Мэгги вздохнула и уселась в машину. Чарли сел с ней рядом. Мэгги назвала водителю адрес. Машина тронулась с места и стала быстро набирать скорость, унося пассажиров по Первой авеню к мосту через Ист-Ривер, над которой висел седой туман.

Лицо Чарли, наполовину скрытое мраком, показалось Мэгги зловещим, но, присмотревшись, она поняла, что Чарли улыбается.

– Если ты надеешься, что тебя ожидает там нечто более забавное, чем смена памперсов и подогрев бутылочек с детским питанием, – предупредила Мэгги, – то ты заблуждаешься.

– Ты в этом уверена?

– На все сто процентов!

– Жаль! А я надеялся повозиться на полу с малышами, изобразить для них лошадку или медведя, побороться с ними.

Представив, как Чарли играет со своими маленькими племянницами, Мэгги мягко проговорила:

– Возможно, дети уже легли спать.

– Чудесно! Тогда бороться будем мы с тобой, желательно на кровати. Ты в спортивной форме? – Он обнял рукой Мэгги за плечи.

– Прекрати говорить ерунду! И не сопи! – Она передернула плечами, однако руку Чарли не сбросила.

– Я всего лишь хочу тебе помочь, Мэгги. Исключительно из альтруистических соображений, – пряча лукавую улыбку, промолвил Чарли.

– Ты ведешь себя так, что я почти забыла о своем решении больше не видеться с тобой! – с упреком сказала Мэгги.

– Я мог бы сообщить тебе то же самое, – вздохнул Чарли. – Я отлично помню, что не только не собирался встретиться с тобой, но даже не мечтал о том, чтобы вновь тебя поцеловать.

Он коснулся губами ее шеи и лизнул языком ухо.

– Ты что-нибудь слышал о самодисциплине, Чарли? Говорят, что это прекрасная вещь. – Мэгги смотрела в окно на пролетающие мимо фермы моста.

– Я слышал, что и удовольствие тоже прекрасная вещь. – Чарли развернул Мэгги к себе и страстно поцеловал в губы.

На какое-то время в салоне воцарилась тишина.

К своему удивлению, Мэгги не оттолкнула Чарли, а привлекла его к себе, вцепившись пальцами ему в плечи. Голос притихшей совести чуть слышно напоминал ей о ее обязательствах перед Джейсоном и о правилах приличия. Но плоть умоляла поскорее подарить ей побольше новых радостей, и потому Мэгги не прервала поцелуя.

Его прервал наконец сам Чарли, чтобы перевести дух.

Убрав с ее глаз непокорную прядь, он спросил:

– Так когда же возвратится из Южной Америки твой дружок? Что-то он не слишком торопится!

– Джейсон уже в пути… Может быть, не будем вспоминать о нем сегодня? Ведь он далеко не единственная причина того, почему мы не сможем продолжать наши близкие отношения…

Чарли внешне никак не отреагировал на слова Мэгги, однако насторожился.

Сама же Мэгги вздрогнула и побледнела, впервые осознав, что все это время морочила себе голову, пытаясь сделать окончательный выбор между Чарли и Джейсоном. На самом же деле не было причин терзаться сомнениями: Чарли заведомо абсолютно не подходил ей.

Только Джейсон мог стать ее мужем! А в его отсутствие она просто подвергла свои чувства к нему своеобразной проверке. И в этом нет ничего плохого! Перед отъездом Джейсона в Южную Америку они условились, что вправе заводить себе временных сексуальных партнеров. Обстоятельства сложились так, что ее любовником стал безответственный одинокий литератор. Однако из этого не следует, что она обязана выходить за него замуж. Да и сам Чарли вовсе не торопится сделать ей предложение. Так какие же у нее основания нервничать? Просто не нужно предаваться мечтам и бесплодным фантазиям!

В действительности все обстояло еще проще: их отношение к жизни исключало возможность брачного союза.

Мэгги привыкла тщательно взвешивать имеющиеся у нее шансы и выверять свои поступки, а не полагаться на благосклонность фортуны. Если бы в юности она не решилась на побег из дома, то так и закончила бы свои дни на захолустной ферме. В обществе же Чарли она не знала наверняка, что с ней произойдет в следующий момент, и потому теряла самообладание.

То, что Чарли проживал в Нью-Йорке, а не в Висконсине, ровным счетом ни о чем не говорило. С его профессией он в любой момент мог переселиться хоть на необитаемый остров, чтобы там отдаться творчеству среди диких обезьян. Но не так уж важно, где они с Чарли могли бы жить. Проблема заключалась в том, что они по-разному смотрели на окружающий мир и на моральные обязательства.

С тех пор как Мэгги всерьез задумалась о своем будущем, она рисовала в воображении идеального мужчину, способного обеспечить ей полное счастье.

Но Чарли абсолютно не совпадал с этим образом.

Значительно больше ее жестким требованиям отвечал Джейсон: у него выстраивалась успешная карьера, он обладал престижной профессией, обеспечивающей ему стабильный и солидный заработок. Став супругой известного педиатра, Мэгги могла бы уйти с работы. Собственно говоря, именно так все и должно было сложиться, и в скором времени ей предстояло стать светской львицей.

А что можно сказать о Чарли?

Только одно – что он свободный художник. Хотя и обладающий солидным капиталом в доверительном фонде, доходы от которого позволяют ему не только безбедно существовать, но и время от времени развлекаться на курорте в Атлантик-Сити. К его услугам имеются роскошный автомобиль с шофером и частный самолет с пилотом.

Получалось, что в данном случае закавыка вовсе не в деньгах.

Но тогда в чем же? Может быть, во взглядах на жизнь? Секс Мэгги никогда прежде не ставила во главу угла, уверенная, что им отлично может заниматься любая женщина с любым мужчиной. Однако после вступления в интимные отношения с Чарли Кеннелли она пересмотрела свою точку зрения, осознав, что отношения между полами в значительной мере определяются сексуальной совместимостью.

Это подтверждалось уже хотя бы тем, что она не оттолкнула Чарли, целовавшего ее в такси. Более того, как только их автомобиль, набрав скорость, помчался вперед, лихо обгоняя натужно ревущие грузовые машины, губы Мэгги раскрылись, огонь желания вспыхнул внизу ее живота и растекся по бедрам, а соски набухли и заныли от сладкой боли. Сжав ладонями ее грудь, Чарли произнес:

– Только посмей солгать мне, что ты и теперь ничего не чувствуешь!