Мне срочно нужно было избавиться от чужеродной силы, которая наполняла меня, и я знал, что нужно было для это делать.
Представляя руны заклинания подчинения, которое мы использовали для активации артефакта, произнес слово-активатор. Зеленый луч вырвался из посоха вверх и взорвался в небе, покрывая собой если не все княжество, как мне казалось, то, по крайней мере, площадь леса точно.
Сначала я не понял, что произошло, но затем я сообразил, что вижу одну и ту же картинку, как в калейдоскопе, сотнями чужих глаз. Нежить вышла к границам леса и остановилась, ожидая приказа от нового командира. Не знаю, сколько всего было воинов, но я действительно видел все, что видели перед собой неживые воины.
– Остановитесь, – неуверенно проговорил я, но потом дал себе мысленную затрещину, потому как воины и так стояли. – Положите оружие.
Синхронно вся нежить склонилась к земле и положила свое многочисленное оружие себе под ноги. Хм, не знаю, как, но это работает.
– Вы честно служили десятки лет. Теперь вы свободны. Покойтесь с миром, – не придумав ничего лучшего, произнес я. Самоучителя по некромантии мне никто почему-то в голову не вложил, поэтому действовал экспромтом. – Доспехи можете оставить.
Один за одним я терял связь с каждым воином, который склонял голову и осыпался пеплом, развеиваясь по лесу поднявшимся небольшим ветерком, не оставляя после себя даже костей. Только броня оставалась на том самом месте, где стоял каждый из поднятых.
Не знаю, сколько это продолжалось, по ощущениям прошла целая вечность, но, когда прервался контакт с последним мертвецом, я вновь начал видеть своими глазами. Кристалл на посохе прекратил светиться, а сама палка осыпалась щепками возле моих ног. К счастью, я успел поймать камень перед самой землей и не дал ему разбиться. Я просто знал, что он очень хрупок.
Щит стоял нетронутый. Дзюбокко больше не делал попыток достать меня, а лич, хоть и двигался в мою сторону, делал это не слишком быстро. Видимо, от досады, что потерял свою армию, он больше выл и рычал, нежели переставлял ногами.
Посмотрев на небо, по расположению солнца прикинул, что прошло меньше часа моих злоключений. Ощущений переполняющей меня силы больше не давило на плечи, однако пришла накатывающая усталость.
– Ты – человек, – раздался рядом со мной злобный рык. – Ты слаб, ты не сможешь поработить меня, даже они не смогли, – лич показался из-за деревьев и остановился передо мной, рассмеявшись.
Я впервые видел нечто подобное. Надо мной возвышался трехметровый скелет. Он состоял из сотен костей, которые формировали его так называемое тело, скрепляясь черными переливающимися нитями, на манер огромных змей, которые шевелились при каждом его движении. В пустых глазницах его мертвого черепа бушевал синий огонь, а вместо языка из беззубого рта вырывалось зеленое пламя.
Там, где у нормального человека находилось сердце, у Гашадокура сиял красный пульсирующий кристалл.
– Похоже, не так нужно было пользоваться воинами и полученной силой, – поморщился я, уклоняясь от зеленого луча, выпущенного из руки лича. – Но, с другой стороны, мне никто не обещал, что будет легко, – я оттолкнулся от ствола дерева и рванул вверх, используя приобретенное заклинание левитации, вновь уходя от очередной магической атаки Азула.
– Ты все равно не уйдешь от меня, человек, – прорычал лич, поднимаясь в воздух следом за мной.
– Да я не пытаюсь, – сквозь зубы процедил я, вытаскивая из ножен кинжал и прикидывая свои дальнейшие действия.
Подобраться к нему будет довольно сложно, практически невозможно. И единственный способ победить, как мне казалось, – это было вырвать его сердце, ну или что-то похожее.
Спикировав вниз, я откатился в сторону, поймав на щит поток зеленых стрел. Тот атаку выдержал, но тут же со звоном разбился вместе с последним выпущенным снарядом.
Направил в лича с десяток ледяных стрел, которые он одним взмахом руки направил обратно в мою сторону. Увернувшись от своего же собственного заклинания, воткнул кинжал в землю, пропуская через него родовую стихию. Морозная дымка начала стелиться по земле в направлении противника, оставляя за собой толстый пласт льда. Секунда, и лед полностью покрыл лича, превратив того в ледяную статую.
