Я обернулась и увидела ещё один синий вихрь, мчащийся в нашу сторону.

– Руки по швам, слово не применять, – резко прозвучало от двери, к которой я так стремилась.

Я повернулась на голос и наткнулась на строгий взгляд уже вполне материального мужчины. Он выставил одну ладонь перед собой, а второй чертил в воздухе какие-то светящиеся символы.

– Руки по швам, слово не применять, – повторил раздражённо, и я наконец смогла выдавить:

– Что?

– Попалась, – пропыхтели сзади, но оборачиваться я уже не стала.

И так понятно, что второй дымок подоспел.

– Именем Айне, – уже совсем злобно процедил первый незнакомец, – руки по швам, слово не применять.

Я опустила взгляд на руки, которые инстинктивно выставила перед собой словно для защиты, и совсем уж непонимающе уставилась на мужчину. Он что, боится, что ударю?

– Да заморозь ты её, Трев, – посоветовали сзади. – Больно уж прыткая.

И полагаю, идея Треву понравилась, потому что в следующую секунду меня будто окатили ледяной водой. Кожу пронзили острые иглы, в висках заломило, в затылке вспыхнула боль, всё разрастаясь и разрастаясь, пока мир перед глазами не померк.

Подозреваемая

Вот так расслабишься, а тебе не только в душу плюнут, но и в голове покопаются…

#невиноватая #Майяпротиввсех

Сколько времени я провалялась в бессознательном состоянии, неизвестно. И ладно бы ещё после всех своих злоключений проснулась в той же захламлённой комнате и в нормальной – о, кто бы мог подумать, что когда-либо я начну стремиться к обыденности и упорядоченности! – реальности, но увы. Голоса, которые я услышала над собой сразу после пробуждения, явно принадлежали синедымной парочке, собственно, и ставшей причиной моей отключки.

– Думается мне, ты перестарался, – бормотал один. – Аккуратнее надо было. Трупов нам на сегодня уже хватит.

– Вот прям я виноват, да? – огрызался второй. – Что за идиотка будет разгуливать совсем без защиты, даже элементарной? И откуда только взялась на наши головы…

– А я знаю?

– Между прочим, заморозка – твоя идея.

Этот момент я и выбрала, чтобы распахнуть глаза, тем самым прервав грозившую затянуться перепалку. Но узрев слишком близко перед собой хмурые мужские лица, запоздало подумала, что, пожалуй, стоило ещё немножко поваляться в обмороке. Где-нибудь эдак с полчасика или с полгодика.

– Кто такая?

– Как себя чувствуешь?

Мужчины и не подумали отстраниться и вопросы задали одновременно. Не торопясь отвечать, я сама попробовала от них отпрянуть, но лишь вдавилась во что-то мягкое. Оказалось, я вовсе не лежу, а сижу, практические утопая в огромном кресле, а дымки нависают сверху, силясь что-то разглядеть на моём лице. Наверное, раскаяние в совершённых злодеяниях. Что ж, пусть не теряют надежды. Я чуть поёрзала и повертела головой, оценивая обстановку, и поняла, что этой комнаты ещё не видела. Небольшая, совсем не помпезная, она скорее напоминала современный минималистичный кабинет, чем один из роскошных залов, через которые я проходила и пробегала, когда случилось то, что случилось.

Поток энергии, походивший на взрыв. Чёрный человек. Труп на полу.

Хотелось бы верить, что это всего лишь сон. Или что я чем-нибудь надышалась, пока спала в той комнате, вот и галлюцинирую помаленьку. Хорошая же версия. Вот только с ощущениями что делать? Уж слишком они реалистичные и настоящие.

Отголоски недавно испытанной острой боли. Прохлада, заползающая под одежду. Слабый запах пыли и старых книг, как в библиотеке. Мягкое кресло подо мной. Неужели всё это тоже можно внушить, всего лишь обманув разум?..

