Тамара вышла из ворот кладбища последней, за воротами ждала ритуальная машина, которая должна была отвезти родственников, у которых не было своих машин в кафе на поминальный обед. Хорошо, что ей помогли с деньгами брат и родители. Сели в машину, сын умостился рядом с ней и прижался к ней. Слёз не было, может, они помогли бы ей выплакать горе.

Ей сейчас нужно было брать себя в руки, практически, ей не на кого надеяться. А ведь все так неплохо начиналось…

Она родилась в обычной среднестатистической, выражаясь казённым языком, семье. Папа, мама, брат, она, Тамара. Внешность, ну как посмотреть, под каким ракурсом. Невысокая, худощавая, черные прямые волосы. Придавали очарование лицу тёмно-серые, можно даже сказать, сине – серые, глаза и пухлые губы.

Единственным существенным недостатком, по мнению мамы было то, что дочь легко соглашалась с чужим мнением, не умела отстаивать свою точку зрения, хотя и знала, что её мнение верное. Как бы плыла по течению. Она хотела после школы, которую, кстати закончила с тремя четверками, поступать на юридический.

У папы на работе был друг, дядя Славик, он был юристом. Иногда он приходил к ним в гости и Тома его расспрашивала о его работе, что интересного, что сложного. Поэтому у неё было у неё желание поступить и выучиться на юриста. Но подружка Света, которая не хватала звезд в школе, за неделю уговорила её поступать вместе с ней на бухгалтерско-экономический факультет.

Тома знала, что это не её, не любила она цифры, хотя и по математике была пятёрка. Но зато она будет учиться вместе, вместе жить в одной комнате в общежитии ну так далее. В итоге Свете помогли поступить, Тома прошла по конкурсу. Жили они дома, общежитие им было не положено. Света недоучилась, вышла замуж, а Тома закончила с красным дипломом.

Потом её сразу после института почти уговорили оформиться на какую-то фирму главным бухгалтером. Без опыта работы, это ведь лучший способ научиться, набраться опыта. Но это было почти, так как тут вмешались родители и очень подробно объяснили дочке, что носить передачи в тюрьму не собираются и лучше бы она пошла на юридический.

На работу она устроилась только через два месяца. Сначала на должность помощника, потом, когда поняла работу, стала бухгалтером. С работой свыклась, лучше сказать – стерпелась. Женский коллектив, бухгалтерия, больше объяснять не нужно, почему Тома познакомилась с будущим мужем только в 26 лет. В принципе, ничего страшного, если бы не одно НО.

Её брат был моложе её на два года, уже был женат, и они ждали ребёнка. Три хозяйки на одной кухне. И даже у её мамы, очень рассудительной женщины, иногда не хватало терпения. Если учесть, что у Инны был токсикоз, можно было понять всю прелесть. Поэтому знакомство с Костей, менеджером из их компании было как раз кстати.

Ну не сказать, что Костя был прямо идеалом её мужчины, но, когда после трёх месяцев свиданий он предложил ей замуж, Тома согласилась. Они сразу решили жить отдельно, у Кости были свои проблемы, а Тома не хотела слушать дальше перепалки между Инной и мамой, тем более, что её обе требовали стать на ту или другую сторону.

Поэтому сразу после свадьбы, а она была скромной, переехали жить на съёмную квартиру. Костя очень хотел, чтобы у них были дети. Он всегда был идеалистом, умел красиво говорить, убеждать, не зря был успешным менеджером. Вот уже и Томочка, проникшись мечтой мужа, с нетерпением ждала беременности. И когда через год ничего так и не получилось, пошла к врачам.

Врачи разводили руками – оба здоровы. Тогда Костя, начитавшись статей разных специалистов, повез Тому на море. Он убедил её, что морские ванны и солнце сделают чудо. Так как деньги они откладывали на покупку квартиры, то ездили на море дикарями в прямом смысле этого слова.

Представьте себе картину – два худых человека, один совсем подросток (Томка по-прежнему была худющей, стриглась коротко, под мальчика, муж на полголовы выше и также худой), тащат огромные рюкзаки с палаткой, спальниками, продуктами, котелком и так далее. Томе совсем не хотелось лежать на крупной гальке, хотелось загорать на шезлонге.

