Вот только во время драфта следующего года у меня будет ребенок. Годовалый.

Как, черт возьми, это может сработать? Как все это может сработать?

Последние полтора часа у меня голова шла кругом. С тех самых пор, как мы с Фэй вошли в кабинет врача на прием.

Я изо всех сил старался слиться со стенами, пока Фэй отвечала на множество вопросов о здоровье и проходила все стандартные тесты. Если бы не жесткий стул возле смотрового стола, на который мне велели сесть, я бы, наверное, потерял сознание, когда доктор с помощью волшебной палочки прослушивала сердцебиение ребенка.

А потом она сбросила на нас эту дату, как бомбу.

Двадцать четвертое апреля.

Да, был только сентябрь, но не слишком ли скоро апрель? Он наступит в мгновение ока. Я не был готов стать отцом. Нам нужно было больше времени. Мне нужен был план получше.

Вот только, всякий раз, когда я пытался представить себе это новое будущее, я словно смотрел в черную дыру. Бездна.

— Двадцать четвертого апреля — останется две недели до выпуска. — Фэй сложила пальцы вместе, как будто считала дни в уме, чтобы быть уверенной.

Блять. Пока я переживал из-за драфта НФЛ в следующем году, Фэй не была уверена, сможет ли она доучиться последние две недели в выпускном классе. Для таких случаев должны же были быть исключения, верно? Фэй, конечно, была не первой беременной студенткой в «Штате Сокровищ».

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, — сказал я ей.

Она оглянулась, как будто забыла, что я здесь, и сделала робкую попытку улыбнуться, прежде чем открыть дверцу и выскочить наружу.

Вчера вечером в закусочной, когда она вытирала столы, я спросил, могу ли подвезти нас сегодня. Как только она согласилась, я отложил свои школьные занятия и убрался оттуда к чертовой матери, пока она не передумала.

У меня было такое чувство, что я хожу на цыпочках, и одно неверное слово может разрушить этот неловкий мир. Фэй больше не упоминала о тесте на отцовство. Я был чертовски уверен, что тоже больше не подниму эту тему.

Мы почти не разговаривали, когда я был в «У Долли». В основном я сидел в кабинке, которая была слишком маленькой и неудобной, и наблюдал, как Фэй обслуживает клиентов. Но на данный момент это было все, что я мог придумать.

Просто быть рядом с ней. Быть наготове, если ей понадобится помощь.

Я потянулся к заднему сиденью и схватил свой рюкзак, а когда оказался снаружи, запер двери машины. Затем я побежал, чтобы догнать Фэй, которая уже направлялась к полевому дому.

Ускорив шаги, я поравнялся с ней.

— У тебя сегодня еще одно занятие?

— Да, — сказала она. — В Уильямс Холле.

— Я направляюсь в О'Доннелл на «Анализ цепочки поставок».

Она наморщила нос.

Я усмехнулся.

— В точности мои мысли.

Выйдя на тротуар, мы обогнули полевой дом, направляясь к пешеходному переходу, который должен был привести нас к лекционным залам и другим зданиям кампуса.

Но не успели мы дойти до перекрестка, как боковая дверь спортплощадки распахнулась, и на улицу вышли две девочки.

Они обе были из волейбольной команды. Младше, может быть, на год или два, я не был уверен. Все, что я знал, это то, что одна из них — Меган? — таскалась за Мавериком по кампусу, как потерявшийся щенок.

Я сомневался, что он вообще знал ее имя.

Она заметила нас, широко раскрыв глаза. Затем наклонилась, чтобы что-то сказать на ухо другой девушке, и они обе уставились на Фэй. Без сомнения, слухи облетели спортивный департамент. Без сомнения, они знали, что Фэй ждет от меня ребенка.

К черту их сплетни.

Я переместился, в мгновение ока оказавшись позади Фэй и с другой стороны от нее, закрывая ей обзор, чтобы она не увидела, как они шепчутся.

— Что? — спросила она.

— Ничего. — Когда мы вышли на улицу, я положил руку ей на поясницу, не касаясь, но приблизившись вплотную, когда мы ступили на пешеходный переход.

Быстрый взгляд через плечо — волейболистки были рядом.

Они все еще склоняли головы, перешептываясь.

Чертовы девчонки.

