– Давай теперь ты. А то я лишнего наговорю, и ты от меня сбежишь.

И что-то такое щемящее проскальзывает в её тоне… Словно эта Эвелина сломлена так же, как я.

Хотя всё же по-другому.

– Дай сигарету, – протягиваю руку.

Она вкладывает в мою ладонь пачку. Отдаю обратно.

– Свою дай.

Просовывает тонкую сигарету между моими пальцами. Наклонившись, растираю окурок об асфальт.

– Теперь не сбегу, – ухмыляюсь. – Сам не курю и девчонок курящих не выношу.

– Я учту, – хмыкает Эвелина. – Хочешь погулять?

– Хочу. Но не выдержу, если ты будешь водить меня за ручку.

– Тогда погуляем, когда ты вновь прозреешь.

– Может быть.

Внезапно прижимается к моему уху губами и томно шепчет:

– Ты захочешь со мной погулять, красивый мальчик… Обещаю!

Самоуверенная. Возможно, и правда красотка. Затащить её к себе в апартаменты не проблема, но я пока не хочу.

– Я побегу, пока и дочка босса на меня не донесла, – хихикает Эвелина и, чмокнув меня в щёку, сбегает.

В воздухе витает запах ментола и табака. И от пальцев тоже пахнет её сигаретами. Это неприятно.

Внезапно кто-то легонько пинает меня в кроссовок.

– Привет, футболист! – голос того американца. – На ужин пошли, буду учить тебя резать шницель. А то ещё пальцы себе отрубишь.

Смешно… Нет, правда. Кит реально довольно неплох.

– Проводишь? – поднимаюсь, раскладываю трость.

– Нет, блин. Буду угорать, шагая сзади, – стебёт он меня. – Да давай уже сюда свою палку. Сам тебя отведу.

Сглатываю колючий ком в горле. Мне вновь паршиво, несмотря на всё веселье американца. Не привык я к ущербности, в общем.

Кит крепко держит меня выше локтя, а я стараюсь доверять ему и просто иду вперёд.

В больнице меня дезориентируют медикаментозные запахи, в саду было лучше. А вот в столовой пахнет довольно неплохо.

Нащупываю спинку стула, сажусь. Кит вроде тоже садится рядом. Кажется, кто-то ставит передо мной поднос. Веду пальцами по пластиковым бортикам, натыкаюсь на тарелку.

– Спокойно, тут нож. Под правой рукой.

Нащупываю его и промахиваюсь, схватившись за лезвие. Нож не острый, но всё же царапает мне ладонь.

Моего запястья касаются чьи-то пальцы и тут же исчезают, когда я роняю нож обратно на поднос. Кит рядом угорает:

– Вот ты маньяк!.. Взял и ладонь себе вспорол.

Трогаю рану. Да вроде несильно, даже кровь не течёт.

К ладони прижимается что-то мягкое и влажное. Щиплет. Инстинктивно отдёргиваю руку.

– Это перекись, прижми салфетку, – говорит Кит.

Но я уверен, что он ко мне не прикасался. Это кто-то другой.

Чудится запах клубники, но наверняка это уже шиза. Слепая девочка не смогла бы помочь мне с раной.

– Ножик я забираю, – отвлекает меня Кит. – Ешь так. Кусай, короче, шницель. И тут ещё рис, с ним придётся повозиться. Или сиделку позвать?

– Не надо.

Отложив салфетку, вновь веду носом, как собака, и кручу головой по сторонам. Прислушиваюсь к голосам и всяким звукам в столовой. За соседним столиком – старческие разглагольствования. За спиной – только размеренное шкрябание приборов о тарелку. Ещё слышно тихое хихиканье, вроде бы это Маша. И того картавого мальчика я тоже слышу.

– Кого-то ищешь? – спрашивает Кит

– Да, слепую девочку. Яну. Знаешь такую?

– Нет, не знаю, – неуверенно. И тут же: – А зачем она тебе?

– Пока не понял.

Яна

Не понял он… Зато с Эвелиной ему всё было понятно. И улыбался и позволял её губам творить всякие вольности.

Ревнуешь, Ян?

Пфф! Ещё чего?!

Спасибо Киту, он не сдает меня, не говорит Денису, что я стою рядом. Но явно ждёт моих объяснений по этому поводу. Это читается в глазах и гримасе Уилсона.

Денис берётся за ложку и тут же её откладывает.

– Мне бы руки помыть, – говорит Киту.

– Ну пошли.

Оба поднимаются. Уилсон ведет его к раковине.

