Разрази. Меня. Гром!

Мои глаза бегают туда-сюда между ними, прищурившись, словно это может лучше помочь сложившуюся ситуацию. Затем все становится до боли очевидным. Те же светло-голубые глаза. Те же темно-каштановые волосы, с проседью и чуть более волнистые у Мэри.

– Я думал, тебя не будет в городе всю неделю, мама. – Джексон явно потрясен тем, что обнаружил свою безумную маму на этой вечеринке.

Мэри мило улыбается в ответ.

– Я вернулась пораньше. Немного опоздала на игру, но мне удалось провести время и пообщаться с твоим Котенком.

Чтоб мне провалиться! Земля, если ты меня слышишь, сейчас самое время разверзнуться подо мной.

– «Котенком»? – переспрашивает Джексон и поворачивается ко мне: – Ты ей все рассказала?

Вскидываю руки вверх.

– Я же не знала, что это твоя мама! – Оборачиваюсь к Мэри: – А ты не думала, что об этом стоило бы упомянуть? Нет?

Улыбка Мэри даже не колеблется.

И тут совершенно неуместным образом я разражаюсь смехом. Держась одной рукой за живот, а другой – пряча лицо. Ситуация настолько нелепая, что я понятия не имею, как к ней отнестись. Может быть, если бы я не накидалась с мамой Джексона чуть раньше, то смогла бы лучше справиться.

Мэри выглядит довольной собой, в то время как Джексон – частично растерянным, частично – пребывающим в ужасе.

Справившись со смехом, я предлагаю:

– Дам вам двоим минутку, ага?

Затем разворачиваюсь и бросаюсь прочь.

Сначала забегаю в дамскую комнату, потом подхожу к бару. Я все еще не знаю, что мне делать в этой ситуации. Да, наверняка я поведала маме Джексона гораздо больше о нашем маленьком свидании, чем рассказала бы, если бы была в курсе, что она его мать. Но откуда, черт возьми, мне было знать? И почему она сама не упомянула об этом? Ладно, допустим, я догадываюсь, почему эта женщина не раскрыла мне правды. Она имела возможность получить неотфильтрованную информацию о своем сыне, и ей мерещились сердечки, свадебные колокольчики и все остальное, на что там надеются частично поехавшие матери.

Делаю глубокий вдох и пытаюсь мысленно абстрагироваться от проблемы. Может, все не так уж и плохо. Может, через несколько минут мы все посмеемся над этой историей.

Облокачиваюсь на барную стойку спиной и оглядываю толпу, высматривая парочку, о которой идет речь.

Когда вижу их, мое сердце замирает. Джексон откидывает голову назад, закрывает глаза и сжимает переносицу. Счастливым его точно не назовешь.

Он только что выиграл матч. Ему положено быть счастливым. Очень. Но вместо этого я устроила ему нервотрепку всей этой историей с его матерью. Ему бы праздновать, а не разбираться с этим дерьмом.

Чувствую себя кретинкой. Это моя вина. Он имеет полное право разочароваться во мне. Даже если я не уверена, что смогу справиться с этим сейчас, кричащего или даже слегка отчитывающего меня Джексона просто не переживу. Я и так была взвинчена перед этой маленькой семейной встречей, поэтому, полагаю, мне пора сматываться.

Бросаю взгляд на Джексона и замечаю, что он смотрит на меня, все еще продолжая разговаривать с мамой. И смотрит так, будто в эту самую секунду разрабатывает план. Воспринимаю это как сигнал к ускоренному осуществлению своей стратегии побега.

Я узнаю парня, сидящего рядом со мной у стойки, – это тот самый товарищ Джексона, с которым он общался, как только пришел. В руке он держит стакан с выпивкой и, кажется, лишь вполуха слушает парней рядом с собой.

Придвинувшись, трогаю его за плечо.

Когда он поворачивается, обращаю на него свой самый невинный взгляд.

– Привет. У меня к тебе большая просьба.

Парень расплывается в улыбке, достойной рекламы зубной пасты, и отвечает:

– Эй, а это не ты обнималась с нашим Вайлдером? – Он тычет большим пальцем себе за плечо, указывая куда-то в сторону входа.

– Да, это была я.

