Женёк наживку ухватила, и её снова понесло по гребням собственной жизни.

— А что с ними знакомиться? Мать — администратор в ресторане, где мы праздновали мой день рождения, отец работает у нас звукорежиссёром, помнишь высокого мужчину с хвостом на затылке? Это он.

Я кивнула — помню.

— Что-то он молод для отца великовозрастного дитяти.

— Ранний брак. Сынок пошёл в папу.

— Слушай, мы рассуждаем так, будто сами древние старухи. Николаю скоро исполнится двадцать один, мы тоже от него недалеко ушли.

— Всё равно он молодой, мы-то сами себе на хлеб зарабатываем. Хотя он тоже подрабатывает, к тому же ведёт свой канал на YouTube. Представляешь, учит желающих делать из спичек разные сувениры. — Женя снова засмеялась.

— И что? Тоже дело, у каждого своё увлечение. Тем более оно хорошо оплачивается.

— Так-то да, но как-то несерьёзно для парня. Неправильно, не по-мужски.

— Николай — обычный симпатичный парень, каких тысячи в стране! И в него легко можно влюбиться! А почему бы и нет? Человек сам чего-то добивается в жизни, старается, не сидит на шее у родителей — подрабатывает после универа. И то, что у него есть увлечение, тоже прекрасно: с такими людьми интересно общаться. Откуда кто знает: что правильно, что нет.

И сразу вспомнилась недавняя ситуация. Когда мы после дождя возвращались в «Ивушку», Дима тоже на мои слова: «Это неправильно» так же ответил:

— Откуда кто знает: что правильно, что нет.

— Ничего не было. Мы должны забыть об этом, — ответила я тогда. Он снова промолчал.

Мне не терпелось всё кому-нибудь рассказать: важен, так сказать, взгляд со стороны. Женьке нельзя — не поймёт и запилит Диму, остаётся Дария — разумный, надёжный человек, у меня не раз была возможность в этом убедиться.

Мы встретились в кафе, где я попыталась всё изложить быстро и без особых подробностей.

— А потом он меня поцеловал, так, знаешь, прям круто, в общем, сама не знаю, как от поцелуев всё перешло… ну понимаешь к чему.

Я ожидала чего угодно, только не такой реакции: Дария почему-то рассмеялась.

— Да чего смешного? — прошипела я.

— Кто не грешен, тот, наверное, не жил на Земле. Знаешь, а я думаю, хорошо, что так вышло, дальше будет проще.

— Чем проще — то?

— Да вам проще! Детей у Юрченко нет. Он разведётся с Иркой и женится на тебе.

— Ой, всё! Хватит! — разозлилась я, даже отодвинула от себя обожаемый кофе. — Глупости это. Для того чтобы развестись, нужно сначала разлюбить Ирку и полюбить меня.

— Хоспадя… при чём здесь Ирка? — Дария иронично изогнула бровь. — Ты-то его любишь?

Я замолчала. Что могла ответить?

В детстве Дима мне очень нравился, я даже считала, что люблю его до сумасшествия, а в юности неожиданно появился красавчик, всеобщий любимец Вадик и вытеснил все чувства, которые я когда-то испытывала к Диме. После расставания с Доброкотовым я ни о ком другом не хотела думать. Все эти годы. Выгорело сердце. Полностью.

— Мне ЮДП очень нравился. Всегда, — обтекаемо ответила я и подумала: «А вдруг любовь и вправду вернулась? Первая же, говорят, не забывается и не ржавеет». — Но вот он… Не уверена, что любит.

— С чего же ты решила, что Дима тебя не любит?

Я пожала плечами:

— Не знаю, наверное, потому что он никогда не говорил мне о своей любви, не делал никаких шагов, мы всегда общались как друзья. И в «Ивушку» почти всю дорогу шёл молча, да и потом не разговаривал.

— Прости, конечно, но я наблюдала за ним всё это время. Он на тебя такие пламенные взгляды бросал, когда думал, что не видишь. — Дария забавно почесала кончик носа и сложила брови домиком. — Думаю, он тебя любит. Сама рассказывала, как странно когда-то отреагировал на твою новость о замужестве с Доброкотовым.

— А почему он тогда всё время молчал, если любил? — развела я руками.