Но на гальке прогревались все органы (так муж вычитал), а на самом деле – за лежак нужно было платить. А на диком пляже, где отдыхали, такие, как они, можно было и костёр развести и отварить привезённой из дома картошки, заправить местным подсолнечным маслом или, если повезёт, полить подливой из мидий, которые сами собирали.

Короче, пытал Костя Тому два года этим морем, а на третий год у Кости умерла бабушка и оставила внуку квартиру. Квартира была маленькой – 14 метров комната, 5 метров кухня. Правда, коридор был больше кухни – 6 метров, но там потом поставили два гардеробных шкафа. Вместо моря они потратили деньги на небольшой ремонт.

Ну как ремонт – обои новые поклеили, потолки покрасили водоэмульсионкой, поменяли сантехнику, купили кое-какую мебель. Деньги же были отложены на море. Правда, потратили не все, Костя сказал, что потом поменяют квартиру на большую. Но и это было чудом. Их отдельное собственное жильё. Как же Тома радовалась. Глядя на неё, радовался и Костя.

Ведь он любил свою Томочку безумно. А через два месяца то ли от того, что время пришло, то ли от того, что у них было собственное жильё, Тома узнала, что она беременная. Костя носил её буквально на руках, выполнял все её прихоти. Правда, беременность протекала легко и в положенный срок Тома родила сына. Вот рожала тяжело, маленькая, худенькая, только живот торчал пистолетом.

Это был единственный раз, когда Тома сделал так, как считала нужным – она пошла на кесарево, иначе могла бы и не родить. И хотя муж отговаривал, мол, потом вдруг не сможет рожать, она решила по-своему. Ради здоровья ребёнка. Пусть один, но здоровый. А Витя, как назвали они сына, рос здоровым мальчиком, особенных хлопот не доставлял.

Шов на животе она прикрывала сплошным купальником, отдыха на море ей хватило за глаза и она предпочитала отдыхать летом на берегу реки. После декрета она немного округлилась, но колобком не стала. Сынок рос, а вместе с тем в семье появились проблемы. Сначала они завешивали покрывалом стенки кроватки, в которой спал сын.

Но пару раз в самый ответственный момент он высовывал голову из-под покрывала и спрашивал:

– А что вы тут делаете?

Пробовали уединяться в ванной, на кухне, но это было не то. Были отложенные деньги, но их едва хватило бы на двухкомнатную. А они хотели не на окраине и трёшку. В кредит влезать не хотели, хотя могли бы себе позволить. Вернее, Костя убедил. Из-за того, что некуда было бы поставить ещё одну кроватку для ребёнка, появление второго ребёнка отложили.

И Костя начал уговаривать Тому на частный дом. Он возил её по Подмосковью, показывал дома, показывал, планы домов и каталоги. Показывал расчёты по стоимости. Уговаривал, объяснял, считал при ней стоимость снова и снова. Получалось, что можно вписаться в дом на три комнаты с большой кухней, санузлом, террасой. И даже на недорогой автомобиль могло остаться.

А если взять участок недалеко от транспорта, то и без машины пока можно обойтись. Как же Томе не хотелось залезать в стройку, тем более, что у мужа нашли недавно какое-то нарушение в работе сердца! Частный дом её совсем не прельщал. Но она, как обычно, дала себя уговорить, решив, что раз он так хочет, ладно, пусть. Она понятия не имела о сельской жизни.

Это Костя вырос в селе у бабушки, вот она и махнула рукой – ладно, давай. Но не все шло гладко. И если их квартиру продать было можно без больших проблем, то найти участок, который бы был недалеко от транспорта, недорогой и с домом, в котором можно было прописаться, было сложно.

Да ещё оказалось, что Витю можно было выписать, если опекунский совет даст разрешение на это. Для этого домик должен быть жилым. Это потом и сыграло важную роль. Они искали нужный вариант, чтобы все срослось, почти восемь месяцев, Вите уже было почти пять лет. В принципе, денег с продажи квартиры действительно должно было хватить на стройку.