так дело не пойдет, нужно успокоиться, эмоции в этом деле не очень хорошие помощники. Прикрыв глаза, я скользнул в легкую медитацию и вдруг понял, что надо делать. Нужно просто создавать конструкт вот в таком вот состоянии, это будет гораздо быстрее. Когда я осознал это, мое настроение мгновенно улучшилось, и я куда увереннее начал выводить линии будущего конструкта. Броня у меня точно будет, чтобы там не думал Прометей.

Биоискин с удивлением наблюдал за тем, как его носитель делает то, что в принципе было невозможно для его уровня. Прометей показал этот конструкт не просто так, он хотел, чтобы агент понял, что не всё в его власти, вот только Экскалибур, судя по всему, не понял намека Прометея и, как всегда, сделал всё по-своему. Хотя, может быть, это даже к лучшему, если его носитель будет развиваться с такой же скоростью и дальше, в скором времени он наконец-то сможет ему показать куда более серьезные конструкты, которые были переданы ему тем существом.

На то, чтобы создать конструкт в состоянии медитации, мне пришлось потратить около пяти минут, но в итоге у меня всё получилось, и, открыв глаза, я понял, что стал на несколько сантиметров выше, и только после этого, оглянувшись, увидел, что всё мое тело покрывает золотистого цвета броня, а в руках у меня был солидных размеров меч. Но самое интересное, что, несмотря на то, что броня была из энергии, я ощущал ее вес так, как будто бы она была настоящей.

— Прометей, а если облачиться сначала в привычную мне броню, а после этого создать эту, как думаешь, всё получится? — я вновь обратился к помощнику, забыв про секундную обиду.

— Хм, почему бы и нет, — в его голосе тут же появились уже знакомые мне нотки исследователя, — попробуем?

— Завтра, — я хмыкнул, — сейчас я хочу посмотреть, на что способна эта броня.

А дальше пошли эксперименты, я бегал, прыгал, резал и колол мишени, а когда Прометей активировал турели на полигоне, всё стало еще веселее, и я убедился в том, что динамические щиты — оказывается, та еще вещь. М-да, будь у меня в прошлом мире такая броня да сверху привычной мне маги, там захлебнулся бы кровью. Я даже не заметил, как прошел час, и если бы не появление самого Распутина на краю полигона, я бы вряд ли вспомнил про его приезд. Андрей Михайлович явно был немного в шоке, увидев меня в таком обличии, но надо отдать должное менталисту, он быстро взял под контроль свои эмоции.

— Да, Ярослав, каждый раз, когда я думаю, что меня больше ничем не удивить, появляешься ты и доказываешь обратное, — тайный советник улыбнулся, — но, как бы мне ни хотелось узнать, что это за чудо, сегодня я тут по другому поводу.

— Я всё помню, князь, — убрав броню, я подошел к нему и пожал протянутую руку, — пойдемте, Шан Чи уже ждет не дождется, когда его заберут.

— Ты его бил что ли? — Распутин удивленно глянул на меня.

— Да сдался он мне сильно, — я хмыкнул, — просто засунул его в самую сырую камеру в подвале и кормил его только хлебом, ну и обычная вода в качестве питья. Он оказался тем еще привередой, первые несколько часов даже не подходил к еде, но с утра ел так, что аж за ушами трещало, по рассказам бойцов, что его охраняют.

— Никакого гостеприимства, — Распутин усмехнулся, — буду иметь в виду, в твои подвалы попадать нельзя, иначе придется страдать голодом.

Я оставил его замечание без ответа, у меня было прекрасное настроение, и шпильки менталиста не могли его испортить, да и вообще вряд ли что-то могло его испортить в принципе.

Когда Шан Чи вывели, Распутин тут же передал его в руки четверки бойцов, упакованных в мою броню, и когда те ушли, вновь обратился ко мне.

