– Кровавой слюной?

– Ну да! Ты же сам заставил меня приготовить ему непрожаренный бифштекс! А мою овощную лазанью ты раскритиковал. Ты забыл?

Чарли тряхнул головой.

– Значит, по-твоему, это я во всем виноват? Но я всего лишь дал тебе дружеский совет. Уверяю тебя, Доминик не стал бы есть овощную лазанью! Даже мне это блюдо не нравится, хотя я, как ты знаешь, всеяден.

Джулия обиженно охнула, словно он ее ударил.

– Прости меня, но лазанья не должна быть зеленой, и в ней не должно быть ни шпината, ни тофу, – добавил Чарли.

– Кто это сказал?

– Это я тебе говорю! И Доминик наверняка бы меня поддержал. Потому что он итальянец. Если ему предлагают на ужин лазанью, то он вправе ожидать, что она приготовлена из обыкновенной мучной лапши, красного соуса, мяса и колбасы. И никаких овощей в лазанью не добавляют! Так-то вот!

Джулия разрыдалась.

– В чем дело, почему ты плачешь? – спросил Чарли.

– Ты на его стороне! – шмыгнув носом, ответила она.

– Я? Ничего подобного! Я сам по себе, соблюдаю нейтралитет. Но я до сих пор так и не понял, что между вами произошло в субботу.

– Я ведь ясно сказала: он бегал за мной по квартире и пытался заставить меня съесть это проклятое сырое мясо. Он… – Джулия снова заплакала. – Он сказал, что мне надо научиться есть мясо животных и привыкнуть к такой пище.

– Он так сказал? – Чарли сделал круглые глаза.

– Если бы только это! Он наговорил мне еще с три короба всяких пакостей. – Она всхлипнула. – Он насмехался надо мной, Чарли! Он высмеял мой салат из одуванчиков и соте из капусты. А еще… Еще он…

Она горько разрыдалась и продолжить уже не смогла. Чарли переложил пирожок в другую руку и погладил ее по спине.

– Не убивайся так, Джулия! Все будет хорошо. Ну, рассказывай, что еще он натворил?

– Он обозвал меня… Обозвал меня…

– Ну, не нужно так переживать! Сделай успокаивающий вдох. Вот так, а теперь – выдох. Умница! Продолжай: вдох – выдох, вдох – выдох.

Джулия громко высморкалась в салфетку.

– Ну так как же он обозвал такую умненькую и благоразумненькую девочку?

– Овцой! – Джулия опять горько зарыдала.

– Овцой? Тебя? Да как он посмел?! – Чарли пришел в негодование.

– Разве я похожа на овцу? Чарли, ну скажи, разве я хоть чуточку на нее похожа?

– Нет, Джулия, ни капельки! – заверил ее Чарли.

Он встал и направился в ванную за салфетками. Но, обнаружив, что коробка пуста, вернулся с рулоном туалетной бумаги.

Джулия взяла у него рулон и стала вытирать бумагой свое мокрое от слез лицо, возмущенно говоря при этом:

– Он неандерталец, пещерный человек, дикарь! Второго такого идиота я еще не встречала.

– Джулия! Прости меня, ради Бога! – воскликнул Чарли. – Я не могу поверить, что познакомил тебя с этим бесчувственным олухом. Он поначалу показался мне человеком, придерживающимся старых добрых правил. Ну кто же мог подумать, что он окажется бестактным живоглотом, то есть я хотел сказать – бесцеремонным людоедом. Тьфу ты! Я совсем запутался! Обжорой и мужланом! Но я этого так не оставлю! Ему это просто так с рук не сойдет! Я с ним поговорю…

– Чарли, не надо этого делать! А вдруг он…

– Что? Станет гоняться за мной по комнате с куском полусырого мяса? Или обзовет меня бараном? Поверь мне, Джулия, я уж как-нибудь это проглочу. Принеси мне, пожалуйста, ту перепачканную кровью блузку и ковер.

– Что? Ковер?

– Ладно, не трудись, я сам его заберу. Он большой?

– Пять на семь футов.

– Чудесно, я его унесу.

– Куда?

– Разве ты не сказала, что он весь в кровавых пятнах?

– Да, конечно, но…

– Успокойся! Я обо всем позабочусь!

С этими словами Чарли встал и направился к двери.

Выходя из кабины лифта на этаже, где располагался отдел по работе с клиентами, Мэгги сказала Доминику:

– Я все-таки думаю, что нам надо уговорить нашего клиента не вкладывать все свои средства в телерекламу по расценкам прайм-тайм. На мой взгляд, для нового проекта более целесообразно обратиться в бюро рекламы кабельного телевидения.

– Но ты же слышала, что сказал Тед! Он считает, что это для них нежелательно.

Доминик вставил свою пластиковую карточку – ключ – в приемник запорного устройства и распахнул дверь в холл компании. Однако возле стола дежурного администратора он внезапно замер, вытаращив глаза, в которых застыл ужас.

Мэгги проследила за его взглядом и увидела напротив дежурного администратора Чарли. Одетый в трикотажный спортивный костюм, кроссовки и причудливую бейсболку, он держал на плече скатанный в рулон ковер и походил на солдата эпохи Войны за независимость, держащего свой мушкет.

Для посетителя солидного учреждения он был одет несколько одиозно. Но для Мэгги это не имело значения, потому что она моментально раздела его взглядом до нижнего белья, отчего внизу ее живота запорхали бабочки.

Словно наяву возникли перед ее мысленным взором незабываемые чудные мгновения минувшего воскресенья, которыми они с Чарли наслаждались в роскошном гостиничном номере в Атлантик-Сити, предаваясь безумной страсти.

– Мистер Кеннелли желает поговорить с вами, Доминик, – с натянутой улыбкой произнесла дежурная, испуганно хлопая глазами.

– Как вы здесь очутились, Чарли? – с дрожью в голосе спросила Мэгги и подошла к нему, заподозрив, что он приехал сюда, чтобы увидеться с ней, а не с Домиником.

Доминик тоже шагнул наконец вперед и сказал, протягивая Чарли руку:

– В прошлый раз вы принесли торт, он оказался очень вкусным. На этот раз вы принесли мне ковер. Пожалуй, это уже чересчур.

Не удостоив Доминика рукопожатием, Чарли швырнул ковер к его ногам, крякнул и достал из кармана тренировочных брюк какой-то скомканный белый предмет дамского туалета.

– Вот, это велено передать тебе, приятель. – Он помахал блузкой Джулии и вложил ее в протянутую руку Доминика.

– Что это? – У бедняги глаза полезли на лоб.

– Кровавые пятна, – мрачно произнес на весь холл Чарли. – Разве можно так обращаться с дамой? Джулия рассчитывает получить свои вещи назад к концу недели полностью приведенными в порядок.

– Что? Да ты, похоже, совсем… Она же сама уронила тот кусок мяса! – запинаясь, воскликнул Доминик.