Черт, должно быть, это очень дорогой билет.

Внутренне закатываю глаза от этого своего замечания. Человек, приславший мне билет, играет в этой чертовой команде. Было бы смешно, если бы место оказалось паршивеньким.

Слева от меня на трибуне сидит семья. У маленького мальчика нарисована большая цифра «33» на лице, а в руке он держит большой пенопластовый палец. К началу игры все оставшиеся места ряда заполняются, однако место справа от меня по-прежнему остается незанятым.

И чего я так нервничаю?! Это же не я играю. А сам Джексон сыграл уже десятки, возможно, сотни игр. Уверена, мое присутствие здесь никак не повлияет на его игру.

Когда через динамики начинает звучать музыка, я испуганно вскрикиваю.

Диктор начинает представлять команду, и мне приходится буквально физически удерживать свои подпрыгивающие колени на месте. Мне бы следовало заранее посмотреть на «Ютубе», как проходят церемонии открытия матчей, потому что я никак не ожидала подобного уровня зрелищности. Воздух вокруг меня вибрирует от музыки. Мерцают лазерные огни и проекции, а диктор продолжает выкрикивать имена. Все это просто ошеломляет.

Когда Джексона объявляют стартовым игроком, толпа, и без того сходящая с ума, становится еще громче. Я почти не знаю этого человека, но не могу не гордиться им. И, надо же, он выглядит очень хорошо. Хоккейные щитки – это не совсем то, что можно назвать сексуальной одеждой, но на нем они очень даже ничего. Благодаря им его и без того крупная фигура выглядит еще более внушительной и огромной.

Команды выстраиваются перед национальным гимном, толпа поднимается, и я встречаюсь взглядом с Джексоном.

Он стоит на другом конце катка, но мне кажется, будто он здесь, прямо рядом со мной. Уголок его рта приподнимается в ухмылке, и мое сердце начинает биться быстрее. Он видит, что я пришла. И, кажется, рад. Пока Джексон смотрит на меня, по моему телу начинает ползти тепло.

Вокруг раздаются аплодисменты, и я понимаю, что мы смотрели друг на друга весь гимн. Что ж, если вожделение к одному из профессиональных спортсменов нашей великой страны не является проявлением патриотизма, то я не знаю, что можно считать таковым.

Команды встают лицом к лицу. Шайба падает на лед. Игра начинается.

Со все еще пылающим лицом я говорю себе успокоиться и притвориться нормальным человеком до конца матча.

Не уверена, видела ли я раньше игры НХЛ, но мне определенно следовало бы. Эти парни летают по льду, словно танцоры, но врезаются друг в друга, как товарные поезда. Сочетание грации и насилия просто завораживает. А еще возбуждает. Мне даже не стыдно признаться, что, наблюдая за игрой Джексона, я испытываю сильнейший сексуальный азарт. Можно подумать, что сижу дома, открыв порно и засунув руку в трусики, а не на переполненной арене, наблюдая, как полностью одетые парни врезаются друг в друга. Настолько я заведена.

Когда первый период заканчивается, кто-то задевает мой локоть.

Я оглядываюсь и улыбаюсь, видя, как на свободное место рядом со мной опускается женщина, нагруженная коробкой попкорна, большой банкой пива, пакетом сахарной ваты и своим собственным пенопластовым пальцем с цифрой 33. На ней надета та же майка, что и на мне, а в ее коротких вьющихся каштановых волосах проглядывает седина.

– Боже мой, прости меня, дорогая! Я врезалась прямо в тебя, – смеется она. – Когда-нибудь я усвою, что таскать с собой все это дерьмо за один присест – дурацкая идея. Но я делаю это каждый раз, когда прихожу сюда.

Мне уже нравится эта дама. Ее смех заразителен, она ругается так, словно делает это постоянно, а ее светло-голубые глаза, подчеркнутые фиолетовой оправой очков, так и лучатся дружелюбием.

Она протягивает мне сахарную вату, чтобы освободить руку, и пожимает мою.

– Мэри. А ты, должно быть, самая красивая девушка по эту сторону Миссисипи.

Вероятно, Мэри около шестидесяти лет, но я решаю, что все равно хотела бы стать ее лучшей подругой.

Улыбаясь, я ответно пожимаю ее руку.