И самое поганое во всем этом было то, что винить я мог только себя. Потому что несколько недель назад я потерял рассудок и затеял спор с Фэй в полевом доме, где все могли слышать.

Люди начали переговариваться. Слухи, похоже, распространялись в основном в спортивном департаменте, но это ненадолго. Маверик, вероятно, рассказал Эрику. Эрик расскажет Калинди.

И хотя было бы здорово сохранить это в тайне какое-то время, беременность — это не то, что мы сможем скрывать вечно.

Очевидно, что не прошло и пары месяцев, а новость уже дошла до волейбольной команды.

Сплетни среди спортсменов были обычным делом. Я, конечно, слышал их в раздевалке. Черт возьми, сплетни были даже обо мне. Хотя это было давно. Я делал все возможное, чтобы остаться незамеченным с тех пор, как все случилось с Холзи на первом курсе.

Дерьмо. Что будет делать Холзи, когда узнает? Должен ли я ей сказать? Может, это избавит ее от драматизма, если она услышит эту новость от меня. Я не хотел ей звонить, но позвоню. Позже.

Девушки позади нас рассмеялись, немного чересчур громко.

— Ты работаешь сегодня вечером? — спросил я Фэй, когда мы переходили улицу. Если я заговорю, возможно, она не сможет услышать, о чем они говорят.

Ее взгляд был устремлен вперед, руками она обхватывала талию.

— Нет.

— О.

— Я все равно буду в закусочной позже.

— В самом деле? Почему?

Она подняла взгляд, карамельные глаза на мгновение задержались на мне.

— Там проще.

— Со мной? Или со всем остальным?

Фэй перевела дух.

— И с тем, и с другим.

В «У Долли» было проще. Почему?

Входя в ресторан, я словно оказывался в воздушном пузыре. Как будто ничего больше не существовало, кроме запаха чизбургеров и бекона. Как будто будущее не могло коснуться нас, когда мы были в стенах закусочной. Как будто нам не нужно было во всем этом разбираться, пока.

— Думаю, сегодня вечером я что-нибудь изменю. Возьму блинчики вместо бургера, — сказал я. — Они ведь твои любимые, да?

— Да.

— Да, значит блинчики. Раз уж ты не работаешь, может, мы могли бы съесть их вместе? Сядем в ту кабинку и сделаем вид, что мы оба не волнуемся из-за двадцать четвертого апреля.

Уголок рта Фэй приподнялся. Это была едва заметная улыбка, которую я видел несколько раз с тех пор, как начал посещать «У Долли». И она всегда заставляла меня желать большего. Она заставляла меня желать настоящей улыбки, такой, как та, которой она одарила меня на девичнике.

— Хорошо. Блинчики.

Я ухмыльнулся.

— Не могу дождаться.

Ее улыбка стала шире, щеки порозовели.

Фэй была великолепна. Совершенно, опьяняюще великолепна. Последние несколько недель я не позволял себе смотреть на нее, по-настоящему смотреть. В основном потому, что боялся, что не смогу оторвать от нее взгляда.

У нас и так было достаточно проблем. Ей не нужно было, чтобы я пускал по ней слюни прямо сейчас.

Она подняла глаза, поймав мой взгляд.

— Что?

Ты прекрасна.

— Ничего.

В поле зрения появилось здание О'Доннелл Холла из коричневого кирпича. Обычно мне нравилось, что оно находится так близко к полевому дому. Прогулка между двумя зданиями была быстрой и удобной.

Но гулять с Фэй было приятно. Мы чувствовали себя двумя обычными студентами, проводящими время между занятиями, наслаждаясь студенческим городком в погожий осенний денек.

— В каком классе ты… — мой вопрос был прерван, когда люди возле О'Доннелла зашевелились и в толпе появилось знакомое лицо.

Холзи. Бросилась ко мне.

Гнев на ее лице означал только одно. Она тоже слышала сплетни.

— О, черт. — Вот тебе и сказал все сам.

— Что? — Фэй огляделась.

— Тебе стоит уйти, — сказал я, кивнув подбородком в сторону противоположного конца кампуса.

— Хм?

У меня не было времени на объяснения, и последнее, что нам было нужно сегодня, — это драма. Особенно учитывая, что волейболистки все еще были позади нас.