— Привет, — сказала я.

— Привет. — Ее взгляд не отрывался от черного шрифта. Она нарисовала круг на странице.

О нет.

Дасти ежедневно читала некрологи, никогда не пропускала местные новости Мишна. Она отдалилась от своей семьи, от всех ее членов. Когда умерла ее мать, Долли, она передала закусочную Дасти, а не сестре-близнецу Долли, Диане, как было первоначально обещано.

Диана пыталась надавить на Дасти, чтобы она передала ее ей, но Дасти отказала своей тете, и это привело к расколу в их семье.

Диана лгала и заставляла людей выбирать сторону — свою.

Ссоры и драки в конце концов стали настолько серьезными, что Дасти почти перестала общаться с членами своей семьи. Уход из семьи разбил ей сердце. Но она уважала пожелания своей матери и не отказывалась от «У Долли».

Поскольку она не общалась со своей семьей, Дасти каждый день читала некрологи, чтобы быть уверенной, что, если умрет кто-то важный, она не останется в стороне.

Дасти читала некролог своего кузена на этой кухне. Я была здесь, когда она обвела его имя кружком.

Я остановилась у стола, уронив рюкзак на пол.

— Кто?

Она положила карандаш на стол.

— Моя тетя. Диана.

— Мне жаль.

Она долго смотрела на свой картофель фри, затем выпрямилась и выбросила его в ближайшую мусорную корзину.

— Все в порядке.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Дасти сняла очки с лица, сложила их и сунула в карман фартука.

— Нет, сладкая. Я в порядке.

Я все равно подошла к ней с распростертыми объятиями.

Она позволила мне обнять себя секунд на десять, прежде чем высвободиться. Это означало, что на самом деле она была не в порядке.

— Это твое домашнее задание?

— Да.

Сколько раз за все эти годы она задавала мне этот вопрос? Она заботилась о моем образовании больше, чем моя родная мать. Дасти всегда проверяла, закончена ли моя работа, прежде чем я уходила отсюда.

Семестр только начался, но в последнее время она стала еще более настойчивой в отношении учебного времени. Может быть, потому, что она знала, что это, вероятно, мой последний год обучения. И был шанс, что я не успею его закончить.

Мы узнаем достаточно скоро. Мой первый прием у врача назначен на вторник на следующей неделе.

Согласно Гугл, мои роды должны были начаться примерно двадцатого апреля, но я хотела, чтобы врач подтвердил это. И как только я узнаю официальную дату родов, я узнаю, есть ли у меня шанс закончить весенний семестр.

— За работу. — Она подошла к посудомоечной машине и начала расставлять чистые кружки и тарелки. — Сейчас я приготовлю тебе ужин.

— Хорошо. — Закинув рюкзак на плечо, я прошла через вращающуюся дверь в закусочную, мимо столов и стульев к кабинке в дальнем углу.

Было трудно найти в себе мотивацию к учебе. Возможно, это было из-за того, что семестр только начинался, и я еще не освоилась с классами или преподавателями. А может, это было потому, что в тот момент мне было… грустно.

Я надеялась, что закончу учебу этой весной. Я скрестила все пальцы на руках и ногах, надеясь, что я не первая беременная женщина в «Университете Сокровищ», и мои преподаватели позволят мне закончить последний семестр досрочно.

Что потом? Я всегда планировала поступить в магистратуру. Уехать из Монтаны, чтобы попробовать что-то новое, даже если это означало меньше времени проводить с Глорией. Но я была готова к смене обстановки. На следующий семестр меня приняли в три университета: один в Вашингтоне, другой в Айдахо и третий в Орегоне. Мне придется отказаться от них всех, не так ли?

Но высшее образование все же лучше, чем его отсутствие, поэтому я потратила полчаса на выполнение задания по «Семейному праву и государственной политике», затем собрала все вещи и отнесла свой рюкзак в кабинет Дасти, оставив его за дверью, а сама пошла мыть грязную посуду, которую она сложила в раковину.

Когда я мыла посуду, по кухне разнесся звон колокольчика.

— Я посмотрю. — Дасти подняла палец, отложив сельдерей, который нарезала для салата с тунцом. Затем она вылетела из кухни и вернулась еще до того, как дверь перестала двигаться. — Твой мальчик здесь.

