Это было похоже на другую жизнь. Другое место. Может быть, я проеду мимо на днях, если любопытство возьмет верх. Или, может быть, я позволю прошлому остаться в прошлом, заменив старые воспоминания новыми.

Раш притормозил и свернул на подъездную дорожку к нашему новому дому.

— Мы на месте.

Как только колеса остановились, Ралли отстегнул ремень безопасности.

— Я могу выйти?

— Ага. — Раш заглушил двигатель, достал ключи и вылез из машины, чтобы догнать нашего сына, который мчался к входной двери.

Сзади послышалось хныканье, и я вытащила Милу из ее автокресла.

— Привет, малышка. Ты хорошо спала?

Она потерла пухлым кулачком глаза, а затем привалилась к моему плечу, пока я несла ее в дом.

Там было пусто, если не считать букета цветов, оставленного на кухонном столике, — подарка от нашего агента по недвижимости. Остальные наши вещи, включая мою машину, доставят завтра на грузовике.

В коридоре послышались торопливые шаги.

— Ралли выбирает себе комнату, — сказал Раш, забирая Милу из моих рук.

Она уткнулась в его сильную грудь, все еще полусонная. Ее темные волосы завились на концах, когда она засунула большой палец в рот.

Ралли унаследовал мои рыжевато-русые волосы, но в остальном он был миниатюрной копией Раша, с карими глазами и такими же носом и ртом. Он был выше любого другого ребенка в своем детском саду в Финиксе, и я подозревала, что так будет и здесь. И у него был природный атлетизм Раша, он всегда хотел поиграть в мяч или погонять его ногой по футбольному полю.

Мила, если не считать ее каштановых волос, была моей копией. Глаза цвета карамели. Миниатюрная фигура. Серьезный настрой.

Я подошла к Рашу, и мы оба уставились через раздвижные стеклянные двери на задний двор и поле для гольфа за ним. Двое мужчин промчались мимо на гольф-каре.

— Я люблю тебя. — Я прижалась к Рашу.

Его рука скользнула по моим плечам, прижимая меня к себе.

— Я тоже люблю тебя, сладкая.

Были люди, которые считали, что Раш поступил глупо, уйдя на пенсию после такого короткого периода в НФЛ. Спортивные комментаторы и зрители подвергали сомнению его решение бесчисленное количество раз.

Но их не было в той больничной палате в январе. Они не прислушались к предупреждениям врачей о риске множественных сотрясений мозга.

Раш получил сильный удар во время своей последней игры и потерял сознание. Это было его третье серьезное сотрясение мозга, и оно напугало нас обоих.

Он хотел быть человеком, который будет помогать нашим детям с домашними заданиями по математике. Он хотел прожить свою жизнь без хронических головных болей и потери памяти. Повреждение мозга? Не стоит рисковать. Поэтому он ушел на пенсию и оставил профессиональный футбол. И после звонка Форду Эллису мы разработали новый план.

— Мы будем спать здесь? — Ралли ворвался в гостиную, его голос эхом разносился по пустому пространству.

— Не сегодня, — сказал Раш. — Мы будем спать здесь завтра, когда привезут наши вещи.

Плечи Ралли поникли.

— Я проголодался.

— Давай поужинаем. Потом можем поехать в отель, и ты сможешь поплавать.

— Мы будем плавать? Да. — Он потряс кулаком, а затем побежал к входной двери.

— Вни. — Вниз. Мила брыкалась, пока Раш не поставил ее на ноги, а затем погналась за братом.

Мы с Рашем еще немного посидели в нашем доме, затем погрузили детей, и, не спрашивая, где я хочу перекусить, он отвез нас на другой конец города.

В закусочную «У Долли».

Она выглядела точно так же. Выцветшая зеленая обшивка. Красно-бирюзовая неоновая вывеска. Белые печатные буквы на крыше. Окна, которые нужно было вымыть, и парковка, которая остро нуждалась в ремонте.

Это было красиво.

В конце концов, Дасти так и не продала ресторан. Во время последнего курса Раша в «Штате Сокровищ» «У Долли» стал популярным местом встречи студентов из кампуса. Очевидно, все, что было нужно Дасти, чтобы возродить любовь к ресторану своей матери, — это постоянный поток молодых клиентов, которые восхищались ее стряпней и оставляли чаевые.

