Они были командой.

Два месяца назад Раш сказал Маверику, что я — его команда. В то время я не совсем понимала, почему он употребил это слово. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я осознавала, насколько важна команда в его жизни.

В кампусе было не так много беременных студенток. Все знали, что у нас будет ребенок. Мой живот было просто невозможно скрыть, даже под зимними пальто и толстыми теплыми слоями одежды. Я была маленького роста, и казалось, что я проглотила арбуз целиком.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на странные взгляды и сосредоточиться на учебе, которая поглощала меня в данный момент.

Раш подошел к столу, за которым я сидела, и выдвинул стул рядом со мной. Он поцеловал меня в волосы и обнял за плечи.

— Ты в порядке?

— Напряжена. — Я кивнула на учебники и бумаги, разбросанные по столу.

Этот последний семестр должен был быть самым легким. У меня не было большой нагрузки на занятиях, вот только то, что другие старшеклассники делали за четыре месяца, я должна была сделать за три. Мои преподаватели составили для меня ускоренный график, чтобы я сдала выпускные экзамены за две недели до назначенного срока.

Я только надеялась, что двухнедельного запаса хватит. Если Сквиш появится раньше, что ж… Я не могла даже думать об этом прямо сейчас.

Детскую мы не оборудовали. Раш постоянно просил меня перенести мои вещи в его шкаф, но я была так занята, что не придавала этому значения. У меня не было ни детской одежды, ни подгузников, ни кроватки. Нам нужно было пройтись по магазинам, но я не могла себе многого позволить. Раш купил бы все, что нам нужно, но у меня… время было на исходе.

Скоро все изменится.

Сейчас все хорошо. Так, так хорошо. Жизнь стала лучше, чем когда-либо. Я не была готова к переменам.

Я не была готова к тому, что все закончится хорошо.

— Может, в эти выходные нам стоит пройтись по магазинам? — слова прозвучали тяжело, когда я их произнесла.

— Хорошо. Моя мама хочет купить детскую кроватку. Как насчет того, чтобы разделить остальное?

— Конечно. — Я грустно улыбнулась ему, благодарная за то, что он не предложил купить все сам.

Когда-нибудь, если у нас все получится, мне придется научиться брать у него деньги, не так ли? От этой мысли у меня по коже побежали мурашки, но я надеялась, что со временем у меня не будет ощущения, что я выхолащиваюсь. Как будто я отказываюсь от своей независимости. И это не значит, что я не буду работать. Я всегда буду вносить свой вклад.

Но если он перейдет в НФЛ… Что ж, это будет уровень богатства, который я не могу себе представить.

И сейчас было не время пытаться.

Я отбросила эту мысль, забегая слишком далеко вперед. У нас оставался еще один год, чтобы выживать с новорожденным ребенком.

Без учета расходов на учебу я надеялась сэкономить большую часть своей зарплаты. Если только детский сад не окажется дороже, чем я предполагала. Но, возможно, я могла бы работать в те часы, когда Раш будет дома, чтобы побыть с ребенком.

Логистика была нечеткой, и у меня начала пульсировать голова.

Я не говорила с Дасти об отпуске по беременности и родам. Я планировала взять отпуск всего на пару недель, но что, если мне понадобится больше?

Было слишком много вопросов, слишком много неизвестного. Почему я до сих пор не разобралась во всем этом? Как могло случиться, что до родов оставалось шесть недель, а у меня не было никакого плана?

Большинство родителей, вероятно, уже разобрались бы с этими вопросами. Эта настоятельная необходимость разобраться с этим, разобраться сейчас, мучила меня уже несколько дней.

— Сладкая.

Я вздрогнула, услышав голос Раша.

— Да?

— Ты где-то глубоко в своих мыслях.

Да. Да, так и было.

— Это ошеломляет.

— Разберись с этим. По порядку.

— Хорошо. — Я оглядела закусочную. — На сколько мне следует прервать работу после его рождения?

— На пару месяцев?

У меня глаза полезли на лоб.

— Я не могу не работать два месяца.

— Почему?

Деньги. Это был реальный ответ. Только я знала, что он на это скажет. Он скажет, что у нас есть деньги, поэтому я дала ему другой ответ.

