Рёв усиливается. Темнота гудит, словно громовая туча. Чьё-то спокойствие нарушено. И теперь нарушительницу ждёт страшная кара?

Волчица пятится назад. Хвост поджимает. Испугалась. Нет больше храбрости. Улетучилась, забрав с собой желание жить. Осталось только отчаянье и… зверская усталость.

Рёв нарастает. Он медленно подбирается к испуганной нарушительнице. Ревущая неизвестность приобретает новое звучание – рычащее, дребезжащее… И вскоре показываются две огненно-янтарные точки, готовые метнуть смертельные искры. Волчица замирает. Скулит и закрывает глаза. Всё…

Год спустя…

Год спустя

Предрассветный час. Природа пробуждается, наполняется ярким птичьим перезвоном. Звонкие птичьи трели перелетают с ветки на ветку, с дерева на дерево, разгоняя остатки сновидений. Птахи поют приветственную песню. Проснитесь, жители тайги! Новый день пришел!

Утро нового дня, не торопясь, пробуждает спящую природу. Солнечный свет, настойчиво проникая сквозь макушки вековых деревьев, пускает туманно-молочную дымку. Теплые прикосновения солнечных лучей поглаживают каждый кустик, каждую травинку, обволакивая и питая своей любовью. Жизнь пробудилась, жизнь пришла…

Звонкие птичьи голоса пробуждают жильцов тихого убежища. Небольшая пещера наполняется резвым шорохом, визгом, писком… И на солнечный свет выбегают два неуклюжих щеночка. Забавно переваливаясь с лапы на лапу, малыши хватают друг друга за хвостики. Пушистые щенята, словно взрослые волки на поле битвы, пытаются схватить пухлый бочок соперника. Только неуклюжи эти хватки. Не столько получается уцепиться, сколько несуразно запутаться лапами. Вот уж тогда парочка зубастых забияк серьезно принимается мутузить друг друга, как только придется. А всё равно получается забавно. Играют, одним словом.

Вскоре появляется строгая мать. Волчица пристально смотрит на детей, выказывая взглядом свое недовольство. А детям всё нипочем, знай себе резвятся. Тогда волчица заботливо разнимает шалящих игрунов. Облизывает шершавым языком одного, ласково гладит мордой другого и ложится на бок около детей, чтобы покормить. Материнская любовь гасит воинствующий настрой щенков. Шалуны теряют интерес друг к другу. Теперь всё их внимание приковано к матери, к её теплой и мягкой груди. Довольно урча и причмокивая, малыши сосут материнскую грудь. Наслаждаются молоком. Наевшись, засыпают. Сладкие сновидения подступают незаметно, щенки даже не успевают прилечь поудобней. С матерью везде хорошо. Шерсть волчицы, как мягкое покрывало, греет щенков, унося маленьких проказников в мир причудливых сновидений.

Подул лёгкий ветерок. Невидимая волна запахов скользит мимо волчицы, мимо сладко посапывающих детёнышей. Мать настораживается. Шевелит ноздрями, изучая запахи. Среди бесконечного лесного благоухания нашла свой любимый. Прищурила жёлто-зеленые глаза, млея от удовольствия и любви. Здесь, среди скал и величественных таёжных елей, обрела она своё счастье.

Чуть поодаль шевелятся кусты. Затем появляется волк, посеребрённый солнечным утренним светом. Уверенно шагая, ловит он взглядом яркий солнечный свет и бросает живые янтарные искры. Благородный вид. Довольный отец семейства неторопливо, хоть и с некоторым опасением, что может потревожить сон малышей, приближается к семье. Гладит мордой волчицу, обнюхивает, еле прикасаясь, маленьких щенят. И только он отводит нос в сторону, как пушистая малышня тут же вскакивает. Вмиг просыпаются щенята от теплых отцовских прикосновений. Визжат, прыгают от удовольствия. Отталкивая друг друга, малыши лезут к отцу. Пытаются покорить первую серьёзную вершину – отцовскую спину. Цепляясь маленькими коготками за отцовские бока, усердно карабкаются щенята на отцовский загривок. Крутой подъём. Даже когда казалось бы, что вершина вот-вот покорится, щенята вновь скатываются, неуклюже падая и барахтаясь. Малышам нужна помощь.

