— Дурак, скажи, что ты всё это придумал.

— Нет, к сожалению, нет. И без тебя я не смогу, мне будет тяжело разобраться. Но ничего страшного, я вылечился и у меня всё прекрасно. Мне просто нужно вспомнить, поможешь немного?

Та молча кивнула и убежала в комнату. А мне только осталось пройтись по квартире.

А ничего так живут мои предки. Четыре комнаты и большая прихожая. Два туалета, один гостевой в прихожей, рядом с кладовкой. Второй рядом с кухней. Кроме гостиной есть две спальни. Одна родительская, другая Иркина. Но там сейчас закрыто, девчонка заперлась. Дальше видимо отцовский кабинет, судя по огромному столу и библиотечным шкафам. Кухня тоже соответствует своими размерами. На столе блюдо, накрытое полотенцем. Приподнял, а там румяные пирожки. А как пахнут вкусно. Не удержавшись, зацепил один. Обалденно, но не понятно с чем. Пахнет как рыба, но по виду будто лапша. Зацепил ещё один и вернулся в гостиную.

Когда наконец-то вышла Ирина, я уже умял ещё парочку пирожков и немного утолил голод.

Девчонка переоделась в спортивный костюм, настороженно подошла ко мне и села напротив.

— Слушай, а это мама так вкусно печёт? И не понятно, что за начинка.

Девочка посмотрела на меня как на убогого, — нет, это бабуля передала пирожки с визигой. Ты что бабу Зину тоже не помнишь?

Я только покачал головой.

— То есть никого не вспомнил, только меня?

— Тебя помню, как сквозь туман.

Дальше мы минут пять молчали. Каждый о своём.

— Ладно, что ты хочешь знать от меня? — девчонка для себя что-то решила и настроена вроде решительно.

— Всё, рассказывай. Но в первую очередь про родителей. Как зовут, как меня называют и я их? Где работают и всё такое. Представь, что ты хочешь написать про них рассказ. Вот и начинай.

Когда мама пришла с работы я уже успел покайфовать в ванной и переоделся в своё.

Оказывается, что раньше я спал в своей комнате. Но с моим отъездом папа обустроил там кабинет, а мне теперь предстоит спать на большом диване в зале. А вот шмотки мои в комнате сестры. Я, учитывая то, что в квартире тепло, одел шорты и футболку. И то и другое изрядно висело на мне, но для дома пойдёт. Я действительно был мальчик в теле.

Маму зовут Ольга Николаевна, ей сорок один год, преподаватель на кафедре информатики в Омском политехническом институте. Отец, Юрий Валерианович, пятьдесят три года, проректор по научной работе этого же ВУЗа. Интересно, какого лешего меня занесло в центральный Казахстан?

Это и было следующим вопросом. Услышанное мне не понравилось. Да не то слово, мне просто захотелось убежать с квартиры и больше тут не показываться. Сестру приходилось буквально мучать, вытягивая нужное мне.

Если вкратце, то предыдущий владелец моей тушки оказался ещё тем поганцем. То ли родители ему потакали, то ли сущность у него с гнильцой, но вырос он подонком. Ещё в десятом классе попал в плохую компанию, там заводилой был некий Вадик, сын первого секретаря городского райкома партии. В компании были ещё несколько человек из обеспеченных семей хозяйственной номенклатуры. Не знаю кто там банковал, но ребята подсели на травку, смолили анашу. От безнаказанности чувствовали себя королями, задирали одноклассников. А в конце первого курса, куда меня поступил любящий папаня, эти ребята перегнули палку. На какой-то студенческой вечеринке то ли изнасиловали девчонку, то ли избили её. Здесь Ира точно не может мне сказать. Как и то, какая здесь была моя роль. Родители старались держать это от неё в секрете. Больше она узнала от соседей и знакомых. Насколько сестра знает, дело удалось замять, а ребят скрыли на всякий случай. Так я и оказался в КПТИ. Отец сумел договориться о моём переводе в другую республику.

О моих отношениях с родителями Ирка сказала так, — мама долго плакала первое время, а потом сильно переживала за непутёвого сына. А отец всё больше молчит, но у него из-за меня были неприятности на работе. Вроде даже хотели исключить из партии, но обошлось. Отец вообще немногословен и сестре не понятно его мнение на мой счёт. Ну и однозначно он критически относится ко мне.