— Джастин? — Сегодня, после того дерьма, которое он устроил дома, я бы позволила ей запретить ему заходить в «У Долли».

Но Дасти покачала головой.

— Нет.

Я застонала. Это означало, что это был Раш. Снова.

— Он не мой мальчик.

Дасти приподняла бровь.

Он не мой мальчик. Он просто мальчик. Мальчик, от которого я забеременела и который стал постоянным посетителем «У Долли».

— Я домою посуду через минуту, — пробормотала я, вытирая руки, прежде чем войти в столовую.

Раш сидел на своем обычном месте — в третьей кабинке у окна, на скамье, обращенной к вращающейся двери. Его широкоплечее тело ростом в шесть футов три дюйма было втиснуто в кресло, как и почти каждый будний вечер в течение последних двух недель.

— Привет. — Его шоколадные глаза впились в мои, когда я шла по проходу и остановилась возле его кабинки.

У меня внутри все затрепетало. Это были нервы. Не влечение, потому что с каждым посещением он, казалось, становился все красивее. Нет, это были просто нервы.

Между его животом и краем стола оставалось всего несколько сантиметров, и когда он подвинулся, его колени ударились о стол так, что задребезжали солонка и перечница.

— Почему бы тебе не сесть за стол, где можно было бы немного отодвинуть стул?

Он пожал плечами.

— Мне нравится сидеть у окна.

— Но ты едва помещаешься.

— Я не возражаю. — Он положил обе руки на стол. — Мне нравится это место.

Мое сердце забилось немного быстрее, как обычно, когда он был рядом. Нервы. Это были всего лишь нервы. И здоровая доза самосознания.

Рашу было место где угодно, только не здесь. Он выглядел совсем не на своем месте. Эта закусочная была слишком маленькой и мрачной для такого парня, как он.

Учебники и бумаги были сложены вокруг него стопками, как будто он собирался остаться здесь на некоторое время. Точно так же, как прошлым и позапрошлым вечером.

После нашей ссоры в полевом доме Раш приходил в закусочную каждый вечер, когда я работала, без исключения. Как он узнал, что я буду здесь сегодня вечером?

Обычно я не работаю по средам, но Майка здесь не было какое-то время. У них с Дасти, должно быть, был перерыв. Поэтому, когда она спросила, не хочу ли я заменить его, я ухватилась за этот шанс.

— Дасти сообщила тебе о моем расписании? — спросила я.

— Нет. — Он откинулся на спинку сиденья, насколько это было возможно, и положил одну из своих мускулистых рук на спинку кресла. Размер его рук, эти рельефные бицепсы всегда вызывали у меня восхищение.

Мускулистые парни были не в моем вкусе. По крайней мере, до Раша.

— Что? — Уголок его рта приподнялся.

— Ничего. — Я оторвала взгляд от вен, которые змеились по его предплечьям. — Как ты узнал, что я буду работать сегодня вечером?

— Я не знал. Вышел после тренировки и увидел твою машину.

Поэтому он проделал весь этот путь, просто чтобы узнать, здесь ли я.

— Почему ты просто не написал мне?

— Я не люблю переписываться.

Очевидно. Он попросил меня прекратить слать сообщения, и после того, как я записалась на прием к врачу на прошлой неделе, я звонила и оставляла сообщение.

— Ты мог бы позвонить мне и узнать, здесь ли я. — Две недели назад он спрашивал меня, может ли он позвонить мне, но не позвонил. Ни разу. Вместо этого он приходил в закусочную.

Он пожал плечами.

— Мне показалось, что так будет проще.

— Каждый вечер? — «У Долли» был в двадцати минутах езды от кампуса. Он ехал почти час, просто чтобы посмотреть, работаю ли я. — Почему?

Раш перевел взгляд на окно, как будто не знал, как ответить на этот вопрос.

Стекло было слегка запотевшим, покрытым слоем жира и пыли, которые следовало убрать несколько месяцев назад.

Впервые за много лет я почувствовала себя такой же грязной, как и стекло. С тех пор как Раш начал приходить сюда, я стала замечать в закусочной больше интересного. Пятна от кофе на столах. Кафельная плитка с внутренней стороны двери облупилась. Потрескавшиеся виниловые кабинки и неоновая вывеска «ОТКРЫТО», которая больше не мигала красным светом.