Волк ложится рядом с волчицей, а два маленьких безобразника берутся с особым рвением осваивать спину отца. Довольные детеныши, наконец-то взобравшись на отцовский хребет, издают победоносный визг. Веселое визжание будоражит таёжную округу…

В этом крохотном уголке, среди скал и горных вершин живёт счастье…

Осень 2016 г.

Её дни сочтены. Она это знает. Как много хотелось взять от жизни, успеть, узнать… Но больше всего хотелось видеть глаза зрителей. Восторженные, сияющие, полные удивления… Она мечтала, чтобы ей рукоплескали, чтобы изумлённая публика восхищалась искусством актёра. Но жизнь распорядилась иначе. Ей была уготована другая судьба – молчаливо наблюдать, выглядывая из-за кулис, как разворачивается театральная феерия. Без неё. Это печально. Но не страшно. Ведь здесь, по ту сторону театральных подмостков, происходит другой спектакль, – спектакль под названием «жизнь». Сбросив маски, позабыв о лицедействе, актёры показывают свои настоящие лица: радостные и счастливые, неподдельно грустные и озабоченные…

Случается, потеряет кто ключи или мелочь какую, так она тут как тут, готова помочь, показать. Или, бывало, возьмётся забывчивый актёр роль повторять, так она обязательно должна быть рядом. Без неё в этом случае никак нельзя.

Как же это ценно – быть кому-нибудь нужной, быть помощницей, быть опорой. В такие счастливые минуты она бывала и прекрасной царицей, выслушивающей сладкие речи льстеца, и юной пастушкой на свидании с возлюбленным. А однажды пришлось даже роль Ивана Грозного принять. И так день за днём…

Она любит театр. Очень. Всем сердцем. Она живёт театром. Уже давно. Его буднями и праздниками, его преображениями… Наблюдает радость и смех, чуть реже – печаль и горечь поражения. Жизнь артиста непредсказуема. Сегодня ты на пике славы, а завтра тебя ждёт забвение. Театру нужна новизна. Нужны изменения. И таковых случалось великое множество. Видоизменялись театральные декорации, обновлялся закулисный интерьер. О, какое её охватывало чувство волнения, когда происходили закулисные метаморфозы. Перемены страшили. А затем радовали, что ты нужен в этой новой трансформации. А какое она испытывала удовольствие, наблюдая игру новичков. Молодые актёры забавны, их игра свежа, необычна… Жаль, что приход юного лица неизменно сопровождался уходом старого опытного актёра. Ничего не поделаешь – это жизнь. Время истекает.

Вот и её время подходит к концу. Жить грёзами и мечтами осталось недолго. Скоро всё исчезнет. Рассеется очарование тайной закулисной жизни, умрёт мечта о театральных подмостках, а свет софитов померкнет навсегда. Надо насладиться последними минутами, может быть, часами, или днями…

А пока, очарованная театральной жизнью, она заворожено следит за дебютной работой молодого режиссера.

«Какая необыкновенная игра! – мысленно восторгается она. – Сколько правды, чувства… Как умело показана жизнь! О-о-о! А вот и та, на месте которой могла быть я. Я знаю эту роль! Я каждый день проигрываю её здесь… В моём маленьком закулисном мире. Ах! – вздыхает она, всё еще грезя о ярком звёздном выходе. – Почему меня не замечают? Если бы мне доверили… Я бы так сыграла! Так сыграла!..»

На сцене происходит что-то необыкновенное: в танцевальном безумии кружит с десяток девушек, облаченных в белоснежные наряды. Грациозные фигуры изгибаются, принимая причудливые позы. Наряды развеваются от быстрых движений, создавая иллюзию снежной бури. И вся эта завораживающая круговерть происходит вокруг мужчины и женщины, сидящих за небольшим столиком, на котором стоит горящая настольная лампа.

«Необычная постановка, потрясающая воображение игра… – рассуждает она, внимательно следя за игрой актёров. – Сыграть семейный очаг, который не разрушит даже зимняя буря… О-о-о! Как бы я хотела быть там… Почему так жестока судьба! Вот бы мне оказаться на сцене… Так точно передать теплоту семейного очага может только настоящий актёр! Я тоже так могу… Даже лучше!»