— Черт, — прошипел я.

Неужели она не может оставить меня в покое? Не могла бы она перестать звонить, пока у меня не будет минутки, чтобы все обдумать? Черт возьми, неужели я так многого прошу, просто несколько часов для размышлений об отцовстве?

Шум прекратился. Я напрягся, ожидая, что он начнется снова, но единственным звуком был стук моего сердца.

Я с трудом выдохнул, мои конечности и позвоночник все глубже вжимались в землю.

Что я сделал? Как мне это удалось? О чем, черт возьми, мы думали в ту ночь?

Мы с Фэй не воспользовались презервативом. Я предположил, что она принимала противозачаточные, но не помнил, чтобы спрашивал, потому что был пьян.

На следующее утро у меня было жуткое похмелье, и эта первая тренировка надрала мне задницу. Месяц назад я думал, что похмелье того стоило. Сейчас?

Моя голова раскалывалась, словно клетки моего мозга напряглись до предела, пытаясь осознать это.

Я беременна

— Нет. — Я ударил себя кулаком в бок.

Этого не происходило. Это не входило в мой план. Фэй не могла забеременеть, потому что я не был готов стать… отцом.

Внутри у меня все перевернулось, а жареный рис грозил всплыть. Я вдохнул через нос, позволяя ночному воздуху охладить капельки пота, выступившие на висках, и уставился на звездный овал.

Это было на самом деле? Это происходило на самом деле?

У меня в кармане зазвонил телефон. Снова.

— Черт возьми. — Я полез в карман джинсов, ожидая увидеть на экране имя Фэй. Вместо этого, это был пропущенный звонок от Маверика. За этим уведомлением было десять других. Три сообщения, пропущенный звонок и голосовое сообщение от Мава. Сообщение от Эрика. Пропущенный звонок от папы. Пропущенный звонок и голосовое сообщение от Холзи.

Я сел, затем склонился над телефоном и открыл сообщения и звонки.

Маверик. Эрик. Папа. Холзи.

От Фэй ничего.

Серьезно? Значит, она даже не пыталась позвонить мне с тех пор, как отправила это сообщение?

— Что за хрень?

Я сжал телефон в руке и поднял руку, собираясь швырнуть его как можно дальше, но остановил себя, прежде чем запустить им через все поле.

Если я разобью телефон, это ничего не решит. Лучше от этого не станет.

Получается это все, что Фэй собиралась сказать? Я беременна, а потом тишина?

Нет.

— Ни за что на свете.

Может, она пришла ко мне домой. Может, именно поэтому Маверик звонил и писал смс.

Я просмотрел его сообщения.

Где ты

Мне скучно

Скажи, что ты не с Холзи

Я включил воспроизведение его голосового сообщения.

— Перестань игнорировать мои сообщения. А еще твоя бывшая меня чертовски раздражает. Скажи ей, чтобы забыла наш адрес.

Что? Я открыл свои голосовые сообщения и нажал «Воспроизвести» на имя Холзи.

— Привет, Раш. Я, эм… я хотела сказать «привет». И я скучаю по тебе. Сильно. Я заезжала к тебе, но Маверик сказал, что тебя нет дома. Я не знаю, лгал он мне или нет, но, если ты будешь рядом на этой неделе, может быть, мы могли бы поговорить. Позвони мне. Если ты хочешь. Я слышала тебя в прошлом месяце. Я знаю, ты сказал, что все кончено. Я просто… я скучаю по тебе. Пока.

Мой палец надолго завис над значком удаления, прежде чем я постучал по стеклу.

Холзи почти не разговаривала со мной в течение последнего месяца. Мы случайно столкнулись в продуктовом магазине. У нее дома была пара моих толстовок с капюшоном, которые она носила до того, как мы расстались, и она привезла их домой пару недель назад. Но в остальном между нами все было кончено. Мы расстались после моего похода в поход.

Кроме сегодняшнего вечера, часть меня хотела позвонить ей. Не потому, что я скучал по ней, а потому, что она была мне знакома. Но это был бы глупый поступок, и я не собирался ее обманывать. С Холзи было нелегко, а с Фэй все оказалось намного проще, чем когда-либо.

Я проигнорировал сообщение от Эрика и звонок от папы, вернувшись к предыдущему сообщению от Фэй.

Моя рука отяжелела, а пальцы стали вялыми, когда я набрал ее имя и напечатал ответ.

Это шутка?

Я съежился, когда добавил вопросительный знак, а затем удалил все буквы.

Ты уверена?

Закатив глаза, я удалил и это сообщение. Конечно, она была чертовски уверена.

Он мой?

Еще один приступ отвращения. Еще раз сильно зажал клавишу удаления, пока ответ не исчез, и я уставился на пустое текстовое поле.

Что мне сказать? Почему она не позвонила? Она ведь не боялась меня, правда? Я ведь не сделал ничего плохого в ту ночь на девичнике, верно?

Я ломал голову, прокручивая в голове каждый момент, какой-то четкий, какой-то размытый. Я вспомнил, как провел костяшками пальцев по ее руке. Я вспомнил, как она коснулась подушечкой большого пальца моей нижней губы. Я вспомнил, как прикусил зубами мочку ее уха.

Я вспомнил наш первый поцелуй.

Может пройти сто лет, а я все равно буду помнить этот поцелуй.

Это было как удар грома. В тот момент, когда ее мягкие губы коснулись моих, по моему телу словно пробежала молния. Прикосновение ее языка разожгло пламя, бушевавшее в моих венах.

Мои руки автоматически обхватили ее, намереваясь никогда не отпускать.

Может, в этом и была проблема. Может, я был слишком настойчив и напугал ее.

Но она была увлечена мной так же, как и я ею. Когда я спросил ее, не хочет ли она приехать ко мне, она не колебалась ни секунды. Во время поездки на такси ко мне домой она чуть ли не забралась ко мне на колени, чтобы всю дорогу целоваться.

И, черт возьми, она была первой, кто начал раздеваться. Как только мы переступили порог моего дома, она стянула через голову свою вязаный свитер с орнаментом «аргайл».

— Черт. — Я отбросил телефон в сторону и откинул голову на газон, любуясь звездами.

Я беременна

Что теперь?

Независимо от того, сколько раз я задавал себе этот вопрос, я не мог найти ответа. Так что я уставился на звездный овал и провел худшую ночь в своей жизни там, где обычно чувствовал себя лучше всего.

Когда рассвело, она так и не позвонила.

В тренажёрном зале была клавиатура для доступа студентов-спортсменов. Мы могли приходить и уходить по мере необходимости, чтобы заниматься спортом и тренироваться. Тренеры не хотели, чтобы мы платили за посещение тренажерного зала или использовали оборудование, которое не было самым современным, поэтому у всех нас были коды доступа в нерабочее время.

Шесть часов утра — не такой уж странный час, но, когда я возвращался со стадиона, проведя ночь на пятидесятиярдовой линии, двери были заперты.

В здании было тихо, в воздухе витали ароматы бетона и средства для мытья полов. Наша первая тренировка состоится только около полудня. Разминка могла бы прояснить мою голову и помочь придумать ответ Фэй.

Часы, проведенные на поле, определенно не помогли.

Когда я вошел, в раздевалке автоматически включилось освещение. Стойкий запах одеколона, пропотевшей одежды и металлических шкафчиков, знакомый, как моя собственная кожа, должен был бы успокаивать, но после того, как я переоделся в шорты и футболку из своего шкафчика, узел в животе стал только сильнее.

Я поплелся в тренажерный зал, забившись в дальний угол огромного помещения. Футбольная команда резервировала места, когда весь зал был только наш, но в остальном мы делили это помещение с другими студентами-спортсменами.

Мне нравилось встречаться с друзьями из баскетбольной команды. В легкоатлетической и волейбольной командах было несколько девушек, которые были в лучшей форме, чем любой спортсмен-мужчина, включая меня. Меня никогда не беспокоило, что кто-то делится своими достижениями.

И за все годы, что я был в команде «Диких котов», ни разу не было многолюдно.

По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Я был не в состоянии собраться с силами для тренировки. Вместо этого я сидел в углу, спрятавшись за штангой, и часами смотрел в никуда. Надеясь, что меня не заметят. До сих пор мне везло.