Впрочем, город был небольшой. Поэтому можно смело сказать, что все находилось или рядом с центром, или рядом с ратушей, или рядом с тем, что находится рядом с этими строениями.
– Трудно сказать, – уклончиво ответил Фоель, – я не могу прогнозировать ситуации. Вот, если скажем, мы привлечем какого-нибудь демона-прогностика, то наши шансы узреть будущее станут гораздо выше.
Маг посмотрел на демона сверху вниз, как и полагается смотреть в том случае, когда собеседник ниже тебя. Но, кажется, в его взгляде было и еще что-то, более возвышавшее его над собеседником.
– А ты знаешь, что такое контактный зоопарк? – задумчиво спросил он у демона, как будто делился размышлениями о каком-то жутко интересном плане и хотел немного подогреть интригу в разговоре.
– Нет, – ответил тот неуверенно, явно не понимая, почему разговор из метафизической формы вопроса перешел в нечто, что никак на связано с происходящим. Но Фоель не первый день жил на этой планете, поэтому слово «случайно» если и использовал, то только для того, чтобы заменить им такие слова, как «не знаю», «не понимаю» и другие, позволяющие сохранить образ осведомленного персонажа и не использовать банальную фразу, такую как «пути неисповедимы» или что-то в этом роде.
– Контактный зоопарк, – продолжил гнуть свою линию Маг, – это место, где собраны разные животные. В большинстве случаев домашние. Но бывает и полудикие. И люди, чаще всего с детьми, приходят туда – гладят, играют, рассматривают. Приятно иногда потискать кролика или котика. Особенно когда нет возможности завести такого питомца у себя дома.
Демон кивнул, показав и то, что внимательно слушает собеседника, и то, что понял услышанное.
– У меня три демона, – сказал Маг, не снижая скорости, показав демону три пальца, – три! И ты мне предлагаешь призвать четвертого. Но я не собираюсь открывать инфернальный контактный зоопарк и тем более развлекать родителей и их детей. Не думаю, что этот проект будет кому-то интересен. Представь: только сегодня и только сейчас, проездом из города Н в город М. Контактный зоопарк – демоны из преисподней. Сера и огонь, гнев и злоба! Порадуйте себя и своих домочадцев: изгоните демона в ад и получите удовольствие и наслаждение мучениями сил зла!
– Мы не животные, – недовольно пробурчал демон.
– Так и я не баран! – резко ответил Маг и остановился. Он посмотрел в глаза демона и добавил: – Давай начнем конструктивный диалог. Выгодный обеим сторонам. И если ты думаешь, что вы, ребята, пересидите свои проблемы у меня на диване, рассуждая о вечном и прохлаждаясь, то вы ошибаетесь. Я не готов к такому развитию событий, и если не будет здравых предложений, мне придется придумать их самостоятельно. Так что лучше, если вы тоже будете заинтересованы в своем будущем и будете думать вместе со мной.
Демон, сохраняя некоторое недовольство на морде, кивнул, демонстрируя лояльность к сказанному.
– Это не первый раз, когда мы наступаем друг другу на хвост, – сказал демон, догоняя Мага, который продолжил свой путь, оставив собеседника подумать над последними словами, – то они у нас что-то упрут, то мы у них. Да, есть кодекс, и мы стараемся его придерживаться. Это снижает напряженность в отношениях. Но гладко бывает только на бумаге. В реальности, особенно в тех случаях, когда все неоднозначно, возникают противоречия. И кодекс вроде помогает, но как-то несильно.
– На этом моменте поподробнее, – уточнил Маг, удвоив внимание к словам собеседника.
– Ну, не то что бы кодекс, – зачем-то попытался нивелировать информацию демон, – так, правила, договоренности, обязательства. Все-таки мы не одну сотню лет трудимся бок о бок. Вот и собралась некая статистика, которая, в свою очередь, переросла в правила. Хотя, конечно, слова «демоны» и «правила» кажутся чуждыми друг другу, но это не совсем так.
– Хорошо, договоренности, правила, обязательства, нормы, предписания – суть в чем?
– Основная суть в том, что мы не охотимся на артефакты, которые уже принадлежат другой группе. То есть, фактически, мы не конкурируем в области уже найденных предметов. Но пока предмет не принадлежит ни одной из групп и не обладает Хозяином, мы вольны в своих поступках.
– Получается, – задумчиво прокомментировал Маг, – что вы нарушили свои договоренности?