– О, спасибо! Я Кейтлин. Очень рада, что мы будем сидеть рядом.

– Давай-ка откроем эту сумку, ладно? Я люблю есть все вперемешку, пока смотрю матч. Если задерживаюсь на одном вкусе слишком долго, то меня начинает мутить. – Она окидывает меня взглядом и уточняет: – Ты же не сидишь на диете или еще какой-нибудь ерунде? Ты даже не взяла себе выпить.

– Нет, это долгая история, – со смехом отвечаю я. – Думаю, сейчас я уже готова перекусить.

Она наклоняет голову и смотрит на меня поверх очков. В ее глазах ясно читается вопрос, так что я охотно объясняю.

– Это моя первая игра, и я немного нервничала, когда пришла. Ну, или очень нервничала. Не была уверена, что смогу что-либо в себя запихнуть. Но сейчас, когда матч уже начался и он так хорошо справляется, я чувствую себя лучше.

Мэри снова наклоняет голову.

– Ты сказала «он»?

– Что?

– Ты сказала, что он хорошо справляется. Ты здесь ради одного из хоккеистов?

– О, эмм… да, но не в том смысле, о котором ты подумала. Мы познакомились только вчера вечером. Он был очень мил, прислал мне эту футболку и билет на игру. Мы не встречаемся или что-то в этом роде. Я так не думаю… Нет, это вряд ли. Это было бы слишком безумно…

Я запинаюсь, и мы с Мэри молча смотрим друг на друга, моргая. Потом она разражается смехом и кладет руку мне на плечо.

– О, дорогая! Ты слишком милая. Если этот парень приглашает тебя на свою игру на следующий же день после знакомства, я бы сказала, что он весьма заинтересован в том, чтобы стать тебе больше, чем другом. – Затем она слегка тянет меня за плечо. – Дай-ка я посмотрю, чье имя написано на этой майке.

Наклоняюсь вперед, чтобы она увидела «Вайлдер» на спине.

– Смотри-ка, у нас одинаковые номера!

Я снова сажусь ровно и вижу на лице Мэри широкую, искреннюю улыбку, а в глазах – блеск. Она явно наслаждается моим затруднительным положением.

Женщина жестом указывает на мои руки.

– Ладно, начинай с сахарной ваты. Я попробую попкорн и позже скажу, когда будем меняться. А пока сюда не придет один из этих симпатичных парней, можем обе пить пиво из этой банки.

Согласно киваю. Отказаться от предложений этой женщины просто невозможно.

– Пока смотрим игру, я хочу услышать о том, как ты познакомилась с настоящим Джексоном Вайлдером во плоти.

Три общие банки пива спустя…

– А потом фильм закончился, и я поняла, что все проспала! И вместо того, чтобы быть миленькой спросонья, мне пришлось срочно бежать в туалет, как только проснулась.

– Понимаю тебя, дорогая, – сочувствует мне Мэри.

Мы не отрывали глаз от игры, но я успела рассказать ей все подробности прошлой ночи. Хоккей оказался намного интереснее, чем я ожидала. «Бураны» ведут – 2:1. Третий период только начался, и вторую шайбу помог забить Джексон. Наблюдение за ним на льду немного нервирует, однако Мэри хорошо справляется с моей тревогой.

– Ага, так что потом он проводил меня до двери. Я решила, что не стану спрашивать его номер сама.

– А почему нет? Женщина может взять номер интересующего ее мужчины. На дворе двадцать первый век, Котенок, – хихикает Мэри.

Рассказать эту историю, не упомянув о «Котенке», что она нашла очаровательным, было бы трудно. А поскольку я не хотела сглазить, чем бы ни обернулась наша встреча, еще никому не рассказывала о прошлой ночи. Так что приятно было наконец поделиться и получить немного обратной связи от незнакомой женщины.

– Ага, а еще в двадцать первом веке по-прежнему хреново получать отказы от больших горячих парней, если они не дают тебе свой номер.

Периферийным зрением я вижу, как Мэри кивает головой.

– Так что случилось, когда ты уходила? Он тебя поцеловал?

Я издаю протяжный стон.

– Нет. Он наклонился ко мне, сказал что-то сексуальное на ушко, а затем открыл входную дверь. Я искренне верила, что «спокойной ночи, Котенок, сладких тебе снов» были его прощальными словами.