Весело тут у вас, ничего не скажешь.

Когда мама открыла дверь своим ключом, первой выскочила Ирка. Мы с ней договорились, что она будет меня прикрывать и тонировать все мои косяки.

А мне мама казалась постарше, передо мной стоит высокая женщина в сером приталенном пальто и импортных сапогах. Женщина смотрит на меня, будто боится, что я исчезну. Через секунду она уже крепко прижимала меня к себе. Дурацкое ощущение, посторонняя женщина тискает меня, готовая пустить слезу, — мам, да всё нормально. Я же приехал.

Ирка присоединилась к нам, обнимая мать сзади.

Блин, вот этого я и боялся. Мама Оля сразу переодевшись в домашний халат, принялась меня крепко пытать. И если по учёбе я отвечал довольно бодро, то про личную жизнь и планы на будущее — расплылся по столу сплошным недоразумением. Я боюсь ляпнуть не то, что от меня ждут и отделываюсь общими фразами. А напротив меня сидит сестрица и мама. При чём последняя сверкает стройными коленками из-под халата, а я стыдливо смотрю на мебельную стенку. Для меня обе женщины незнакомые. И если с сестрой я успел пообщаться, то мама для меня — терра инкогнито. Чувствую себя аферистом, прокравшимся в чужую квартиру и планирующему кражу семейных драгоценностей.

Господи, скорей бы ночь, тогда от меня все отстанут.

А через час раздался звонок в дверь. Это видимо отец, Ирка полетела ему открывать. И из прихожей послышались голоса. Сестра просвещает отца о приезде блудного сына.

Отец на полголовы ниже мамы, интересно куда она смотрела, когда соглашался выйти замуж. Мужчина остро глянул на меня и бросил на стол корреспонденцию из почтового ящика. Я встал и подошёл к нему, — ну привет, пропащая душа. На утреннем приехал?

На всякий случай я согласился, пусть будет утренний, — я в душ, Оля что у нас на ужин.

— Ой, Юра, а я ещё к плите не подходила. Сейчас что-нибудь придумаю.

Пять минут прошло, как родители исчезли. Отец в ванной, а мама на кухне.

— Умничка, с меня сюрприз. Что бы я без тебя делал, — я чмокнул сестру в румяную щёчку и направился на кухню. Оглянувшись, увидел немного обалдевшую сестру.

Интересно, а что я опять не так сделал. Этот придурок что, сестру в чёрном теле держал?

Мама судорожно решала, что приготовить на ужин. Открытая морозилка явила замороженную длинноногую курицу и пакет с фаршем.

— Ма, — вмешался я, — а давай котлеты сбацаем.

— Котлеты, ты хочешь котлеты? Кончено, только у меня фарш не разморожен, придётся подождать.

— А давай я сам займусь ужином, я ты отдохни.

Блин, опять палюсь, мама смотрит на меня, как на умственно отсталого.

— Ма, ну я в Караганде сам готовлю и ничего, ребятам нравится. Давай, ты мне только найди панировочные сухари.

Мне выдали ржаные сухари, которые требовалось ещё скалкой размолоть в муку.

Так, мне нужен кипяток, чтобы быстро разморозить фарш. Через полчаса я дул на руки, которые стянуло судорогой от холода.

Фарш нужно хорошо вымещать, в него я добавил сухой укроп, пару сырых яиц и хлебный мякиш, вымоченный в молоке. Туда же покрошил чеснок. Теперь на разогретую сковороду выкладываю сформированные котлеты, вывалянные в сухарях.

— Ир, поди сюда, — сестра заглянула на кухню, — чо?

— Не чо, а что. Давай картоху чисть, будем пюре делать.

— А мне надо заниматься.

— Мне тоже надо, а я тут вам котлеты жарю. Быстро чисти картошку.

С недовольной моськой Ирка пристроилась рядом, — ну, и что там? — заговорщицки спросил я.

— Ну, мама с папой шепчутся. Наверное, о тебе.

— Да, ну и ладно. Пусть шепчутся. Давай ставить воду для картошки.

Через час народ стал активно интересоваться, когда сядем ужинать. А у меня котлеты доходят. Я их обжарил на сильном огне, а потом долил бульона в кастрюльку и тушу на медленном огне, закрыв крышкой. Картошка давно сварилась и осталось только помять и сделать пюре. Но это в самом конце.