– Да, я вот на море решил, а то здоровье пошаливает. Хорошо, тогда утром покажу. А вы чем занимаетесь? Дайте угадаю. Актриса? Или учительница?
– Да нет, у меня профессия очень приземленная, неженская. Я – прораб на стройке.
– Да ладно? Вы – такая нежная, красивая и прораб? Прораб с внешностью модели.
– Ну, так уж и модель! Просто приятная женщина, но на стройке помогает, мужчины лучше слушаются, если видят, что женщина ухоженная, а не с засаленными волосами в спецовке. Заметила на собственном опыте. Если надо кого-то приструнить, такой женщине им трудно перечить. А ещё, если о ценах разговор, переговоры деловые, обычно иду на них через парикмахера и косметолога.
– Это ж надо и матерком где-то завернуть, да?
– Приходится иногда. – Призналась Ирина. – Но у меня уже свои бригады, так что всё нормально. Если новые мастера приходят, учатся уважать меня у старых. Но вообще-то текучки нет, потому что платим хорошо.
– И как же вас в прорабы занесло? – Включил журналиста Саша.
– Первый муж был прорабом, я во всем ему помогала, вот как-то незаметно и выучилась у него. А потом развелись, а в учительницы я не хотела идти. По образованию я – учитель русского языка и литературы. Тут вы угадали. Ну и пошла по накатанной, к застройщику знакомому.
«Первый муж, значит, был еще и второй? Или есть?» – Подумал Саша, но вслух, почему-то, не спросил.
– А если кто-то накосячит, что делаете?
– Заставляю переделывать.
– А если нельзя переделать?
– По обстоятельствам. Делаю скидку покупателю или убеждаю его, что так сейчас модно. Я уже точно пару трендов в отделке придумала, благодаря косякам. – Смеется Ирина. – Но чувствую, что пора мне менять профессию. Эта нервная очень.
– И кем будете?
– Сама не знаю пока. Может, книжки буду писать, фантастику. Я в институте пробовала писать, вроде, получалось… Пойду, умоюсь.
Ирина встала. Она не ожидала, что ей так понравится попутчик. И ещё она боялась, что он увидит этот её интерес. Ирина взяла полотенце и пошла в туалет, чтобы как-то собрать мысли в кучу.
Чувства любят тишину.
Ольга настолько красива, что мужчины на улице сворачивают головы, когда она проходит мимо. Возможно, они даже складываются потом в штабеля, но Ольга этого не видит. Она смотрит только на своего мужа, любит только его. Её муж Олег – под стать жене. Оба светловолосые, загорелые, сероглазые, с правильными чертами лица. Как с картинки глянцевого журнала. Пара, про которых современная молодежь говорит: «Какие они ми-ми-мишные!».
Ольга сидит за столом перед компьютером, перед ней разложены крема, стоит зеркало. Ольга смотрит в камеру компьютера.
– Олег, пока остановка, я стрим проведу, включаю, тихонько посиди.
– Хорошо, давай!
– Здравствуйте! Мои дорогие! Сегодня у нас ещё одно занятие по фейсбилдингу. Я проведу его из вагона поезда. Да-да, мы с мужем едем на море.
При этих словах Олег недовольно морщится.
– Вот он, мой любимый! – Ольга поворачивает компьютер и показывает Олега, тот приветливо улыбается в камеру и машет рукой.
– Сегодня мы с вами сделаем гимнастику для лица. Для этого сначала критически посмотрим на наше личико в зеркало и оценим его состояние…
Рядом с ноутом звонит телефон.
– Минутку, мама звонит, она знает, что у нас занятие, видимо, что-то важное.
Оля нажимает на соединение.
– Оля, мне надо срочно спрятать труп. – Говорит Олина мама.
– Мам, я же просила не отвлекать!
– Понимаешь, если бы можно было вынести из дома…. А дома где? Он еще никак умирать не хотел, еле убила. С пятого раза.
– Ну… можно купить пираний и им скормить. – Отвечает Оля задумчиво.
– Можно, конечно, но как его потом найти и опознать?
Даша думает, бросает взгляд в комп и взрывается.
– Мам, ты можешь о чем-то еще думать, кроме своих триллеров и саспенсов? У меня занятие! У меня тут люди с тренинга уходят. Одна, вон, полицию вызывает. Думают, мы с тобой – маньяки!
– Ой, извини, я забыла. – Мама отключается.