Выхватываю стакан из его рук и одним махом опрокидываю в себя. Закашлявшись, возвращаю ему стакан. В этот момент на глазах выступают слезы, а парень хохочет. Кажется, это был ничем не разбавленный виски. Выдыхаю.

– Короче говоря, мне нужно, чтобы ты его задержал, если он направится сюда. Я хочу сбежать через черный выход, и, думаю, есть большая вероятность, что он попытается не дать мне этого сделать.

Достаю из кармана двадцатку и вкладываю ему в руку.

Улыбка на лице парня становится еще шире.

– И почему же ты пытаешься улизнуть?

– Ну… так случилось, что подруга, с которой я познакомилась на игре и которую привела с собой на эту вечеринку, на самом деле оказалась мамой Джексона.

Парень с виски смеется.

Я говорю торопливо, чтобы побыстрее с этим покончить и перейти непосредственно к самому побегу.

– И возможно, я сболтнула ей лишнего о нас. Разумеется, я была не в курсе, кто она. И теперь вполне вероятно, что Джексон в ярости. А я не хочу устраивать сцен. И чтобы меня отчитывали прилюдно тоже. Так что эта двадцатка – за неприятности и выпивку, которую я только что у тебя стащила. – Перевожу дыхание. Этот стакан только расслабил меня, а не наоборот. – Так что скажешь? Примешь удар на себя, если он подойдет?

Парень бросает взгляд в сторону Джексона, а потом снова на меня.

– Думаю, ты права, он в бешенстве. Но вряд ли выражение его лица связано с твоим разговором с его мамой. Джексон злится, что ты разговариваешь со мной.

– Что?

Он придвигается ко мне ближе и понижает голос.

– Только не бей меня, пожалуйста. – Он кладет руку мне на плечо, поворачивая меня к Джексону спиной. – Я однозначно помогу тебе, потому что Вайлдер однозначно пойдет следом за тобой. – Парень опускается еще ближе. – И то, что я нахожусь к тебе так близко сейчас, только доказывает мою правоту. Судя по тому, как Джексон на меня смотрит, этот ублюдок наверняка уже планирует мое убийство. – Незнакомец смеется. – И твои деньги не потребуются, но они сыграют свою роль в моем маленьком плане.

Потом парень выпрямляется и слегка проводит рукой по моей, отпуская меня. Я совершенно не понимаю, о чем он говорит, но он обещал помочь. И это главное.

Протиснувшись сквозь толпу, направляюсь к задней двери и достаю телефон, чтобы заказать такси.

Две минуты спустя уже сижу в машине и еду домой.

Такого развития событий я не ожидал. Нет, правда. Что за фигня только что произошла? Я оставляю Котенка всего на одну игру, и вдруг моя мама и моя девушка напиваются в хлам и становятся лучшими подружками. И да, технически она еще не моя девушка, знаю, но я работаю над этим.

Если оглянуться назад и подумать, то все становится очевидным. На домашние матчи есть куча бесплатных билетов, зарезервированных для команды. Мы получаем по два на руки на каждую игру, но если попросим, то можно и больше. Обычно мама находит себе компанию, но в этот раз я отдал свободный билет Котенку.

И вообще-то, мамы не должно было быть в городе сегодня. Во время национального гимна рядом с Котенком никого не было, я видел. А когда бросал на нее взгляд во время игры, то, видимо, не заметил, что мама все-таки пришла.

Сейчас я, конечно, могу пинать себя сколько угодно, но, так случилось, что я был немного занят, играя в хоккей.

И, честно говоря, я даже не могу винить Кейтлин за то, что рассказала маме о нашем совместном вечере. У мамы просто дар выпытывать самые сокровенные тайны. Она знает практически все мои постыдные истории, так что Котенок не рассказала ей ничего, что хотя бы немного подошло бы к грани дозволенного.

Но встретить мою маму в этой обстановке, быть представленным ей Котенком… Меня застали врасплох. Я мог бы быть более спокойным. Но с того момента, как появился в баре, я все время представал перед Котенком в не очень-то хорошем свете.

Во-первых, едва вошел в дверь, болтая с Люком Андерсом, с обеих сторон от нас сразу же выросла куча девушек. Так что, когда увидел приближающегося ко мне Котенка, возле меня уже крутились женщины. Не моя вина, да, но полагаю, это все равно можно считать первым фолом.