Анна взяла Марфу за руку, и повела в комнату брата. Обе замерли в гостиной. Деревянный гроб стоял среди свечей. Длинные тени отплясывали на стенах усадьбы. Святые наблюдали за мамой с икон.

Марфа сделала пару нерешительных шагов.

– Это последние дни, когда мы ее видим.

Она убрала каштановые кудри за уши.

Полная Луна светила в окно, добавляя таинственный свет в комнату. В голове мелькнула мысль: «А может мама оживет? В полнолуние ходят покойники». Молодая графиня слышала рассказы Аглаи. Было это на святки. Папенька тогда долго искал ее, а она сидела под столом кухни, слушала, как девки гадают на суженого, да истории интересные рассказывают из заупокойного мира.

Спать потом несколько ночей не могла. Дверь спальни, да окно крестом осеняла.

А теперь страх ушел. Пусто было и холодно. Как в погребе у разорившихся бояр Никушиных.

Марфа приблизилась к покойной. Казалось, что маменька прилегла совсем ненадолго отдохнуть. «Она сейчас откроет глаза, заливисто рассмеется и скажет, что пошутила», -подумалось Марфе.

Треск пламени свечей наполнял комнату.

Наклонившись к гробу, Марфа оставила поцелуй на лбу матери.

– Совсем холодная, матушка,– прошептала девушка.

Ее слеза упала прямо на щеку покойной, будто та проронила слезу вместе с дочерью.

Свечи начали коптить.

– Что-то не так,– сказала Анна, пристально оглядев комнату.

– Могла бы, легла б с тобой в одну могилу, матушка,– тихо сказала Марфа.

– Ты что говоришь? Дурная!– схватила Анна сестру за руку. –Ну-ка пошли отсюда. Хватит на сегодня! Свечи Дарья потушит.

– Анна, постой. А вдруг она встанет. Ну вот сейчас. Давай подождем минутку.

Марфа цепко схватила Анну за плечи.

– Ты умом повредилась? Быстро отсюда пошли.

Черная копоть свечей начала заполнять комнату. Клубы дыма устремились к потолку.

– Вот…Вот сейчас встанет.

Марфа ринулась к гробу. Анна, зажмурив глаза, пыталась удержать ее.

– Господи избавь,– молила она.

Сестра едва не перевернула гроб.

– Ненормальные! Дом спалить хотите?!– выкрикнул Иван.

– Ванечка, забери ее. Она нездоровая,– взмолилась Анна.

Марфа мертвой хваткой вцепилась в гроб матери. Иван с трудом разжал ее пальцы.

– Сегодня полнолуние. Она оживет. Я знаю. Почему вы мне не верите?– упиралась Марфа.

Брат взвалил сестру на плечо. Марфа брыкалась, колотила его кулаками по спине.

– Анна держи двери!

Иван едва не уронил ее на лестнице. Марфа больно ударила локоть о перила. Жуткая боль пронзила тело, рука онемела. Он снова подхватил ее на руки.

– Вы ничего не понимаете. Если вы ее закопаете, она второй раз умрет. Вы убийцы! Убийцы! Вы и Евдокия! Она один раз убила, вы второй раз убьете! Не надо закапывать! Не надо!

– Что делать? Что делать?– била себя Евдокия по голове ладонями.

Нервно она ходила из угла в угол, представляя, что будет дальше. Перед глазами стояли картины адских мучений и замученных бесами людей. В аду ждали ее. Она чувствовала пламя всем телом. Демон обманул. Как можно было ему довериться?

Девушка открыла окно. Она пыталась успокоить сбивчивое дыхание. Цветные пятна раздражающе мелькали в глазах. Евдокия перевесилась через окно наполовину.

Нужно успокоиться и подумать. У нее получилось вызвать демона. Получилось продлить матери жизнь. Это магия. Выход должен быть. Ей срочно нужно в подвал.

Под истошные крики Марфы, Евдокия проскользнула к лестнице. Она боялась бросить взгляд в спальню сестры, где ее силой держали Иван и Анна.

Свечи в гостиной уже были потушены. Краем глаза она увидела, как мать сидит в гробу. Евдокия кинулась к двери подвала. Едва не упала, сбегая вниз по лестнице. Глаза девушки застилали слезы всепоглощающего страха. Если бы она могла, она бы слилась с серой стеной темного подвала, лишь бы ее никогда не нашли.