С ростом доходов она смогла позволить себе нанять повара, который подрабатывал в те вечера, когда ей не хотелось работать. У нее были посудомойка и официантка на постоянной основе. Ее сотрудники позволяли ей и Майку брать отпуск. Они навещали нас дважды в год, каждый год, с тех пор как мы переехали в Финикс.

Я бы не стала винить ее, если бы она захотела продать бизнес или закрыть его, но Мишн не был бы домом без «У Долли».

Без Дасти.

Она не знала, что мы сегодня приедем в город. На прошлой неделе я пыталась дозвониться до нее три раза, но она, как известно, не умела отвечать на звонки. Если она разозлиться на меня за этот сюрприз, что ж… она, наверное, разозлиться.

С детьми на хвосте мы направились внутрь. Звук дверного колокольчика был звуком моей юности, металлическим и усталым. Я улыбнулась, стоя рядом со стойкой официантов.

— Сейчас подойду, — крикнула официантка из-за стойки с напитками.

Раш глубоко вздохнул. Запахи бекона, чизбургеров и картофеля фри, витающие в закусочной, впитывались в мои волосы.

— Я скучал по этому запаху.

— Я тоже.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, и на мгновение мне показалось, что мы снова как много лет назад. Я беременная и охваченной паникой официантка, влюбленная в парня своей мечты.

Дверь на кухню распахнулась.

Дасти вышла, ее волосы, ставшие еще более седыми, чем во время ее последнего визита, были собраны в узел и закреплены двумя желтыми карандашами. В одной руке у нее был блокнот, а в другой ручка. Увидев нас, она замерла и дважды моргнула.

— Нана! — Ралли бросился к ней, врезавшись в ноги Дасти.

Она крепко обняла его и зарылась носом в его волосы. Когда она подняла глаза, в них не было слез, но был свирепый взгляд. Направленный на меня.

— Я ненавижу сюрпризы. Ты это знаешь.

— Тогда бери трубки.

Она усмехнулась, отодвигая Ралли в сторону, чтобы взять Милу на руки и поцеловать ее в щеку.

— Значит ли это, что вы теперь живете здесь?

— Да. — Кивнул Раш.

— Что ж, самое время. — Она еще раз поцеловала обоих детей, затем поставила их на пол и махнула в сторону кабинок. — Присаживайтесь. Я полагаю, вы еще не ужинали.

— Нет, и я умираю с голоду, Нана. — Ралли застонал, схватившись за живот, как будто не ел неделю. Затем он взял Милу за руку и, крепко сжав ее, направился к кабинке, помогая ей сесть.

Он любил свою младшую сестру, хотя и не был склонен делиться с ней всем.

Дасти подошла ко мне и Рашу, встав передо мной. Ее взгляд скользнул по моему телу с головы до ног, словно она хотела убедиться, что я действительно здесь, во плоти. Ее рука коснулась моей щеки, и на мгновение ее взгляд смягчился. Затем она заключила меня в объятия, которые были немного слишком крепкими и слишком короткими, прежде чем подтолкнуть меня к моим детям.

— Что будете на ужин? — спросила она.

— Блинчики, — сказали мы с Рашем в унисон.

Ралли поднял палец.

— Только без сиропа.

Бонусный эпилог

Раш

— О нет, у меня опять развязались шнурки. — Фэй изобразила грусть на лице. — Никак не могу их хорошенько затянуть. Вам лучше поиграть без меня. Я бы не хотела портить игру, постоянно завязывая свои ботинки.

Я усмехнулся, подхватил ее на руки и поднял с газона.

— Хорошая попытка, сладкая. Ты играешь.

— Раш. — Она извивалась, но я не отпускал ее. Пока она не перестала извиваться и не позволила мне поцеловать ее в губы.

— Да ладно тебе. Это традиция.

Сегодня состоялась третья ежегодная игра тренеров «Диких котов». «Энд Зонерс» тренера Форда Эллиса против «Грид Айронс» тренера Торена Грили.

В огромном голубом небе Монтаны ярко светило солнце. В воздухе пахло соснами и летом. Дети гонялись друг за другом по полю стадиона, и их взрывы смеха разносились по трибунам.

Это был идеальный день для игры в американский футбол.