— Ярослав, как ты смотришь на то, чтобы в Москве открылись некоторые, скажем так, не совсем публичные организации? — Распутин улыбнулся, — государь приказал мне помогать тебе в управлении городом, но, в отличие от него, я считаю, что ты и сам прекрасно справляешься, но вот административный аппарат у тебя довольно слабый, и тут я могу тебе помочь, — Андрей Михайлович покачал головой, — поэтому предлагаю открыть тут еще два отделения Тайной Канцелярии, но только не с оперативниками, а с специалистами другого профиля.

— Хм, предложение интересное, но давайте вы для начала предоставите мне список специалистов, которых вы хотите прислать сюда, и я тогда решу, нужно это или нет, — я усмехнулся, — по большей части мне нужны чиновники и гражданские спецы, ну и, пожалуй, немного юридической помощи мне бы тоже не помешало, все-таки не все бывшие вассалы Дашкова перешли ко мне, и теперь мне придется заново выстраивать отношения среди родов, а как это сделать правильно и выгодно, я пока что не понимаю.

— Что ж, я попрошу своих людей собрать список специалистов, что мы можем предоставить, и когда он будет готов, я тебе его пришлю, — Распутин улыбнулся, — еще раз благодарю за то, что ты делаешь для империи, хоть мы и не всегда находим с тобой общий язык, но вклад в развитие и безопасность империи с твоей стороны огромен.

— Это мой долг как дворянина, — я усмехнулся, — а что до понимания, ну так у каждого свои задачи, так что я все понимаю. Главное — не наглеть, но с этим в последнее время вы вроде как справляетесь.

Попрощавшись с Распутиным, я уже собрался спуститься в подвал, когда ко мне подошел задумчивый Кречетов.

— Командир, Рыбакина приехала, говорит, по срочному делу, — он как-то смущенно глянул на меня, — сможешь принять?

— Зови, — я усмехнулся, — наверное, хочет поблагодарить.

Володя кивнул, и через несколько минут я с Софьей устроились у меня в кабинете. Женщина выглядела немного растерянно, но когда дверь закрылась, она собралась с мыслями и заговорила.

— Ваша светлость, первым делом хочу сказать, что я перед вами в неоплатном долгу, — она встала и глубоко поклонилась, — но я пришла сюда не только для того, чтобы вас отблагодарить, у меня есть информация, которая может вас заинтересовать, — женщина немного помялась, — я знаю, кто это сделал с моей дочерью, пусть и не могу доказать, и готова вам назвать имя.

— Что ж, я вас слушаю, Софья, — я кивнул, — присаживайтесь, судя по всему, разговор у нас будет долгий.

Женщина кивнула и села напротив меня, при этом ее руки словно жили своей жизнью, видимо, она очень сильно нервничала.

— Так, Софья, давайте-ка вы для начала успокоитесь, — я улыбнулся, — тут вам ничего не грозит, ваша дочь теперь здорова, так что выдохните, все хорошо.

— Пожалуй, вы правы, ваша светлость, — она неуверенно улыбнулась, — но я, к сожалению, постоянно возвращаюсь к мысли, что человек, сделавший это с моей дочерью, может узнать о том, что она вылечилась, и вновь придет за ней. И эта мысль не дает мне нормально спать по ночам, — женщина тяжело вздохнула, — пусть я понимаю, что это звучит глупо, но страхи — дело такое, от них не так просто избавиться.

— Я все понимаю, — я кивнул, — итак, давайте перейдем к тому, зачем вы пришли, у меня, к сожалению, не так много свободного времени, сами понимаете, Москва — огромный город, где постоянно что-то происходит.

— Ах да, простите меня, — женщина виновато улыбнулась, — человек, сделавший это с моей дочерью, на то время был одним из самых влиятельных людей в германских княжествах, но при этом работал послом в нашей империи, — Софья смотрела на свои ногти, будто бы стесняясь меня, — он обладал целительским даром, ну или делал вид, что обладал, и взял шефство над несколькими родильными домами, помогая деньгами, влиянием, да и просто именем, — она покачала головой, — вот только на самом деле под прикрытием благотворительности этот человек творил ужасные вещи, жаль, что я узнала об этом только постфактум. Зовут этого человека Оттон Гогенштауфен, герцог Прусский, — после этих слов Софья глянула на меня полным надежды взглядом.