Воссоединение (Тело и душа)
Воссоединение (Тело и душа)
Джефф Грабб
Вартан хай Сильвар крался по белым мраморным залам дворца своего бога. Двигался он как вор – причём вор виновный. Его присутствие не могло никого насторожить, ведь он был слугой Лабеласа Энорета. Но вид Вартана мог вызвать вопросы, а он не хотел на эти вопросы отвечать.
Вартан пересёк залы и наконец подошёл к великому хранилищу. Он отпёр дверь ключом, вырезанным из вечного льда. Дверь из потемневшего золота, украшенная подобием спокойного, усеянного множеством глаз божественного лика тихо распахнулась внутрь. Внутри собственным светом сверкали сокровища. Вартан вошёл и запер за собой дверь.
Ключ был подарком от самого Бога Бессмертия, который приказал Вартану регулярно проверять хранилище.
Несмотря на разрешение бога, Вартан прокрался в хранилище как вор, поскольку бог ничего ему не говорил об использовании разных устройств, хранящихся внутри.
Вартан миновал самоцветы проницательности, драгоценности силы и длинные ряды бутылей, содержащих живой мрак. Вартан прошёл мимо застывших во времени огромных чудовищ, по-прежнему живых, но неподвижных в своих бессмертных телах. Он обошёл окаменевшие духи призраков, похожие на леденцы в янтаре. И он прошёл мимо порталов в Королевства и другие места, где почитали эльфийских богов. Некоторые из порталов были закрыты и окутаны мраком. Они могли перенести неосторожных в такие края, где больше не верили в эльфов или бессмертие.
И наконец он подошёл к стене с зеркалами – окнами в измерения за пределами власти эльфийского бога. Большинство из них давно не использовались и были покрыты пылью. Варан снял небольшое зеркальце в резной раме из кости, которое оставалось в лучшем состоянии, чем большинство других. Каждый раз, когда Вартан совершал свои регулярные проверки кладовой божественных сокровищ, он использовал это зеркало.
Вартан протёр зеркало мягкой тряпкой и увидел в нём собственное лицо. Лицо было узким. Лоб покрыт морщинами чуть более глубокими, чем следовало бы для жреца, при жизни служащего своему богу. Его светлые волосы заплетены в длинную косу на спине. Уши, после стольких лет до сих пор красиво заостряющиеся, плавно поднимались вверх, и по мнению эльфа были одной из самых привлекательных черт его внешности. Вартан мог бы провести несколько лет, разглядывая своё отражение, но сейчас у него были другие заботы.
Он подумал о своих друзьях и подул на поверхность зеркала. Отражение эльфа поблекло, сменившись сценой, происходящей в Королевствах внизу. Зеркало стало окном в мир смертных и показало пристань на каком-то острове в море Павших Звёзд. Две фигуры, мужчина и женщина, поднимались на низкий холм, стоящий над этой пристанью. Стояла ранняя весна, трава была ярко-зелёной и казалась почти неестественной в своей пышности. Вартан ощутил укол ностальгии в своём краю бесконечного постоянства. Он скучал по весне. Он скучал по началам. Глядя на пару, Вартан ощутил ещё один укол – на этот раз сожаления о минувших годах. И паладин Агривар, и восточная воительница Иши постарели, как старели все смертные. Оба по-прежнему были гордыми и здоровыми, но Вартан видел в них первые признаки беспощадной старости. Вокруг глаз Иши было несколько линий, которые заставляли её лишь казаться мудрее. Виски Агривара тронула седина, которая заставляла выглядеть его лишь благороднее. Однако паладин по-прежнему был широкоплеч и силён, а Иши по-прежнему двигалась с кошачьей грацией.
Пара прошла по утрамбованной тропинке на вершину холма, где их ожидала железная статуя. Большинство сочли бы бронзовую фигуру големом. Майндер всегда была голосом разума, фундаментом, на котором другие строили свои жизни. Она должна была жить вечно, запертая внутри своей железной формы. Когда пара приблизилась, голем широко развела руки, и её бронзовые губы растянулись в усталой, печальной улыбке.
- Добро пожаловать, - сказала Майндер. – Я рада, что вы смогли прийти.
