Миссис Даррелл уходит как раз в тот момент, когда приезжает лифт. Я вхожу и нажимаю первый этаж. Как раз, когда я собираюсь выходить, на мой телефон приходит сообщение от Лилли.

Ждем тебя у выхода!

И следом еще одно.

Шевели задом, детка!

Я не могу не улыбаться, читая сообщение Лилли. Наконец, двери открываются и я выхожу в красивый холл нашего издательства.

Я уже почти подхожу к выходу, как меня догоняет мистер Макс.

— Полли!

Я поворачиваю голову. Он смотрит на меня своими красивыми глазами и широко улыбается своей красивой улыбкой, а потом говорит своим не менее красивым голосом.

— Как прошел день?

— Да как обычно.

Он только улыбается в ответ, а потом кивает в сторону выхода.

И вот мы двое выходим на улицу. Первое, что я замечаю, стоящих неподалеку Лилли и портера. Они видят меня, потом замечают мистера Макса, а в следующую секунду превращаются из взрослых серьезных людей в парочку тупых подростков. Лилли показывает мне грязные жесты руками.

Я даже не хочу знать, что они означают.

Мистер Макс и я останавливаемся у входа. Я сразу же понимаю, что это акт прощания. Как рукопожатие, только без прикосновений. Нужны слова. Я открываю рот, чтобы сказать “пока” или “до свидания, мистер Макс”, но он опережает меня.

— Миссис Дарелл очень хорошо отзывается о твоей работе.

Я зачем-то пожимаю плечами.

— Надеюсь, тебе нравится в новом отделе?

— Да, конечно. Ведь я всегда хотела…

— Ведь ты всегда хо…

Мы говорим это одновременно, отчего нам обоим становится неловко. Я снова краснею.

Это уже стало привычкой…

Макс засовывает руки в карманы и с улыбкой поджимает губы.

Свои безупречные губы.

— Что ж, хороших выхо…

Он прерывает свою фразу и с замешательством смотрит в сторону, где стоят Лилли и Портер и, видимо, хотят уничтожить мою и так довольно сомнительную репутацию.

Лилли машет мне рукой, а Портер поднимает большие пальцы вверх и кивает головой, словно автомобильный болванчик.

Мистер Макс смотрит то на них, то на меня в замешательстве. Все, чего я сейчас хочу, чтобы кто-то из нас всех провалился под землю. Неважно кто. В принципе, могу и я.

— Ты знаешь их?

Я сжимаю губы и отрицательно машу головой.

— Впервые вижу.

— Странно…

Портер громко кричит

— Полли!

— Да, детка!

Я точно убью их. И пусть меня посадят, потому что после такого я не смогу смотреть Максу в лицо.

Он улыбается.

Все, я пропала.

— Вижу, твои друзья не могут дождаться тебя.

— Они мне больше не друзья.

Мистер Макс громко смеется.

— Ладно, Полли Манн, я не стану тебя задерживать. Хороших выходных.

— И вам.

Макс склоняет голову на бок и бросает взгляд, который отныне я буду называть ”перейдем на ты”.

— То есть и тебе.

— Отлично!

Он слегка машет мне ладонью и уходит.

Проводив его взглядом, я подхожу к свои пока еще друзьям.

— Надеюсь, вы составили завещания, потому что мне придется убить вас обоих.

— С чего бы? Мы не сделали ничего плохо!

— Но и хорошего вы тоже не сделали.

Лилли, как обычно, отмахивается от меня.

— Кстати, о завещаниях.

Я уже предчувствую подставу.

— Мой отец умер. Завтра похороны. Портер рано утром улетает по работе, так что ты идешь со мной.

— Во-первых, это не звучит как просьба. Скорее, как приказ.

— Потому что это он и есть.

— А, во-вторых, по твоему улыбающемуся лицу так и читается вселенская скорбь!..

— Что я могу сказать? Я совсем его не знала. Всю жизнь он только и делал, что отмахивался от меня деньгами. И теперь, когда он умер, он делает то же самое.

— Бедная, как тебе тяжело! Злодей папочка не давал тебе жить, как живут остальные смертные! Даже не представляю как тебе было трудно в собственном домике в Майами. Какая жалость!

Совсем не слушая меня, Лилл продолжает.

— В общем, он там что-то мне оставил. Не знаю, что, но его поверенный сказал, я должна быть на похоронах, чтобы сразу после них быть на оглашении завещания.