— Потому что была несвободна, — как неразумной и наивной девочке разъяснила Дария.

— Но ведь и он не сидел скромным зайчиком в ледяной избушке, а встречался с Иркой.

— Это нужно было, чтобы у тебя вызвать ревность. А потом женился, потому что ты засобиралась замуж.

— И всё-таки. Не хочу я так. Сама пережила предательство, знаю, как это больно, и не хочу, чтобы несчастной в этой ситуации была Ирка, как бы я к ней не относилась.

— Ну-ну.

— Что «ну-ну»? — разозлилась я. — Человеком нужно оставаться в любой ситуации — так меня учили.

Мы с минуту помолчали, каждый ушёл в свои мысли.

— Слушай, Ксюша, а если ты после этого забеременеешь? Ты же говорила, не предохранялись?

Я задумалась, а потом, тряхнув головой, уверенно сказала:

— Это исключено: как раз красные дни закончились прямо в день приезда в «Ивушку», после этого прошло чуть больше недели.

— И всё-таки?

— Ну забеременею, значит — будет ребёнок.

И вдруг я поймала себя на мысли: а правда, если забеременею… Наверное, мне любви к ребёнку было бы вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя счастливой. Может, действительно, это для меня стало бы смыслом жизни?

Дария снова на минуту задумалась, а потом решительно сказала:

— Я тоже тебе должна кое в чём признаться. Откровенность за откровенность.

У меня сразу локаторы увеличились в объёмах и приготовились внимать.

— Мне очень нравится один человек. Даже так: я его люблю.

— Дела-а-а — протянула, когда услышала, кто занял место в сердце Дарии.

Тепло простившись, мы договорились и дальше поддерживать друг друга.

Уже вечером я уезжала домой: ИП «Черных» очень нуждался в моих услугах и настаивал на скором возвращении.

Ну что ж, подведём итоги моего пребывания в родном городе.

Я взяла блокнот и ручку и по студенческой привычке составила таблицу, обозначив удавшиеся дела (+) и неудавшиеся (-). Получилось вот что.

Пришлось оставить за скобками месть, ибо я уже сомневалась, что её можно отнести в колонку со знаком плюс. Дело Доброкотова по-прежнему для меня оставалось незакрытым гештальтом.

Ну подбросила серьгу, разогнала на время любовниц Вадика, подбросила картину, подружилась с Мариной. Однако каков результат? Никакого.

Здесь важна установка Марины: каким бы ни был муж, он муж. Лишь бы не быть одной, одной быть стыдно — а это уже убеждение, потому мне ничего не изменить.

Я не мудрая черепаха Тортилла, но со временем пришла к выводу: какое имею право рассуждать о морально-этической стороне чужих поступков, о том, что правильно, что нет, теперь, когда сама совершила не лучший поступок. И если говорить о грехах, то быть мне по классификации Данте во втором круге ада, где покоятся блудники, прелюбодеи и просто страстные любовники, а вот Доброкотову — в страшном девятом круге, там, где предатели. Но я уже многое осознала, а для Вадика — ещё всё впереди, для него время и есть — лучший воспитатель, надзиратель и учитель.

Рассуждая так, я пришла к выводу, что лучшей местью Доброкотову станет моя счастливая жизнь. Без него.

Он для меня теперь просто человек из толпы. Потому живи, Доброкотов, всё равно когда-нибудь споткнёшься.

Однако думая так, я не предполагала, как отзовутся в будущем для Вадюши мои слова.

Получалось, что в целом отпуск прошёл бы удивительно продуктивно, если бы не помутнение рассудка, связанное с Димой.

Может, и не ужасно, а даже хорошо, что события развернулись именно таким образом? Я ещё не поняла, но именно в этом меня пыталась убедить Дария. Она даже предложила позвонить ЮДП и выяснить, как он ко мне относится.

Конечно, это было бы лишним, но долю сомнения подруга всё же в душе́посеяла: я засомневалась в своей правоте, потому зачеркнула в графе «-», предложение «Это ужасно», однако что делать с Димой, не решила.

Перед отъездом ко мне пришёл Виктор с охапкой роз кораллового цвета.

— Они тебе очень идут. — Это было так ми-и-ило, я не могла не улыбнуться. — Надеюсь, разрешишь иногда звонить тебе? Не прошу пока большего.