— Привет, — здоровается и сморит на часы. — Можем идти, водитель уже нас ждет.

Мы выходим на парковку и направляемся к огромному белому внедорожнику, около которого стоят двое мужчин в традиционной национальной одежде. Один из них здоровается с нами на ломаном русском и говорит, что будет нашим гидом. Представляет своего спутника, который будет нашим водителем, и приглашает садиться в машину.

Дмитрий помогает мне забраться на заднее сидение — машина очень высокая для моего небольшого роста.

— Спасибо, — благодарю его, когда усаживаюсь на свое место. Дмитрий закрывает дверь и обходит автомобиль, чтобы сесть с противоположной стороны. А я в это время пытаюсь усмирить свое сердцебиение, которое участилось от прикосновения его руки к моей.

Мы выезжаем с парковки, встраиваемся в плотный поток автомобилей. Гид начинает что-то рассказывать, но я его не слушаю. Думаю о мужчине, который сидит слева от меня. Мысли о нем сами собой лезут в голову. Быть спокойной мне удается с большим трудом.

Спустя время мы выезжаем из города, и автомобиль набирает скорость. Впереди, сзади и в соседней полосе едут такие же джипы, которые везут туристов в пустыню. За окном проплывают барханы, вдоль дорог неспешно прогуливаются верблюды.

Наконец, мы приезжаем в место назначения, откуда запланирована наша поездка уже непосредственно по пескам. Гид просит нас немного погулять, пока они подготовят машину для езды по пескам. Мы направляемся под небольшой навес, чтобы укрыться от жаркого солнца. Нас тут же обступают продавцы сувениров. Молодой человек очень навязчиво предлагает купить платок-куфию. Я отказываюсь, но Дмитрий снова решает за меня. Он берет два платка — черно-белый для себя и красно-белый для меня. Парень-араб помогает нам их надеть и правильно завязать.

— Ты очень клевая, — говорит Краснов, когда мы остаемся вдвоем.

— Честно? — переспрашиваю, так как не могу понять, насколько искренне он говорит.

— Честнее не бывает, — говорит Дмитрий и протягивает мне свой телефон с включенной камерой, — смотри.

Забираю у него телефон и смотрю на своё отражение. Действительно, этот платок добавляет мне какого-то шарма. Возвращаю телефон и благодарю Дмитрия за подарок.

— Прекрати, — говорит он, — так голову не напечет и от пыли можно лицо спрятать. Пить не хочешь?

— Нет.

— Тогда пойдем? Нас, кажется, зовут, — кивает головой в сторону джипа, у которого стоит гид и машет рукой.

Мы снова садимся в машину, пристегиваемся и покидаем временное пристанище. Сначала наш автомобиль движется очень спокойно, плавно пересекая барханы. Но чем дальше мы углубляемся в пустыню, тем выше становится скорость. Я немного напрягаюсь и смотрю на Дмитрия. А он только хитро улыбается. Гид включает энергичную арабскую музыку и просит «пристегнуть ремни». После этого начинается то, от чего уровень моего адреналина достигает максимума. Мы прыгаем с бархана на бархан, делаем крутые развороты, догоняем и обгоняем другие машины. И все это в сопровождении чудесного голоса арабской певицы.

Страх во мне соревнуется с невероятным удовольствием. Одной рукой я крепко держусь за поручень в потолке машины, а второй — за кожаное сидение. Сердце мое вот-вот вырвется наружу, кажется, что оно стучит уже где-то в горле. Когда мы въезжаем на высокий бархан, а потом резко «падаем» с него вниз, я с трудом сдерживаю крик. Иногда успеваю смотреть на Дмитрия — он явно получает от этой поездки не меньшее удовольствие, чем я. Пару раз наши руки соприкасаются — когда джип совершает резкий маневр. На удивление, я напрочь забываю про смущение и стеснение. Я просто кайфую от того, что происходит, и от того, с кем рядом это происходит.

В какой-то момент наша машина сворачивает в сторону от других джипов и останавливается. Смотрю вопросительно на Дмитрия, но говорить не решаюсь, так как внутри меня еще бушует ураган эмоций.

— Выходи, — отвечает на мой немой вопрос Краснов и первым покидает машину. Потом открывает мою дверь и протягивает мне руку.

Кладу свою ладонь в крепкую мужскую и спрыгиваю на мягкий песок. Ноги моментально утопают по щиколотку.

