– Но это уже займет дней пятнадцать туда и обратно. Как я уеду, не предупредив никого? И почему ты сам не можешь отправиться в степь. И почему именно в степь?

– Я не могу находиться на солнце. Немного могу, но думаю, что не более двух часов. Передвигаться ночью, а днем прятаться в тени? Можно было бы, но ночи сейчас короткие, много не пройду. А днем, когда буду прятаться в тени, обязательно увижу кого-то из людей. И могу не сдержаться. Понимаешь? Мой путь до степи будет отмечен трупами. Хочешь этого? Хочешь, чтобы твоего брата все, все пять королевств считали кровавым монстром?

– Нет, конечно, – с ужасом ответила Кора. – А с моей помощью?

– А с твоей помощью, мы будем полдня проводить в пути – ты на лошади, а я рядом в твоей тени, потом двигаться всю ночь, потом полдня будем отдыхать. Быстрее до степи доберемся. Но и это, пожалуй, не главное. Я понял, что пока возле меня находится кто-то из тех, кого я любил при жизни, мой разум не покидает меня, я не впадаю в неконтролируемую ярость. А тебя я любил больше всех. Даже больше, чем матушку, – с грустью закончил Анатор.

– Я согласна. Пойду переоденусь к конной поездке и прикажу седлать Ласточку, – приняла решение Кора.

– Не торопись, сестренка, – умерил ее пыл Анатор. – Выедем после обеда, а то тебя хватятся раньше времени. Встречаемся у ворот. Все. Иди. И большое тебе спасибо.

До самого обеда Кора не могла найти себе места. Ей очень хотелось рассказать отцу или хотя бы Бурвальду о разговоре с Анатором и о том, что они задумали. Но она понимала, что в этом случае ее не выпустят из замка и то страшное, о чем ее предупредил брат, станет реальностью. В какой-то момент она как будто воочию увидела разорванные трупы слуг, убитых отца, мать, сестер и ужасное чудовище, приближающееся к ней из тени. И тут все ее сомнения, должна ли она помочь Анатору покинуть земли Наймюра, отпали окончательно.

Анатор. Как же она восхищалась им! Лучший мечник пяти королевств, победивший на прошлогоднем турнире принцев, уложив на землю одного за другим двенадцать отпрысков королевских семей. Отважный и удачливый, несмотря на молодость, командующий, отразивший в двадцать два года набег орков, а потом не раз выходивший победителем из приграничных стычек с соседями. И при этом добрый, отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь любому, кто в этой помощи нуждался. В тайне от отца он помогал обнищавшим сервам, по первому зову деревенских общин организовывал и сам возглавлял облавные охоты на волков, если те начинали докучать селянам. Никогда не повышал голоса, кроме как на поле сражения, отдавая команды. Был настоящим рыцарем без страха и упрека, как из древних баллад. Любимый всеми. Впрочем, нет. Всеми Анатор любим, конечно, не был. И это Кора понимала. Его боялись во всех четырех соседних королевствах, понимая, что когда он взойдет на трон вместо отца, им придется несладко. Вполне могли опасаться молодого наследника и эльфы, да и гномы должны были нервно поглядывать на деятельного принца, который рано или поздно возглавит самое сильное королевство людей. И это не говоря об орках, которые не могли забыть то сокрушительное поражение, которое нанес им Анатор.

Из воспоминаний Кору вырвал сигнал колокола, призывавший на обед.

– Девочки мои, – промолвил после окончания трапезы король. – Мы с Бурвальдом долго обсуждали, как нам поступить в создавшейся ситуации. Я еще полон сил, но королевству, не только нашему, но и четырем другим, необходимо понимание, кто займет мое место, когда я уйду к предкам, – тут выражение лица Гэльфаса стала торжественным и немного грустным. – И мы решили. Через месяц или два мы проведем у нас турнир принцев, не первых наследников, конечно, победитель которого получит право выбрать одну из вас в жены и, таким образом, стать моим наследником. К сожалению, это не все. Двум другим придется присоединиться к Ордену Милосердных и принять обет безбрачия. Это жестоко, и мое сердце разрывается, когда я это говорю, но это необходимо для спокойствия нашего королевства и всей Неронии.