— Дасти. Ей нужна моя помощь.

Он не сводил с меня глаз, не раскрывая рта.

Мы были одни в пустой закусочной.

Дасти не нуждалась в моей помощи, совсем не нуждалась. С тех пор как они с Майком снова сошлись, он все чаще бывал здесь с ней. Прошлой ночью я подслушала, как они говорили о том, чтобы завести третью змею. Питона. Фууу.

Если на этот раз у них действительно все серьезно, она могла бы обслуживать столики, пока он готовил на кухне.

— Поговори с ней, — предложил Раш. — Узнай, о чем она думает.

Я кивнула, тупо уставившись в раскрытую передо мной книгу.

— Что еще тебе нужно сделать здесь сегодня вечером? — спросил он.

— Не очень много. Поднять стулья и вымыть полы.

— Я помогу. Возможно, Дасти закроется пораньше. Сомневаюсь, что в такую погоду кто-нибудь придет. — Он встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться на ноги.

Мы только начали расставлять стулья, чтобы поставить их на столы, как открылась вращающаяся дверь на кухню.

Дасти ворвалась в столовую с красным лицом и сердито поджатыми губами. Единственный раз, когда я видела ее такой сердитой, был три года назад, когда клиент обозвал меня маленькой сучкой, когда я случайно пролила стакан с водой на его стол.

— Что не так?

Она подняла руку, и в ней оказалась неоново-желтая рекламная листовка. Листовка с заголовком «СПАСИТЕ ЗАКУСОЧНУЮ «У ДОЛЛИ» была скомкана, как будто она сжала ее в кулаке, а затем расправила.

— Друг Майка, который работает в кампусе, дал ему это сегодня. Что это, черт возьми, такое?

— Эм, маркетинг? — Дерьмо.

Жар от Раша ударил мне в спину, когда он навис надо мной, словно собирался прыгнуть на меня, если Дасти приблизится еще на шаг.

Я бы сказала ему, что он ведет себя нелепо, но она была в ярости. Из-за меня.

Она никогда раньше на меня не злилась.

Ладно, возможно, «СПАСТИ ЗАКУСОЧНУЮ «У ДОЛЛИ» было пощечиной. Я не хотела унизить ее, я просто пыталась привлечь внимание. Даже если люди будут приходить из жалости, они останутся поесть у нее. Нам просто нужно было провести их через дверь.

— Дасти. — Я подняла обе руки. — Я всего лишь пыталась рассказать об этой закусочной.

— Не надо, — отрезала она, и я вздрогнула всем телом.

Слезы навернулись мне на глаза, когда она уставилась на меня, все ее тело дрожало от ярости. Затем все прекратилось. Стоило ей моргнуть, и она была в ярости. В следующее мгновение ее плечи опустились, и флаер, который она держала в руке, упал на пол.

— Я так чертовски устала от этого ресторана, Фэй. Я ненавижу это место. Чаще всего мне хочется сжечь его дотла.

Я открыла рот, но понятия не имела, что сказать.

«У Долли» был ее жизнью. Ее наследием. Она ненавидела это место? С каких это пор?

— Я не могу его продать, — сказала Дасти. — Моя мать перевернулась бы в гробу. Моя семья…

Ее семья ненавидела ее за то, что она забрала этот ресторан. Они бы стали презирать ее, если бы она продала его. Она никогда не рассказывала мне о том ужине со своей кузиной. Я полагала, что все прошло хорошо, хотя, насколько я знала, они больше не встречались.

— Не имеет значения. — Она взмахнула рукой в воздухе. — Это, черт возьми, не имеет значения. Я не могу его продать, потому что это не принесет денег. Никому не нужна старая закусочная, которая медленно разоряется.

— Мне-мне жаль.

Дасти опустила подбородок и уставилась в пол, уперев руки в бока. На мгновение мне показалось, что она сейчас заплачет.

Я никогда не видела, чтобы Дасти плакала. Она была тверда, как сталь. Тверда, как камень.

— Я здесь в ловушке. — Когда она подняла глаза, эмоции исчезли с ее лица. Она уставилась на меня пустым взглядом, который нервировал даже больше, чем гнев. — Я сталкиваюсь со своими неудачами каждый день.