Я вскочил на ноги, волной второго потока силы отбрасывая назад стаю летучих мышей, которые внезапно спикировали на меня откуда-то с небес.
Раздался скрежет, и ледяная корка, покрывающая Азула рассыпалась по крупицам в стороны с такой силой, что пара льдинок достала до меня и довольно сильно оцарапала лицо, единственный незащищенный доспехом участок кожи. Те же осколки, которые ударились о броню, словно впитались в нее, не оставляя никакого следа.
Лич зарычал и в один прыжок достиг меня, стараясь ухватить своей костлявой рукой. Пропустив его захват над головой, упал на землю и, перекатившись, подсек ему ноги. Скелет рухнул, словно мешок картошки, но тут же поднялся и бросился на меня. Следующие несколько минут, прошли почти так же. Я валял, бил, и бросал огромного скелета о землю и естественные преграды, но он был совершенно неуязвим. Правда, он так же не мог поразить меня, не физически, ни магией, но я уставал, а он нет.
Я поздно заметил, что не чувствую никаких запахов. От него ничем не пахло. Абсолютно. Складывалось ощущение, что воюю я сам с собой или с материальным призраком. Осознание пришло быстро. Возможно, он не лич в прямом смысле этого слова. Может, это просто материальный дух сильного мага. Если это так, то у меня есть против него отличное оружие.
В очередной раз увернувшись от атаки лича, когда пропускал в нескольких сантиметрах над головой какой-то черный неоформленный сгусток, я вновь прибег к помощи кинжала, послав по земле замораживающую волну – пока единственное, что хоть как-то могло на него повлиять. Второй раз за эту скоротечную схватку ледяная стихия превратила его в статую. Третий раз подобный фокус не пройдет, я чувствовал, что нахожусь на грани магического истощения.
Стараясь не терять ни мгновения, я оттолкнулся от земли, подлетел к нему и положил обе ладони ему на грудь. Замороженный лич бился внутри ледяной тюрьмы, заставляя ту идти трещинами, но, получая подпитку от моей магии, лед снова срастался и крепко удерживал его. Потратив несколько секунд на то, чтобы лучше синхронизироваться со льдом, я начал с помощью магии высекать на нем знаки воздействия на нематериальные сущности и письмена экзорцизма. Это не было заклинанием в обычном понимании, но это было чертовски эффективно в каждом из миров.
Рев, раздавшийся сквозь пласт льда, был таким сильным, что я едва не потерял концентрацию, а последующий за ним толчок из-под земли заставил меня убрать руки с груди лича и схватить его за плечи. В ином случае, я бы просто улетел. Выставив слабенький щит, который спас меня от магической волны и каменных осколков, что полетели во все стороны, я продолжил высекать знаки. Рука, которая соприкасалась с ледовой коркой была разодрана в кровь, и, судя по ощущениям, целых костей в запястьях почти не осталось.
Лич кричал, тряс головой и пытался пробить руками ледяные стены, но с каждым новым знаком его движения становились все беспорядочнее и слабее. Гашадокур уже не кричал и не ревел, а только едва слышно хрипел. Не останавливаясь на достигнутом, я начал вслух зачитывать формулу обычного изгнания, с каждым словом замечая, как тухнет огонь в его глазницах. Как только я закончил, то резко опустил руки с его плеч и, сгруппировавшись, приготовился к долгому полету.
Ожидаемо, как только дух лича сдался и отправился в небытие, меня ударило силовой волной. Отбрасывая достаточно далеко, прямо в центр поляны, где находилось хищное дерево. Как я в полете не напоролся ни на какой сук или острый корень, было для меня загадкой. Больно впечатавшись спиной в ствол, как можно быстрее отпрыгнул от него, чтобы не попасть в объятия Дзюбокко.
Деревянный монстр встрепенулся, но я не стал ждать дальнейшего развития событий и, взяв быстрый старт, побежал по лесу в сторону тракта. Петляя словно заяц между корней, которые вновь почувствовали жизнь и тянулись ко мне сотнями змей, я преодолевал километр за километром. Правда, уже на самой границе леса, один из них все же смог ухватить меня, обвивая лодыжку. Не сумев сразу вырваться, упал на землю, теряя равновесие, и тут же оказался в окружении других корней, что, почувствовав загнанную добычу, потянулись в мою сторону.