— И причем здесь я?

— Эй, ты ведь моя подружка, мой бро!

— Бро?! С каких пор я бро!

Лилли громко и театрально цокает.

— Короче, я заеду за тобой в 9. Надень что-нибудь унылое, у тебя полно такого, и постарайся делать печальное лицо.

Она бросает на меня оценивающий взгляд.

— Хотя твоя обычная одежда тоже подойдет.

И она мой друг. Представляю, что обо мне говорят враги.

— А сейчас пойдем выпьем и обсудим этого красавца босса, с которым ты там болтала.

Я бросаю взгляд на Портера. Он улыбается и пожимает плечами. А потом наша дружная компания стартует туда, где водку смешивают с сиропами и где музыка заглушает лишние мысли.

Глава 8.

Утро начинается со звонка Лилли. Я подношу трубку к уху с еще закрытыми глазами.

— Алло…

— Ты спишь?

— Нет.

— А почему голос сонный?

— Потому что я спала. Пока ты не позвонила.

— А, тогда все нормально. Ты ведь помнишь, что мы идем на похороны?

— На похороны твоего отца. Помню-помню. Как и то, как ты скорбишь!

— В общем, давай там, просыпайся. Я буду в 9.

— Хорошо.

Лилли кладет трубку, а я послушно следую ее указаниям, поднимаюсь и тащусь на кухню, чтобы включить кофемашину. Гудрон, услышав, что я проснулась, несется за мной с намерением получить свой завтрак.

Я наполняю его миску и ставлю перед его носом. Он тут же набрасывается на еду, издавая милые чавкающие звуки.

Ну что за засранец!

Пока варится кофе я принимаю душ и привожу себя в порядок.

Ближе к 9 часам я переодеваюсь во что-то унылое.

Как завещала Лилли.

Ровно в девять я сажусь в машину Лилли. Она протягивает мне стаканчик с горячим кофе.

— Это тебе.

— О, спасибо!

— Не благодари!

Она скептически смотрит на мою одежду.

— Мда… Я, конечно, сказала про “что-то унылое”, но не думала, что ты так точно исполнишь мою просьбу.

— Ты откупилась от меня кофе, чтобы заслужить право раскритиковать мой гардероб?

— Критиковать твой гардероб — моя обязанность. И, если ты не начнешь прислушиваться ко мне, боюсь, ты закончишь жизнь одинокой старушкой в очках, живущую на чердаке в нашем с Портером доме с белым заборчиком!

— В твоей вселенной я живу у вас на чердаке?

— Почему ты не спросила про дом с заборчиком?

— Точно! Это менее реалистично, чем я на чердаке!

По пути к кладбищу мы много шутим и смеемся.

Если сказать это вслух, звучит не очень.

Служба проходит спокойно. У всех дорогие шляпки, надменные лица и ни капли слез. Гроб опускают и все подходят, чтобы запустить ухоженные пальцы в чашу с землей и бросить горсть. Лилли тащит меня за собой и по очереди мы делаем то же самое.

Когда все начинают расходиться, я наклоняюсь к Лилли.

— Ну все. Поехали на оглашение завещания.

— Поехали?

— Ну да. Или пошли. Не важно! Мне здесь неуютно.

— Что ж, мне очень жаль, потому что завещание огласят в кабинете управляющего этим…

Лилли оглядывается и добавляет

— …кладбищем.

— Тогда пойдем туда.

— Да. Только я пойду туда одна.

— Я не против. Подожду в коридоре или что там. Пошли!

Лилли хватает меня за руку.

— Там нет коридора. Это просто маленькая пристройка.

Она указывает рукой на какой-то кирпичный сарай.

— Серьезно?!

— Да. Так что погуляй пока. Я скоро!

В следующую секунду я уже стою одна в окружении мрачных надгробий. Святой отец, аккуратно убирающий свою библию и другие церемониальные вещи, дарит мне теплую улыбку.

Я отвечаю ему неловкой.

В полном недоумении, что делать, пока Лилли получает свое наследство, я подхожу к яме с ее отцом и, сложив руки в замок перед собой, заглядываю вниз. Дорогой гроб, пока лишь немного присыпанный землей, напоминает мне о смерти.

И зачем о чем-то переживать?… В конце концов все мы просто канем в лету.