– Девочки, простите, не волнуйтесь, моя мама – сценарист, и мочит не живых людей, а персонажей… Итак, гимнастика лица… – с удивлением смотрит в чат. – А, чат разорвало! Кристина пишет: «Тело можно ножовкой распилить, сварить в скороварке и спустить в унитаз». Виолетта предлагает замуровать в стену дома… Ээээ… Вера просит рассказать, как написать классный триллер? Девочки, мы отвлеклись. Продолжаем…
Через полчаса гимнастика для лица заняла достойное место в жизни некоторых женщин, и Оля выключила комп.
– Олег, нет, ты представляешь, мать забыла, что у меня стрим? Сценаризм – это болезнь. Вообще ничего не помнит, когда пишет свои истории. Кринж какой-то.
– Успокойся, это было мило. Такой хороший лайф. Только Оля, я же тебя просил и уже не раз, не показывать меня. Не люблю я этой публичности.
– Ну не агрись. Это же так няшно.
– Читала Шекспира? «Люблю, – но реже говорю об этом, люблю нежней, – но не для многих глаз. Торгует чувством тот, кто перед светом всю душу выставляет напоказ».
– Тут шорт был такой вчера с этими стихами на ю-туб. Как ты красиво их читаешь. Ты мой сладкий! Ну, прости, мне просто хочется поделиться своим счастьем. – Оля обнимает мужа.
Её взгляд падает на его включенный мобильник.
– А это что за тёлка? «Ты мой краш?» Ого! С чего это она тебе такое пишет?
– С того, что она моя подписчица. У меня они тоже есть, представляешь? Не только ты у нас звезда.
– Покажи, что ТЫ ей пишешь? – Оля тянется за его телефоном.
– Да ничего такого. – Олег смахивает страницу в сторону.
– Открой, сейчас же!
– Хватит! Достала твоя ревность! Ты обещала не ревновать! Твои подозрения меня унижают.
– Не покажешь? Если бы там было что-то безобидное, ты бы показал.
– Нет. Учись доверять.
– Какой ты… Ненавижу тебя. Хоть на час бы ты куда-нибудь свалил.
– Зачем на час, лучше уж навсегда, всё, надоели твои предъявы, и не ищи меня, не найдешь.
Берет сумку, уходит.
– И не собиралась искать! – Кричит Ольга ему вслед. – Тоже мне клоун непризнанный, Олег Попов.
Поезд останавливается. Олег выходит из вагона.
– Может, и Олег Попов, ещё посмотрим, – бурчит Олег себе под нос.
Открывает телефон, блокирует в контактах Ольгу. Афанасьич в спецовке обходит вагоны, простукивая их большим гаечным ключом. Какая-то бабка тащит за собой волоком огромный пыльный мешок. Она останавливается, пытается взвалить его на спину, но это ей не по силам.
– Погоди, бабуль, стой. – Останавливает её Афанасьич. – Сейчас помощника тебе сыщем. Вот вы, молодой человек, помогите бабуле.
– Сынок, подсоби. – Просит и бабка.
– Я бы сам помог, но мне ещё столько вагонов обойти нужно. – Показывает Афанасьич на поезд гаечным ключом.
– А наш поезд долго здесь стоит, я на него не опоздаю? Я ж только проветриться вышел.
– Этот поезд здесь стоит сорок минут. Я точно знаю, столько лет уже тут обходчиком работаю.
– Ну, ладно, давай, бабуль, только быстро, – соглашается Олег и взваливает мешок на себя. Они идут вдоль перрона.
Ольга осторожно спускается по ступеням из вагона на перрон, оглядывается по сторонам, но Олега уже не видно за другими пассажирами, снующими между вагонами.
Нашла коса на камень.
Андрей проснулся в пятом купе на нижней полке со следами злоупотребления алкоголем на лице. Оглядывается вокруг себя. Видит на верхней полке напротив Вику, читающую книгу. Над ним едет Татьяна.
– Поезд, почему поезд?
Вспоминает, что вчера он очень странно провел день рождения жены. Сначала все было, как обычно: отпросился у начальника пораньше, зашел в цветочный магазин, попросил продавщицу подобрать что-нибудь приличное для любимой жены. Купил букет крупных ромашек – символ любви и верности, как пояснила продавщица. Так радовался, представляя, как увидит счастливое лицо жены среди этих ромашек. Вот только продавец нижнего белья, которое Андрей присмотрел для жены, огорчил.