– Гэльфас, что ты такое говоришь? – воскликнула Эдана. – Наших девочек в Орден Милосердных? Ты ума лишился, муж мой?

– Прости Эдана, – ответил с еще большей грустью король. – Но поступить по-другому я не имею права. Как ты понимаешь, любой, повторюсь, любой из мужей наших дочерей, равно как и их дети, будут иметь одниковые права на престол Наймюра. Это неминуемо спровоцирует такую междоусобную войну, что люди вернутся на тысячу лет назад, когда наши предки впервые высадились на континенте. Но тогда ни эльфы, ни гномы, ни орки на людей просто не обратили внимания, а потом наши предки укрепились и смогли отстоять свои обретенные земли. На этот раз так не будет. Истощенные войной всех против всех люди могут стать рабами других рас. Я на это пойти не могу. Да и властители четырех королевств с Советом мудрых мне этого не позволят. Если я решу поступить по-другому, то все объединятся и просто уничтожат Наймюр. Так что будет так, как я сказал.

Выходили сестры за обеденного зала в молчании. Норма и Гората, до этого вполне ладившие между собой, теперь поглядывали друг на друга с плохо скрываемой неприязнью. До сего дня, будучи признанными первыми красавицами пяти королевств они нисколько не сомневались, что каждая найдет себе подходящего принца. Теперь все изменилось – одна станет королевой, а другую ждет забвение. На Кору при этом обе смотрели даже с некой жалостью. Вот уж кому точно придется надеть темные одежды Ордена, так это ей. Им она не соперница.

А сама Кора отчетливо поняла, что ее согласие помочь Анатору сбежать из замка и Наймюра, – это промысел Единого. Только теперь ей предстоит не только проводить брата до степи, в которую ему зачем-то нужно непременно попасть. Нет, теперь она домой не вернется. В конец концов, именно к побегу из дома и королевства она подспудно и готовилась все эти годы, постигая науку правления и воинские искусства. Она затеряется на просторах Неронии и найдет себе дело по душе. Ведь известны же случаи, когда женщины становились командирами отрядов наемников или владелицами процветающих торговых домов? Да, крайне редкие, но ведь бывало. Почему ей не добиться такого же успеха? Но Орден Милосердных? Нет, это не для нее.

Покинуть замок оказалось на удивление просто. Стражники без малейших сомнений открыли ворота и, почтительно склонившись, пропустили Кору.

– Я здесь, – раздался тихий шепот слева от девушки. – И можешь даже перейти на легкую рысь, я без труда могу выдерживать такой темп.

В молчании беглецы миновали окружавший замок городок, гордо именовавшееся городом благодаря невысоким стенам, окружавшим его, и выехали на дорогу, ведущую на восток.

– Ты знаешь, что объявил сегодня после обеда отец? – спросила Кора своего невидимого в тени спутника.

– Нет. Я решил, что не стоит своим присутствием мешать вам вкушать пищу, – пошутил в ответ Анатор.

– Это было очень тактично с твоей стороны, – ответила шуткой на шутку принцесса и пересказала брату, какое решение приняли отец и Бурвальд. Отчасти сами, отчасти – вынужденно, осознавая, что любое другое решение приведет к неминуемой войне, победить в которой Наймюру будет даже не сложно, а практически невозможно.

– Это все очень плохо, – сделал вывод из поведанного Анатор и даже чуть отстав, показался размытым силуэтом на солнце, впрочем, немедленно, поморщившись будто от боли, вернувшись в спасительную тень.

– Конечно, плохо, – согласилась Кора. – Но зато теперь я точно знаю, что домой не вернусь. Я лучше умру, чем заживо похороню себя в одном из приютов Ордена Милосердных. Рассчитывать же на то, что принц-победитель выберет меня, а не Норму или Горату, мне не приходится. Да и знаю я прекрасно всех этих принцев – ни одного из них я даже представить без ужаса не могу в роли моего мужа.

– Тут ты права, замужество тебе в нынешней ситуации не грозит. Ты, конечно, уже красива, а станешь со временем еще прекраснее, но сейчас ты по сравнению с сестрами еще нераскрывшийся бутон, тогда как они – уже распустившиеся цветы во всей своей красе. Да и о характере твоем во всех королевских семьях наслышаны. Но когда я сказал, что все плохо, то имел в виду не это.