Хотя кто знает. Мало ли до чего сейчас техника дошла. Тем более, что двое мужчин, которых я видела перед собой, мало напоминали того же Ричарда и моих современников вообще. Всё было абсолютно другим – одежда, причёски. Как будто я одним махом перенеслась на съёмочную площадку исторического фильма. Может, не о средневековье или викторианстве, но как минимум о ревущих двадцатых. Есть, конечно, неумирающая классика, и никто не привязан к ней сильнее, чем британцы и их извечные враги и братья, однако даже они уже отказались от прославленной клетки принца Уэльского и так называемых «оксфордских мешков». Ну а карманные часы, которые один из незнакомцев вынул на мгновение и тут же спрятал, оставив на виду цепочку, по мне, и вовсе чистое позерство.

А может, так и есть? Не в смысле, что он позер, а что здесь снимают кино? Эшфорд, насколько я знала, не раз и не два становился съёмочной площадкой для исторических фильмов и сериалов, и я легко могла оказаться не в том месте и не в то время.

Я скривилась, сама себе не веря.

Ага, фильм они снимают. И спецэффекты не на компьютере потом рисуют, а сразу на живую делают. И убивают тоже по-настоящему, для достоверности. Пусть я видела и касалась парня совсем недолго, но всё во мне твердило, что он действительно был мёртв…

Я посильнее вжалась в спинку кресла, но, не желая выглядеть совсем уж запуганной, упрямо поджала губы и скрестила руки на груди. Пусть видят, что я настроена сражаться до последнего. Мужчины, оценив мою позу и демонстративное молчание, хмуро переглянулись и наконец отстранились. Жаль, далеко не ушли, а уселись в такие же кресла напротив.

Впрочем, не нападали, и на том спасибо.

– Что здесь происходит? – кое-как собравшись с разбегающимися мыслями, воинственно начала я.

– Вопросы здесь мы задаём, – холодно откликнулся тот, кого второй называл Тревом.

Действительно холодно – так, что я сразу вспомнила про заморозку и напряглась ещё сильнее.

– Трев, не нагнетай, – мягко упрекнул его приятель.

Ясно-понятно, один плохой, второй хороший, а я невинная ромашка и ничего не понимаю.

– Мы же знаем, что девочка ни при чём, – продолжил Хороший, и я согласно кивнула.

Не знаю уж, что они там знают, но девочка точно ни при чём. Девочка приехала отдыхать, любоваться замками и ловить фейри в волшебных садах, а не вот это вот всё.

Странно, но я только сейчас, после снисходительного «девочка», заметила, что эти двое тоже довольно молоды. Прилизанные волосы и тёмная одежда, конечно, добавляли им лет, но если чуть растрепать блондинистые вихры да нацепить на лица улыбки – они и до моих ровесников не дотянут.

– Ты не думай, мы память твою не трогали, хотя как ловчие право имеем, – продолжал ворковать безымянный Хороший. – Даже напрягаться бы не пришлось, ты ж совсем без защиты.

– Без защиты? – тупо повторила я, чтобы не ляпнуть чего поглупее, вроде вопроса про ловчих или нетронутую память.

– Ага. Сорвали, что ли? – А сколько сочувствия в голосе, я чуть сама не зарыдала от жалости к беззащитной себе. – Ничего, новую поставишь, только можно мы всё-таки одним глазком глянем, что ты видела?

– Мы всё равно глянем, – подал голос уставший молчать Трев, – но лучше сама раскройся, так и тебе приятнее и нам больше информации.

Второй сердито на него зыркнул, а я не стала расточать на идиота внимание, внезапно начиная получать от происходящего удовольствие. Угрозы от этой парочки я не чувствовала, какие бы злобные рожи Трев ни корчил, да и то, что в дым оба превращаются, как и убийца, тоже ерунда. Может, здесь все такие… меняющие агрегатное состояние по щелчку пальцев. О том, где это «здесь», я старалась не думать.

Ну и пока Хороший изо всех сил пытается вызвать моё расположение, можно ещё немного похлопать ресницами – вдруг да выужу побольше информации. Всё не вслепую тыкаться…

– А как вы будете глядеть?

Трев закатил глаза, Хороший приободрился.

– О, тебе интересен метод?

– Ага, метод, – не стала спорить я.

– А вам про них уже рассказывали? Трев, с какого курса методология считывания начинается? – На ответ он явно не рассчитывал и снова посмотрел на меня: – Ты вроде совсем зелёная. Давно здесь?

Ну это легко.