— Куда мы приехали? — все-таки задаю вопрос, так как любопытство внутри распирает.

— Любоваться закатом, — буднично отвечает Дмитрий, при этом пристально смотрит на меня, чуть прищурившись.

«Любоваться закатом», — задумчиво повторяю про себя.

— Идем, — Краснов кивает в сторону бархана, приглашая за собой.

Иду за ним, прислушиваясь к своим эмоциям. А они зашкаливают. Мягкий песок, бесконечная пустыня, изрезанная плавными линиями барханов, редкие одинокие растения, теплый ветер — все это обостряет мои и без того обостренные чувства.

Резкий порыв ветра поднимает с земли мелкий песок. Закрываю лицо платком, пытаюсь закрепить его край так, чтобы освободить руки. Но у меня ничего не получается. На помощь приходит Дмитрий — он подходит ко мне и молча заправляет конец платка так, что открытыми на моем лице остаются только глаза. Потом он так же легко закрывает своё лицо. Наши взгляды встречаются, а моё сердце пускается в пляс. Первой отвожу взгляд.

Из машины, стоящей чуть поодаль от нас, доносится мелодичная композиция, а солнце начинает медленно катиться к горизонту. Мы стоим на краю бархана. Я — впереди, Краснов — чуть позади, справа от меня. Водитель и гид остаются около машины. Предполагаю, что такие закаты для них уже нечто обыденное. Не знаю, конечно, как для Дмитрия, но для меня сейчас происходит настоящее волшебство. Это что-то настолько нереальное, что я с трудом сдерживаю эмоции, которые так и рвутся наружу. Для полноты картины не хватает только Аладдина и Ковра-Самолета. Песок медленно приобретает красный оттенок. Контуры барханов на горизонте становятся более четкими, песчаные «волны» отбрасывают более глубокие тени.

Еще до того момента, как солнце стало опускаться, я уже была переполнена эмоциями — ведь я раньше никогда не была в пустыне, поэтому даже представить не могла, что это такое. Мягкий песок, теплый ветер, бескрайняя бежевая гладь. Мне хватило бы и этих впечатлений. Но присутствие Дмитрия многократно усиливает мои ощущения. Я — словно один оголённый нерв. Чувствую, что Краснов смотрит на меня, хотя сама его даже не вижу. Кожей ощущаю, что он совсем рядом. Сердце сейчас выпрыгнет из груди, а из глаз польются слезы. Боюсь пошевелиться, мысленно прошу, чтобы солнце не спешило скрываться за барханами. Хочу продлить это мгновение, в котором я счастлива.

Но с природой спорить невозможно, и солнце все-таки скрывается, придавая небу и песку еще более насыщенный красный оттенок.

— Нужно возвращаться, — говорит Дмитрий, все так же стоя за моей спиной, когда солнце скрывается за барханами.

Киваю и разворачиваюсь, но так, чтобы не смотреть на него. Иду к машине с опущенной головой и запрыгиваю на заднее сидение, не дожидаясь чьей-либо помощи. Водитель и гид занимают свои места, Дмитрий садится в машину последним.

Мы отправляемся в обратный путь. Больше никаких гонок, машина спокойно преодолевает все неровности рельефа, так что необходимости держаться за поручень больше нет. Я смотрю в окно, все еще находясь под сильнейшим впечатлением. Гид спрашивает о впечатлениях. А я не могу найти в себе сил, чтобы ответить. Вместо меня это делает Дмитрий.

Наконец, мы выезжаем на асфальтированную дорогу, и машина увеличивает скорость. За окном уже темно, в салоне играет спокойная музыка. Я прикрываю глаза, но не для того, чтобы подремать. А для того, чтобы еще раз попытаться усмирить эмоции и ругаю себя за излишнюю сентиментальность.

Молчу всю дорогу до отеля. И Дмитрий тоже молчит, лишь изредка реагируя на вопросы нашего гида.

Мы выходим из машины и так же молча идем в отель.

— Кира, — наконец, заговаривает Краснов, нажимая кнопку вызова лифта со стрелкой вверх.

Поднимаю на него взгляд.

— Предлагаю поужинать, — и это звучит, действительно, как предложение, а не как приказ.

Не спешу отвечать — понимаю, что все идёт не так. Однако, сопротивляться этому не хочу.