С третьего раза ей удалось зажечь огарок свечи в железном подсвечнике. Тусклый свет озарил часть помещения.

Евдокия просунула руку далеко за шкаф. К счастью, книга была на месте. Черная, старинная, изрисованная непонятными знаками, заклинаниями. Почти на каждой странице был отпечаток крови. На одной из страниц оставила свой отпечаток и она, три года назад, когда призвала демона для того, чтобы спасти маму. Демон обещал, что мама будет жить много лет. Ровно столько же проживет Евдокия. Мама погибла сегодня, значит демон придет за ней. Он уже рядом…

Девушка пыталась внимательно сосредоточиться на текстах заклинаний. Не то… Не то… От волнения она выронила книгу. И тут ее осенило. Демон не сможет забрать ее душу, если она не умрет. Где-то она видела заклинание вечной жизни. Его и надо искать. Евдокия снова начала листать страницы.

– Нашла,– шепнула она.

Второпях Евдокия нарисовала кусочком угля символы на полу. С тех пор, как она нашла книгу, уголек прятала в подвале на случай, если он понадобится.

– Позвольте мне вечно жить. Веру мою не сломить. Сколько лет, решу сама. Хоть до скончания времен не светит смерти судьба.

Заклинание прочитала, осталось скрепить кровью. Срочно нужен острый предмет.

Девица заметалась по подвалу, надеясь найти что-то подходящее. Главное не шуметь, иначе сбегутся все слуги и родные. Голова кружилась. Ее бросало в холодный пот. Пелена стояла перед глазами. Ей показалось, что она видит мужскую фигуру в темноте.

В бессилии Евдокия опустилась на пол, задела рукой торчащий гвоздь. Кровь тонкой струйкой побежала по руке. От волнения она не чувствовала боли.

– А если демон заберет кого-то из родных? Я не могу этого допустить. Кровь отдаю за душу свою и своих родных. Великие силы, берегите их.

Евдокия оставила печать ладони, измазанной кровью на рисунке, и в книге.

«А теперь бежать прочь из этого подвала. Из усадьбы. Навсегда. Демон будет искать меня. Пока я жива, он не тронет родных»,– думала она, покидая подвал.

За всем происходящим наблюдала пара черных пронизывающих ненавистью все вокруг глаз. Высокий, статный молодой человек вышел из темноты. Ухмыляясь, он задул свечу. Еще не хватало, чтобы эта полоумная спалила усадьбу. Веселье только начинается. Самое забавное впереди.

Парень почесал кожу на виске возле родинки. Как же эта родинка раздражала. Его передернуло от отвращения.

Молодой человек поднял брошенную книгу с пола.

– Надо же, как интересно,– произнес он, и растворился в темноте.

До самого рассвета Евдокия не сомкнула глаз. «Это моя вина. Я подвела всю семью. Маму забрал демон. Я видела его в подвале. Он здесь»– роились мысли в голове.

Она четко вспомнила фигуру. Ей не показалось. Тогда почему он не остановил ее? Хочет мучений перед смертью.

Евдокия сжала крест в руках. Она упала на колени и начала молиться.

– Бог милостив. Он простит меня,– повторяла она.

Марфа успокоилась незадолго до рассвета. Евдокия услышала, как хлопнули двери спален Анны и Ивана. Усадьбу окутала тишина. Если бежать, то сейчас.

Потихоньку Евдокия прокралась в спальню прислуги, она надела платье и платок одной из горничных. Передвигаясь на цыпочках, девушка проскользнула в спальню матушки. Вытащила половину драгоценностей.

– Матушка, это для блага твоих детей. Прости меня, грешную,– перекрестилась она.

Последним был кабинет отца. Он уснул крепким сном, сидя за столом. На полу валялся пустой графин из-под водки. Второй стоял на столе недопитым. Евдокия легонько провела рукой по волосам отца. Уже никогда она не вернется сюда, и не обнимет его.

Она открыла ящик стола, вытащила из шкатулки крупную сумму денег. Бросив последний взгляд на самого родного человека в усадьбе, спешно удалилась. Она хотела было попрощаться с матерью, но стыд, и страх не давали ей. Щеки горели. Умом она понимала, что сидела в гробу не матушка. Это демон путает ее сознание. Девушка развернулась и бросилась прочь из усадьбы. Дверь громко захлопнулась за ней.