– Она все-таки покинула лагерь. – Гонзо был взволнован, казалось, не меньше самого Андрея. – Все-таки вмешалась! Ослушалась твоего приказа! Она ставит всех нас под угрозу!

– Она дает нам шанс, – повторил Андрей, удобнее цепляясь за металлическую конструкцию, уже послужившую лестницей, – мне срочно нужна фаза поворота камеры – считай и командуй!

– Ты думаешь, мы успеем добраться до стены раньше собак?!

– Считай! – рявкнул Андрей.

Но тут возбужденные голоса и крики со стороны подъезда донеслись вновь, на этот раз еще более громкие и отчетливые, что-то вскрикивали женщины, шипели рации охранников, громко смеялись мужики. Андрей замер, уже поставив ногу на скат, а Гонзо скользнул вниз по решетке, высматривая камеру. Псы надрывались до хрипа, обрывая поводки, голоса усилились, а через секунду внизу, стуча башмаками по бетонным дорожкам, вокруг особняка понеслись несколько охранников с собаками, мощными ручными фонарями прошаривая ночную плоть. Андрей рванулся назад, падая за парапет, затянул ноги на крышу. Появился Гонзо:

– Внизу охрана, много, прочесывают аллеи, частота поворота камеры увеличена вдвое.

Андрей сказал гадость. Еще. Пригнулся, снова проползая под тарелкой, и вернулся к восточному парапету, выглядывая на подъезд. И замер, не в силах поверить. В слова, как всегда, все облек подоспевший Гонзо.

– Вот теперь труба! – сказал он, глядя, как двое крепких, бритых наголо парней волокут, практически несут над землей, к заполненному народом ярко освещенному подъезду слабо, словно во сне, брыкающуюся Яну. Девушка висела меж мужиками на вытянутых руках, вяло переставляя ноги и болтая непослушно опрокидывающейся назад головой. Ее обрез и шапку нес третий, прихрамывающий следом на левую ногу охранник.

Две сдерживаемые охранниками у подъезда собаки истерично рычали, срываясь на скулеж и дикий визг, дергая и вырывая из рук поводки, стараясь любыми средствами добраться до попавшегося чужака. Яна же почти не сопротивлялась, едва не теряя сознание, она просто висела на охранниках, безуспешно пытаясь прийти в себя и мотая головой. Попытка повторения произведенного Андреем в логове пиратов финта не удалась.

Андрей втянул голову за край, когда от подъезда к охранникам и их пленнице неторопливо вышел сам Воротов в сопровождении уже знакомого полицейскому Станислава. О чем говорили, слышно не было, но догадаться было, в общем, несложно. Воротов спрашивал охранников, те кивали и быстро отвечали. Затем он шагнул, в упор заглянул в лицо девушки, ладонью придержал ее бессильную шею, что-то рыкнул ближайшему (с обрезом в руке) охраннику, и как только тот начал оправдываться, что-то показывая на своей хромой ноге, резко хлестнул того ладонью по лицу.

Охранник замолчал, опуская голову, и отошел, потирая щеку, а Воротов отдал краткие, но четкие, словно армейские команды, распоряжения, и" девушку занесли внутрь под восхищенные и возбужденные возгласы гостей. Воротов некоторое время неподвижно стоял у подъезда, выдыхая в ночную прохладу облака белоснежного пара, даже не оборачиваясь к толпе у крыльца. Спокойно осмотрел погруженную в темноту принадлежащую ему территорию, словно рассчитывая заметить там притаившегося Андрея, закурил и подозвал одного из охранников.

Андрей тяжело вздохнул и сделал единственное, что, пожалуй, мог в данной ситуации сделать, – плотнее завернул сумку и вложил сверток в щель между бетонными панелями крыши. Протолкнул поглубже, чтобы не было заметно хотя бы с первого взгляда, и вернулся к краю, отлично зная, что увидит. Воротову вынесли трубку радиопередатчика.

Акустика, установленная под окном третьего этажа прямо над головой Андрея, деликатно прокашлялась, затем пискнула пару раз и спокойно задышала. Ровное, размеренное дыхание господина Воротова. Андрей обернулся, оглядываясь на черный, выделяющийся на фоне красной стены передатчик, один из множества развешенных вокруг дома, и приготовился слушать. Воротов не торопился, отрегулировал громкость, неспешно осмотрелся по сторонам, а потом заговорил.

– Господин полицейский, я знаю, что вы меня слышите, – сказали Воротов внизу и динамик за спиной, – так что давайте не будем тянуть лишнее время, а решим наши вопросы по возможности быстро. Насколько вы осведомлены из моих досье, я человек решительный и привыкший к быстрым, порой суровым решениям, так что слушайте меня сейчас внимательно.

Воротов принялся неспешно прогуливаться, вежливо и решительно сопровождаемые его охранниками гости постепенно перемещались обратно в дом, крыльцо пустело.

– Произведенное вами на меня сегодня утром хорошее впечатление окончательно испорченно этой последней выходкой. Вы заставляете меня сомневаться в вашем здравомыслии, господин полицейский! Зачем вы проникли сюда? Зачем убили собаку? Чего вы намеревались этим добиться?! Выходите, Костин, даю вам слово, что если вас найдут мои ребята, встреча будет отнюдь не такой теплой. Выходите, чего бы вы там ни набедокурили, и давайте отложим наши разбирательства до завтра, я чертовски не желаю портить вечер ни себе, ни своим гостям... Обещаю.

Он остановился, оглядываясь на дом, и Андрей невольно отпрянул от края в тень.

– У меня ваша напарница, как вы, должно быть, уже знаете. Милое и доброе создание, любящее разок-другой воспользоваться этим страшным обрезом. Господин полицейский, выходите и, прошу вас, не заставляйте меня использовать эту девушку как последний и самый надежный аргумент. Уверяю вас, что как бы тепло, трепетно и почтительно я ни относился к представительницам слабого пола, любыми средствами оберегая их от напастей нашей суровой жизни, учитывая обстоятельства, рука моя, как говорится, не дрогнет... Вы же понимаете, о чем я говорю?!

Даже в этой спокойной и полной хорошо прикрытых угроз речи он был весь – богатый, ленивый, неспешный и холеный, не упускающий ни единой возможности покрасоваться. Воротов выжидающе развел в стороны руки, как будто был точно уверен, что Андрей сейчас его видит. Двое охранников торопливо приблизились, готовые броситься под снайперский выстрел из тьмы, держа наготове фонари и оружие.

– Вполне.

Гонзо запоздало зашипел, ныряя в темень, но Андрей уже стоял в полный рост, опираясь ногой о парапет. Охранники Воротова среагировали мгновенно, бросаясь к боссу, прикрывая, отталкивая, и вскинули автоматы в появившуюся на крыше в свете их фонарей фигуру. Воротов медленно обернулся, вышел из-за широких спин, приветливо поднял руку и широко улыбнулся:

– Поздравляю с принятием единственного верного решения. Обождите там несколько секунд, за вами придут мои люди.

Андрей отвернулся, сел на низкий парапет и закрыл глаза.

– Дамы и господа, позвольте представить вам непосредственного виновника произошедшего на улице шума, моего запоздало явившегося на вечер приятеля – Костина Андрея!

Воротов отступил в сторону, театрально отводя в сторону руку, и Андрей почувствовал, как разжимаются пальцы держащих его в медвежьей хватке охранников. Он качнулся вперед, едва не упав в залитый ярким светом овальный, полный людей зал, но удержался на ногах и выпрямился, шуря глаза. Один из идущих следом охранников, тот самый, что только что пересчитывал ему ребра, незаметно придержал за плечо, одновременно не давая упасть и подталкивая в зал.

Осторожно подбирая отбитыми легкими наполненный дорогими духами воздух залы, Андрей попробовал улыбнуться, выпрямляясь в полный рост. Находившаяся в зале публика утихла, смолкли разговоры, смех и звон бокалов. Шурша одеждами, гости постепенно разворачивались к распахнутым двустворчатым дверям, в проеме которых стояли сейчас Андрей, Воротов и двое охранников.

Хозяин дома отошел в сторону, давая своим гостям больший обзор, и снова указал на Андрея расслабленной кистью: