Ханна подошла к сточной канаве и вылила темно-красную кровь в застоявшуюся после дождя воду. Множество ос и мух тут же налетели и зажужжали над нечистотами.

– Пустил им кровь?! – передернувшись от отвращения, воскликнула Кэйт.

– Он это сделал, потому что их сильно били по головам. Джек помогал доктору, он держал чашу, правда, мой маленький мастер?

– Доктор проколол им вены, и кровь шлеп, шлеп, шлеп – в миску, – объяснил Джек с очень гордым и серьезным выражением лица. – Еще я держал Сидни за руку.

– Вот это да! – воскликнула Кэйт. – Какое странное лечение. А он настоящий доктор?

Питер потянул Кэйт за рукав. Она обернулась к нему, и он кивком показал ей, чтобы она посмотрела назад.

Рядом стояли преподобный Ледбьюри, Гидеон и довольно молодой полный джентльмен в сильно напудренном парике и белоснежной рубашке. Он вытирал руки тряпкой, всем своим видом излучая спокойствие и уверенность.

– Надеюсь, вы извините молодость за ее дерзость, – сказал преподобный Ледбьюри. – Мистрис не понимает, какую честь вы оказали нам своим присутствием.

– Уверяю вас, преподобный Ледбьюри, я вовсе не обиделся, – ответил джентльмен. – Вид крови всегда страшит тех, кто сталкивается с этим впервые.

– Мастер Питер, мистрис Кэйт, – торжественно объявил преподобный Ледбьюри, – этот джентльмен – не кто иной, как Эразм Дарвин. Его врачебное искусство очень велико, он даже является лечащим врачом короля Англии.

Гидеон, стоявший за доктором и преподобным, жестом показал Питеру, что надо поклониться. Однако Кэйт, разинув рот, не поклонилась и не сказала ни слова.

– Я рад знакомству с вами, дети. Могу вас заверить, что Сидни и кучер чувствуют себя вполне хорошо и после двух часов отдыха будут готовы продолжить путешествие.

– Вы доктор Эразм Дарвин? – недоверчиво спросила Кэйт.

Удивленный доктор кивнул и улыбнулся.

– Я – и никто другой.

– Ой, как были бы счастливы мои родители, если бы встретились с вами! На нашей ферме есть корова, названная вашим именем, сэр, – сказала она. Преподобный и доктор громко захохотали.

– Вот это честь, а, преподобный? – сказал доктор Дарвин. – Уверен, она дает хорошее молоко!

– Вы станете великим ученым, – продолжала Кэйт, – а ваш внук Чарльз откроет такое, что навсегда изменит представление о мире.

– У-ух, – выдохнул Питер. – Все-таки она это сделала.

Доктор Дарвин перестал смеяться и, отступив назад, испытующим взглядом посмотрел на Кэйт. Преподобный тоже внимательно выслушал Кэйт. Тут вперед выступил Гидеон.

– Некоторые члены семьи Кэйт обладают даром предвидения, хотя, я уверен, предсказания мистрис Кэйт не всегда сбываются.

Кэйт посмотрела на Гидеона и тряхнула головой, как будто только что проснулась. Она была смущена.

– О, простите, – обратилась она к доктору Дарвину. – Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я не соображаю, что говорю. Все это чепуха.

Доктор Дарвин улыбнулся ей и присел рядом с Джеком.

– Итак, мастер Джек, вы надеетесь увидеть короля, чтобы он возложил на вас руку и исцелил вашу золотуху?

– Да, сэр, у меня золотуха.

Доктор Дарвин, разговаривая с Джеком, нежно поглаживал его шею.

– Все так и будет, Джек. Я рад сообщить, что ваш случай не очень серьезный. Мне кажется, вы оказываете сопротивление инфекции. Я посещал мать доктора Сэмюэля Джонсона, жившую в Личфилде, – продолжал Эразм Дарвин, – и она сказала, что ее знаменитый сын тоже в детстве болел золотухой, и очень страдал от этой заразы. У него остались шрамы на всю жизнь. Когда ему было года два, мать отвезла его в Лондон, чтобы королева Анна возложила на него руку. Ее Величество дала ему золотой амулет, который он всегда носит на шее. И посмотрите теперь на доктора Джонсона – уважаемый писатель, автор первого словаря английского языка и умнейший человек в Лондоне.

– Так вот кто такой доктор Джонсон, – прошептал Питер Кэйт. – Он написал первый словарь. Маргрит сказала, если я догадаюсь, чем знаменит доктор Джонсон, она купит мне подарок.

– Это все знают, – в ответ прошептала Кэйт.

– Да ну? Я, может, и не знаю, кто такой доктор Джонсон, но я не болтаю… – ответил Питер.

Кэйт смутилась.

– Извини, просто вырвалось. Кстати, держу пари, я знаю, что Маргрит хотела подарить тебе.

– Что?

– Словарь. Питер надулся.

Доктор Дарвин все еще разговаривал с Джеком, присев рядом с ним на камень.

– Сидни говорит, что еще меня вылечил бы пот повешенного. Он хочет пойти в Тибурн и взять там, – сказал Джек.

– Я бы не советовал этого делать, мастер Джек. Но во что бы то ни стало пойдите в королевский дворец. Вам понравится король Георг, и я совершенно уверен, что и вы ему понравитесь. Вы должны рассказать ему о том, что мистрис Кэйт назвала свою корову именем доктора Дарвина из Личфилда – это его позабавит. Его весьма интересует сельский труд, кое-кто при дворе даже называет его фермер Георг.

– Вот, мастер Джек, – сказала Ханна, – вы можете рассказать королю Георгу о своей капустной грядке, и как вы с мамой отгоняете от нее зайцев. – И спросила тихо, чтобы не слышал Джек: – Он серьезно болен, доктор Дарвин?

– Опухоль на шее совсем небольшая, и нет никаких признаков изъязвления. У него хороший цвет лица, и он совсем не худенький. Кормите его получше, раньше укладывайте спать, пусть занимается легкими физическими упражнениями, а если удастся уговорить – делайте ему холодные ванны. Если он сильно потеет по ночам, нужно пустить ему кровь. Все в руках Господа, золотуха быстро не проходит.

– А лечение королевы Анны пошло на пользу доктору Джонсону, как это было с отцом миссис Бинг?

– Не могу сказать ничего определенного, моя дорогая, – ответил доктор. – Хотя миссис Джонсон весьма утешилась. В любом случае весь мир знает, что даже со шрамом на лице, слепой на один глаз и глухой на одно ухо, Сэмюэль Джонсон достиг большего, чем могли бы достичь шесть здоровых – неважно, с золотухой или нет!

Доктор Дарвин попрощался и пожелал всем Божьей помощи в пути. Преподобный крепко пожал ему руку. Он чрезвычайно уважал знаменитого личфилдского врача. Когда доктор Дарвин проходил мимо Питера и Кэйт, он на минутку остановился и сказал Кэйт: