Ещё хуже, что он приближался к площади, где днём и ночью всегда были люди. Там он будет в безопасности.

В отчаянии Павел метнул свою булаву. Подобное оружие было не предназначено для метания, и никто не учил его использовать булаву подобным образом, но от скуки он иногда развлекался, бросая булаву в мишень.

Булава сверкнула в воздухе и ударила Ирефа в ногу. Он упал на одно колено, снова поднялся и бросился дальше. Зато теперь он хромал.

Осознав, что не сумеет обогнать преследователей, он обернулся. Тана выхватила меч и двинулась вперёд. Неожиданно он бросился на неё. Она парировал его клинок и второй рукой отвесила апперкот ему в челюсть. Он отшатнулся, а она положила ладонь ему на лицо и толкнула. Затылок Ирефа ударился  стену, и ноги под ним подкосились. Она пнула его, когда он упал, и продолжала пинать, пока не выбила из него весь дух. От жестокости у Павла закружилась голова.

- Ну ладно, - выдохнула Тана, - помоги оттащить его вон в тот переулок.

Они потащили Ирефа в тень. Тана залезла на него и прижала кинжал к горлу.

- Можешь не притворяться, что ты без сознания, - сказала она. – Я не настолько сильно тебя ударила.

Она покосилась на Павла.

- Задавай свои вопросы.

Павел попытался наградить Ирефа угрожающим взглядом.

- Мы знаем, что ты сделал в «Сапоге и свистке». Ты помог кому-то обставить всё так, будто Мивара убил Козеф.

- Вы что, сумасшедшие? – ответил Иреф. – Он и правда его убил.

- Нет.

Пытаясь доказать Ирефу, что притворяться бессмысленно, Павел объяснил, как на самом деле произошло убийство.

- Но вот в чём сложность. Убийца решил создать фальшивый меч, обладающий некоторым постоянством – вероятно, потому что Козеф догадался бы, что что-то неладно, исчезни его клинок слишком рано. По той же причине убийца не мог позволить, чтобы стражники обнаружили у Козефа дубликат меча. Оружие должно было исчезнуть до этого, и чтобы оно испарилось, кто-то должен был наложить контрчары, сняв магию, которая его сотворила. Однако это могло произойти лишь тогда, когда вы с товарищами выбили дверь. До того момента защита Козефа не позволяла любым подобным воздействиям проникнуть в его жилище.

- Так кто же, - продолжал Павел, - мог прочитать контрчары? Только тот, кто стоял за дверью в этот самый миг, а там были только стражники. Я знаю, потому что я это видел.

- Вы ошибаетесь. У нас в страже волшебников нет. Я-то уж точно не волшебник.

- Нет, но ты мог освободить магию из инструмента, который тебе передал волшебник. Талисман, внутри которого хранилось необходимое заклятье.

Иреф колебался.

- Даже будь это безумие правдой, талисман мог использовать любой из нас.

- Может быть, - сказал Павел. – Но чародей наверняка заплатил стражнику за эту услугу. Возникает вопрос – кто из вашего отряда неожиданно начал сорить деньгами? Кто угощает своих друзей по вечерам и покупает себе украшения?

- Причём дорогие, - сказала Тана. Она сорвала серьгу с драгоценным камнем с уха Ирефа, и тот вскрикнул.

- Скажи нам, кто настоящий убийца, - сказал Павел. – Ты нас не интересуешь. Мы можем освободить Козефа, не выдавая тебя начальству. Но сначала ты должен нам помочь.

- Послушайте меня, - ответил Иреф. – У вас нет доказательств, одни догадки. Нападение на служителя стражи – это преступление. Если вы прямо сейчас отпустите меня, я забуду…

Тана хлестнула его по лицу.

- Это верно, - сказала она. – Нас с товарищем могут даже повесить за ту взбучку, которую мы тебе задали. Если мы не достигнем понимания. Надо быть полной дурой, чтобы оставить тебя в живых, правда?

Она сделала паузу.

- Проклятье, отвечай!

Однако Павел понял, что Иреф не ответит. Стражник больше не обращал внимания на Тану. Он широко распахнул глаза, глядя на что-то за спинами своих захватчиков. Павел обернулся – и охнул.

Перед ним припало к земле косматое существо, которое во мраке он мог бы принять за волка, если бы не мерцание его оранжевых глаз. Заметив это, он заметил и похожие на руки передние лапы с длинными пальцами и когтями, и уродливую голову с длинной мордой и высоким лбом. Торчащая клочьями шерсть существа жутко воняла.

Павел понял, что это баргест – дьявольская сущность. Он никогда не видел такого прежде, но узнал его благодаря своим урокам.

Тварь зарычала, и внутри Павла поднялось отчаяние, мощное, как его страх. Напрягая волю, он поборол их и сбросил с себя их хватку.

Тана застонала.

- То, что ты чувствуешь, не по-настоящему, - сказал ей Павел, поднимая булаву. – Эти эмоции вложило в тебя чудовище. Ты должна прогнать их.

Баргест начал мерцать, появляясь и исчезая из поля зрения – в один миг он был здесь, в другой его не было. Павел как раз успел понять, что он прыгает с материального плана бытия на другой уровень реальности – хитрость, которая должна была затруднить врагам атаку. Затем чудовище бросилось вперёд.

Павел хотел удрать. Но он не мог – ведь магия существа подчинила Тану. Он должен был её защитить.

Он закричал и замахнулся, целясь баргесту в голову. Он зацепил существо в миг уязвимости, и удар попал в цель. Однако Павел сомневался, что сумел серьёзно ранить врага. Подобные сущности зачастую были неуязвимы для обычного оружия.

И действительно, похожая на волка тварь почти не дрогнула. Она хлестнула Павла когтями, и Павел отскочил. Чудовище сразу же прыгнуло вперёд и щёлкнуло клыками. Павел снова отступил, но на сей раз потерял равновесие, споткнулся – а баргест продолжал наступать. С ужасом Павел понял, что не сможет избежать следующего удара.

Затем на баргеста сбоку налетела Тана. Её клинок рубил тварь, пока не нашёл твёрдую плоть. Существо обернулось к ней, хлестнуло когтями, но она отскочила, и когти лишь оторвали клок от её юбки.

Павел схватил булаву обеими руками и обрушил на чудовище сзади. Удар пришёлся в нужный момент и поймал баргеста, когда тот был уязвим. Булава ударила его по хребту, зверь завопил и пошатнулся.

Павел был по-прежнему напуган, но воодушевился. Он больше не хотел убегать. Он хотел уничтожить это мерзкое чудовище, ведь жрецы его ордена – во всяком случае, некоторые из них, самые героичные – всегда сражались, искореняя зло.

Поэтому он продолжил битву. Пока не заметил краем глаза, как Иреф вскочил на ноги и бросился наутёк.

К несчастью, и Павел и Тана не могли ему помешать. Баргест бы их прикончил. Они могли лишь постараться поскорее расправиться с тварью, пока Иреф не ушел слишком далеко.

Затем баргест моргнул, исчез, и на сей раз больше не вернулся в реальность. Кто-то закричал.

Павел резко обернулся и увидел баргеста и Ирефа рядом в нескольких ярдах дальше в переулке. Очевидно, похожая на волка тварь умела мгновенно переносить себе сквозь пространство, и прыгнула вперёд, чтобы перехватить стражника. Чудовище прыгнуло, схватило зубами шею Ирефа и швырнуло его на землю.

Тана и Павел бросились туда, но не смогли преодолеть расстояние достаточно быстро. Оставалось ещё несколько шагов, когда голова стражника скатилась с плеч.

Разделавшись с этим, баргест неожиданно бросился вперёд, чтобы ударить когтями Павла. В следующий миг Павел оказался на земле. Тварь нависла над ним, но Тана вонзила меч ей в туловище. Баргест взвыл и исчез.

Тана огляделась вокруг, пытаясь понять, куда он прыгнул и не собирается ли вернуться. Но нет. Очевидно, она нанесла чудовищу достаточно серьёзную рану, чтобы прогнать его.

Павлу пришло в голову, что нужно встать на ноги. Он с удивлением обнаружил, что у него не хватает на это сил.

Тана присела на корточки рядом с ним.

- Адский волк ушёл, - сказала она. – Будет плохо, если меня увидят рядом с мёртвым телом. Я слышу людей, которые идут сюда. Они о тебе позаботятся.

Она потрепала Павла по плечу и поспешила прочь.

Когда Павел сел, его бок пронзила боль. Он знал, что всё могло быть намного хуже – и ему повезло, что старшие жрецы потратили на него так много исцеляющей магии. Хотя сейчас он совсем не чувствовал себя везучим.