— Может и так, — кивнул я. — Да только Геннадий Алексеевич вчера мне в приватной беседе сказал, что далеко не все перед законом равны, Николай Петрович. Кто-то равнее других, а кому-то и вовсе закон не писан. Да и тот караван, с которого мы свои вездеходы взяли, очень уж интересным оказался. С припасами и оружием на большое количество людей.

— Сильно далеко пройти всё равно не сможем, ваша светлость, — по пути к вездеходам, сосредоточенно произнёс Аршавин. — Я машины проверил — тут всё в порядке. Но мы давно не были в аномалии. Неизвестно как всё повернётся.

— Вот и посмотрим, — подбирая по пути пугач Ратая, ответил я. — Ты не против, если я себе его оставлю?

— Если хотите, Ярослав Константинович, — спокойно ответил Шатун. — У меня ещё один есть. Только на особо сильных тварей эта игрушка не сработает.

— А на особо сильных и не нужно, — улыбнулся я. — И насчёт дальности похода не переживай. Километров пять вглубь зоны пройдём, а там видно будет. Если что — вдоль границы прокатимся.

У вездеходов нас встретила толпа возбуждённых дружинников. Старички тут же попытались накинуться на командира дружины с вопросами, но даже статус ветеранов им не помог. Аршавин грозно зыркнул на самых активных и произнёс:

— Нормально всё прошло. Без осечек. Имя второе князь наш получил и теперь можете в бою Соколом его звать. Если вопросы есть ещё, то сами у его светлости спрашивайте. А я ни слова не скажу. Приказ главы рода!

Последнюю фразу Ратай произнёс так многозначительно, что у многих тут же появилось ощущение жуткой тайны. Вот только ко мне, как я и ожидал, подойти никто не решился. Пару минут спустя мы уже тронулись с места и вездеходы прошли невидимую границу аномальной зоны.

Аршавин приказал стрелкам встать у люков, чтобы немедленно открыть огонь в случае необходимости. Я пытался разобраться с итогами получения второго имени, но быстро оставил эту затею. Под жадными взглядами дружинников, сосредоточиться оказалось очень сложно. Слова Шатуна и моя подпаленная одежда будоражили воображение бойцов. Этот момент я как-то упустил. Потому что все знали, что обычный аномальный сокол обладает аспектом Воздуха и поджечь он меня просто не мог. Хорошо ещё, что долго мучаться не пришлось.

Буквально через десять минут Серый скинул скорость, а потом и вовсе остановился. Некоторое время водитель всматривался в лес, а потом посмотрел на меня.

— Или глаза меня подводят, или я вижу дорогу, ваша светлость, — озадаченно произнёс он.

— Ну вот и отлично, — широко улыбнулся я. — И куда у нас обычно ведут дороги в аномальной зоне?

В 7:00 еще одна прода будет, спасибо что вы с нами)

Пы Сы Дракон лишний, но фото дружинников очень атмосферное

Тверская аномальная зона

В пяти километрах от границы первого круга обороны

— Ну что там, Седой? — вяло поинтересовался вышедший из подземного убежища мужчина. — Сходил на свидание?

— Ещё как! — радостно ответил крепкий парень, возившийся с двигателем своего квадроцикла. Адаптировать эту машинку к условиям аномальной зоны оказалось крайне трудно. Больше пары часов она ехать просто не могла. Сказывалось наличие открытого двигателя. — Аж три раза. Это ты всё проспал, Колючий. Скоро вообще из норы выходить перестанешь.

— Зато живым буду, — хмыкнул в ответ Колючий. — Без третьей руки и второй головы.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Седой. — Мы всего неделю здесь. Ещё неделя и домой. Князь обещал отпуск на месяц каждому, кто в аномалии дежурство выстоит. А Алексей Андреевич никогда своих верных дружинников не обманывает.

— Дожить бы ещё до этого, — проворчал Колючий. Мужчина хмуро осмотрелся и недовольно покачал головой. — А погонщики где?

— Вернутся скоро, — с натугой что-то поворачивая гаечным ключом, пропыхтел в ответ Седой. — Князь приказал им на земли соседа согнать всё, что рядом найдут. Чтобы Шатуну жизнь мёдом не казалась. Даже удивительно, как сильно его достал Ратай. Обычно всех троек князь себе забирает, а тут велел гнать на Разумовских всё живое.

— Слышал, — рассеянно кивнул Колючий. — Письмо же при всех зачитывали. Если бы не этот молокосос соседский, то я бы за вторую часть вахты и не переживал даже. Надо же было Лосю так облажаться и поставку просрать. Итак патронов осталось впритык. Если кто серьезный на нас выйдет, то придётся в норе отсиживаться.

— Да не будет никого, — вытирая руки грязной тряпкой, уверенно ответил Седой. — Водяной со своими парнями всю округу уже прочесал и всё зверье к Разумовским выгнал. А огнелисы и прочая мелочь нам не страшны. Колян ещё говорил, что вроде Семикрылого видел. Где-то над лесом кружил.

— Вот дерьмо! — нервно воскликнул второй дружинник.

— Да не ссы ты, Димон, — рассмеялся его собеседник. — Километров пятнадцать отсюда. Если пташка к нам и долетит, то только случайно. Да и по пути наверняка кого-то сожрёт уже. И на нас внимания не обратит. Пойдём лучше чайку бахнем. А я тебе про свою поездку расскажу.

— Ну пошли, — бросив опасливый взгляд на верхушки деревьев, не стал упираться Колючий.

Подземная база, организованная дружинниками князя Антипова, представляла собой целую систему глубоких землянок. Что-то серьезное за пределами обжитых земель построить было нереально, но бойцы постарались. Несколько помещений были предназначены для отряда защиты. Оружейная, спальня, общая комната. О каких-то удобствах говорить не приходилось, но щедрая оплата и длинные отпуска мирили дружинников с таким положением дел.

Ещё на базе было несколько закрытых помещений, где работали гражданские специалисты. Что там происходит никто из бойцов не знал. Выходили обитатели закрытой части подземелья строго раз в две недели, когда одна смена охраны сменялась другой. В это же время приходил транспорт, в который грузили тщательно запакованные ящики. Одним из условий службы в аномалии было полностью атрофированное чувство любопытства. Это же качество гарантировало дополнительные бонусы и награды. Алексей Андреевич сделал всё возможное, чтобы никто из его людей не пытался сунуть нос в дела учёных. Вот только у него не особенно это получилось.

Разумеется, никто из дружинников не говорил об этом, но очевидные вещи спрятать крайне сложно. Бойцы постоянно передавали в закрытую часть убежища трупы пойманных аномальных зверей и всякие находки. Делалось это всё через специальные лотки. В них же появлялись каждое утро записки от ученых с перечнем нужных материалов. Работа шла уже не первый год и всех всё устраивало.

— Ну и что там было? — разливая по металлическим кружкам чай, с интересом спросил Колючий.

— Выехал я, значит, ещё до рассвета, — тут же начал рассказывать Седой. — Князь приказал сделать дыру в обороне Разумовских, чтобы в неё Водяной с ребятами зверей загнали. Квадрик я подальше оставил, чтобы внимания не привлекать. Врубил амулет и пошёл к ближайшему гнезду. Ну и снял наблюдателя так, что даже ветки на его укрытии не шевельнулись!

— Хорош! — одобрительно цокнул Колючий.

— А то! — довольно ухмыльнулся рассказчик. — А потом думаю — чего одним гнездом ограничиваться? Ну и пёхом прошёл до соседнего. Расположение-то их уже пять лет как не меняется. Снял второго, а потом и третьего. Хорошо, что Водяного встретил на обратном пути. Сразу рассказал, что дыра в три раза больше теперь. Если бы не ловушки те, что Шатун натыкал, то вообще бы по красоте всё получилось. Но мы и так головняка соседям изрядно добавили. Там же три калеки в дружине осталось и Аршавин. Вот и пусть троек по лесу бегают ищут. Если повезёт, то может и Шатуна самого зацепит. Он один точно не вывезет такое.

— Красавчик! — хлопнул по плечу сослуживца Колючий. — Давно пора было этих придурков уму научить. И чего князь наш тянул столько? Шатун тот ещё ублюдок. Помню, как-то в Себыкино заехали с ребятами, так он едва не перерезал нас в лесу потом. А только и сделали, что девок пощупали местных!