- Еле получилось, - с усталой усмешкой отозвался Агривар. – Капитан корабля даже не хотел бросать здесь якорь. Ходили слухи о сумасшедшем волшебнике в холмах.
- Я бы не сказала, что он сумасшедший, - отозвалась голем. – Может быть, постоянно озлобленный, но не сумасшедший.
- Как он? – спросила Иши.
Майндер пожала плечами. Её движения были похожи на то, как течёт расплавленное золото.
- Сонный. Большую часть прошлого года он провёл, погрузившись в волшебный сон, и очнулся всего два дня тому назад.
Иши кивнула, потом сказала:
- Но как он?
Рот Майндер сжался в тонкую линию.
- Он устал, - наконец ответила она. – Он очень, очень устал. Может быть, это наш последний шанс. Последний шанс Омена.
Майндер провела двух воинов вглубь острова, к логову волшебника, хотя пара уже много раз ходила этим путём. Царство Омена состояло из нескольких зданий, расположенных над заливом, которые когда-то служили постоялым двором для моряков. Главное здание гостиницы стало жилым помещением и библиотекой, а конюшни использовались для экспериментов. Конюшни несколько раз перестраивали, а земля вокруг них почернела навсегда.
Обстановка в конюшнях менялась в зависимости от экспериментов Омена. Иногда внутри было полно механизмов и шестерёнок, иногда стояла посуда с бурлящими химическими препаратами. На этот раз внутри было полно электричества.
Периметр комнаты загромождали плоские чёрные ящики, а с потолочных балок свисали кабели из витой меди и стали. На огромных сферах, установленных посередине помещения, плясали искры, и земля дрожала от гула машин.
Вокруг машин суетился полурослик, Фоксилон Кардлак, сжимая в руках прорезиненный гаечный ключ. Он носил одежду в синюю полоску. Глаза были прикрыты зеленоватыми защитными очками. Он подтягивал крепление там, стучал по окошку датчика тут и периодически пинал отдельное устройство до тех пор, пока не получал желаемый результат. Он поприветствовал новоприбывших радостным взмахом и вернулся к машинам.
В центре комнаты, в окружении больших сфер, стоял волшебник Омен. Или, скорее, два волшебника Омена. Первый был смертным Оменом, и даже Вартану казалось, что призрак смерти уже склонился над ним. Сгорбленная фигура старика была худой, как у стервятника, щёки запали, глаза были мутными. Его кожа поблекла до оттенка истёршегося пергамента, и даже волосы казались больными и редкими.
Другой Омен, разложенный на столе перед истощённым смертным вариантом, был сделан из меди. Это был Омен, которого помнил Вартан – гордый капитан доброго корабля «Хозяин Королевств». Лицо статуи было мудрым, но не древним, осанка прямой, но не надменной, а волосы, сотканные из нитей жёсткой золотой проволоки, торчали из скальпа, как перья павлина. Омен на столе казался больше похожим на Омена, чем склонившаяся над ним жалкая фигура.
Живой Омен проковылял навстречу гостям. Он пожал Агривару руку и тепло обнял Иши. Со своего наблюдательного поста в другой вселенной Вартан заметил, что оба обращаются со стариком, как с посудой из тонкого фарфора – как с хрупкой и готовой разбиться от малейшего ветерка вещью.
- Хорошо, что вы пришли, - пропыхтел старик.
- Мы всегда приходим, когда ты зовёшь, - ответил Агривар.
- Как ты? – спросила Иши, по взгляду которой было видно, что она уже знает.
- Бывают хорошие дни, а бывают плохие, - сказал Омен. – Хорошие и плохие.
«Плохие чаще», подумал Вартан. Омен был неизлечимо болен. Болезнь сопротивлялась любым попыткам исцеления, в том числе волшебным. Его на короткое время исцелил Лабелас, но для каждого из них цена стала слишком высока. В то время Лабелас был безумен, и они сражались с божеством – все, даже Вартан. Битва стоила им корабля, «Хозяина Королевств», и едва не стоила жизней.
Лабелас оправился от своего безумия и сожалел о своих поступках. Он попытался возместить потери Вартану и остальным. Вартан простил своего бога и поступил к нему на непосредственную службу, но Омен не захотел больше ему доверять и не принял помощь Лабеласа.