Отхожу к соседнему столику, отвлекаюсь на брата.

– Что ты делаешь, Ром?

Брат усердно заворачивает шницель в салфетку. Ещё и Машину порцию забрал.

– Это Бумелу, – заявляет безапелляционно.

– Бумера и так кормят. Быстро положи обратно на тарелки, – нависаю над Ромкой.

Он закатывает глаза.

– Бумелу дают только колм. Сухали какие-то. И пахнут бэээ.

Маша хихикает, прикрыв ладошкой рот. Явно поддерживает моего брата.

Всё, я сдаюсь.

Да пусть делают, что хотят!

Прохожусь по всей столовой. Здороваюсь с пожилыми пациентами, они сидят своей компанией. Кому-то помогает персонал. У одной пациентки здесь дочь вместо всяких сиделок. Моей мамы тут нет, она занята в приёмном покое. С Толиком возится Тамара Борисовна. Явно злится на мальчишку, потому что рисом мы ему тоже не угодили.

Да пусть родители заберут его уже домой!

Злюсь я в общем… И вроде бы без повода.

Взяв свою порцию, занимаю столик для персонала. Здесь пока только Влад и Герман – оба медбратья.

– Отец этого Гольдмана нам всю кровь выпьет, если его сыночек не прозреет, – шепчет Герман. – Понять не могу, что он вообще тут делает. Такие лечатся за бугром.

Меня бесспорно задевают его слова.

– Ой, да перестань. У нас ничем не хуже, чем в той же Швейцарии, – уничижительно смотрю на парня.

– А я и не про медицину, Ян. Врачи у нас зачётные, факт. Но удобства, питание, развлечения там всякие на время реабилитации… На троечку с минусом.

– А мы не санаторий. У нас задача другая, – спорю я. – Мы не развлекать их тут должны, а лечить. Мой отец с этим прекрасно справляется.

– А Маша? – дергает Герман бровями. – Что ты о ней скажешь?

– Её бы и за твоим хвалёным бугром не вылечили.

– Да хорош! – вклинивается Влад. Строго смотрит на Германа. – Нормальная у нас больница и удобства в норме.

– Естественно, – елейно улыбается медбрат. – Что же ты ещё скажешь при дочке босса? Всё, я удаляюсь.

И Герман сбегает от нас. В отличии от Влада, он частенько недоволен рабочими условия и жизнью в целом. Личность он такая – ворчливая. А Влад двухметровый обояшка и добряк.

– Забей, Ян, – говорит он мне. Пару минут пристально смотрит на Гольдмана, а потом выдаёт: – Но в чем-то Герман прав. Такие как он, здесь не частые гости. И дело не в том, что у него семья состоятельная. Просто у спортсменов же страховка и договора с ведущими клиниками страны. У нас нет такого функционала.

– А было бы неплохо, согласитесь, – подсаживается к нам Эвелина. – Если бы вот таких мальчиков-футболистов к нам привозили. А не этих, – стреляет пренебрежительным взглядом на пожилых пациентов.

– Ты всегда можешь сменить место работы, Эв, – по доброму говорит ей Влад.

Девушка расплывается в сахарной улыбке.

– Ну конечно я здесь не навсегда. Просто ищу пока варианты.

Ага, как заиметь себе спонсора по-богаче…

Эвелина глаз не сводит с Дениса, накручивая пепельный локон на палец. Влад нас покидает. Я бы тоже ушла, но мне нужно проконтролировать Гольдмана. Моих обязанностей никто не отменял. Частично этот парень на мне. И Толик, если Тамара Борисовна попросит.

Оборачиваюсь, ищу её глазами. Но ни Толика, ни сиделки, уже нет в столовой.

Наелся наш привереда.

Денис пьет чай, они болтают о чём-то с Китом. Уилсон так смотрит на меня, словно предмет их разговора как-то связан со мной. Прислушиваюсь.

– Слишком мало информации, бро. Клубничный запах, нежный голосок… Должно же быть что-то ещё. Она блондинка?

– Ммм… дай вспомню. Я же точно видел какие у неё волосы, – цедит с сарказмом Денис. – Да не знаю я! – кажется злится. – Имени не достаточно, не?

– Всё, остынь. I'll find your strawberry. (Я найду твою клубничку.)

Что он только что сказал?

К сожалению я не так сильна в английском. Знаю какую-то элементарщину. Хотя папа настаивает на репетиторе, ведь будущему медику нужны иностранные языки.

– Ну что, пойдём мячик попинаем? – вновь подшучивает Кит над Денисом.