– И да, и нет, – уклончиво сказал демон, затем, почувствовав некоторую напряженность со стороны собеседника и не желая выяснять причину ее возникновения, быстро добавил: – Контроль – это когда предмет находится в хранилище клана. По поводу факта транспортировки или момента, начинающегося с первого контакта и до хранения, никаких внятных договоренностей нет. Другими словами, пока артефакт не перешел в полной мере под контроль клана, он вроде как бы в серой зоне.
– Кто такой Хозяин? – уточнил Маг, всматриваясь вдаль и оценивая расстояние до места назначения. И хотя они уже прошли какую-то часть пути, времени было еще более чем достаточно, чтобы сформировать представление о том, с чем ему пришлось столкнуться.
– Хозяин предмета – это тот, кто владеет им по праву осознанности. – И, видя, что Маг не понял этой казенной формулировки, уточнил: – Вот, к примеру, ты владеешь Оком или Перстнем. Ты знаешь, что они могут, как они работают и как ими распоряжаться. Другими словами, ты не просто Владелец, а Хозяин – субъект, обладающий объектом или объектами и по праву владения, и по праву распоряжения. Он – часть тебя, ты – часть него. Эти части, взаимосвязи одного и другого, и определяют понятие Хозяина.
Маг кивнул, предлагая продолжить изложение материала.
– Но есть те, кто владеют артефактами на правах Владельца. То есть они обладают ими, но не в состоянии ими распоряжаться. У кого нет знаний, у кого таланта, у кого сноровки – вариантов множество. И то, что кому-то по наследству досталась скрипка Страдивари, не означает, что он сможет на ней играть. По сути, это своего рода антиквары. Кто-то из них владеет одним предметом, кто-то десятком. Но суть от этого не меняется – они не Хозяева, и точка!
– А что, скрипка Страдивари тоже артефакт? – с интересом уточнил Маг, останавливаясь у круглосуточного кофейного киоска, торгующего на вынос. Время было позднее, и ему не мешало взбодриться. Он порылся в кармане и выудил оттуда пару купюр, передав их мальчику, готовящему напиток, напоминающий кофе по цвету и запаху.
Демон, учуяв запах напитка, скривил нос, демонстрируя свое отношение к данному пойлу. Но Мага это мало волновало. За время общения с демонами он понял одну простую вещь – демоны могут имитировать эмоции, изображать эмоции, играть на эмоциях, но они не испытывают их – вообще! Так что ранить чувства демона невозможно по простому отсутствующему определению. И значит, те эмоции, которые изобразил Фоель, всего лишь осознанный инструмент влияния на Мага, но никак не демонстрация того, что реально чувствует демон.
Немного отойдя от кофейни и сделав глоток через пластиковую крышечку, делающую вкус кофе еще более противным, Маг жестом предложил демону продолжить разговор.
– Да, – кивнул тот, подхватывая нить разговора, – некоторые скрипки Страдивари действительно артефакты. Не такие артефакты, как магические. Но в них тоже есть магия, просто иного порядка.
– И если скрипка, к примеру, находится в руках человека, который ей не пользуется и не умеет пользоваться, вы можете ее украсть? – попытался уточнить Маг, слегка утрачивая понимания прав предметов.
– Не украсть! – почти возмутился демон. – Мы возвращаем ее в круговорот событий!
Он посмотрел на Мага и понял, что тот не согласен с подобной трактовкой банальной кражи, явно считая, что это уловка, которая позволяет уйти от ответственности.
– Поясню, – деловито уточнил демон, в своих рассуждениях напоминающий старьевщика, который пытается втюхать недалекому клиенту за десятку то, что и рубля не стоит, – когда предмет-артефакт находится в руках Хозяина, то он меняет мир. Мир Хозяина, который, в свою очередь, меняет мир вокруг. Предмет – это своего рода Божественный камертон, который создан, чтобы настраивать мир на определенный лад, ритм и форму. И Хозяин это делает, даже просто обладая им – он строит планы, он воплощает их в жизнь, он творит – в большом или малом. А вот Владелец нет, он ничего не делает и ни на что не способен – артефакт не то что бы умирает, но умирает идея, которую в него внесли. В результате формируются искажения – вроде как предмет есть, но он не работает. И его нужно вернуть в круговорот событий, поскольку предметы-артефакты уникальны и все они нужны миру.
