Каждая клеточка тела ощущалась наэлектризованной, будто кто-то очень маленький сидел под ребрами, высекая искры кресалом. Зоэ-Моник Гобей до сих пор не могла поверить, что родители, поначалу будучи не в восторге от идеи отпустить дочь на вечеринку, где явно подразумевались горячительные напитки, а может и наркотические вещества, все же дали разрешение с одним лишь условием – вернуться домой не позднее десяти. Их по-прежнему беспокоили странные соседи, а так же опасность, возможно подстерегающая в темных переулках Локронана, но Элайн и Эгон надеялись на благоразумие и осторожность дочери, а потому позволили девушке развлечься с новыми друзьями.

Кое-как отбившись от матери, желавшей одеть дочь в пышное коктейльное платье, Зоэ-Моник наводила последние штрихи образа неброским нежным макияжем, подводя глаза ровными стрелками. Волосы цвета карамели девушка завязала в конский хвост, оставив крупные завитки по обе стороны от лица, а губы тронула прозрачным блеском. Простое, но элегантное черное платье прекрасно подчеркивало тонкую фигурку девушки, открытые плечи с цветочной вышивкой под ключицами добавляли эффекта хрупкости. Довольная своим видом, Моник улыбнулась отражению в зеркале, сегодня видя в нем только себя, а не образ молодой бабушки Гобей, надела ботинки со шнуровкой и накинув теплый плащ, выскочила в наливающийся, к ожидающему ее транспорту.

Подруги заказали фиакр для отвода глаз, чтобы родители не прознали о том, что на самом деле их дети не планируют изображать на вечере благовоспитанных господ, а отрываться по полной, до потери сил и срывая приличия, словно маски на балу. Транспорт подъехал к большому дому, чьи хозяева явно жили в достатке. Высокий забор скрывал все прелести загородной богатой жизни, но даже на улице слышался рев музыки и радостные крики гостей.

Леони не слишком заморочилась с одеждой, вероятно просто не имея ничего приличнее чистых брюк и кофты с длинными рукавами, тогда как Арлетт была одета в темную юбку и блузу, выгодно подчеркивающую ее узкую талию, с пышным воротником, отвлекающим на себя внимание от почти полного отсутствия груди.

- Ого, Арлетт, ты выглядишь замечательно!

Воскликнула Моник при виде подруги, принявшейся смущенно озираться по сторонам.

- Ты же не думаешь, что она так вырядилась просто так, да? Мы узнали, что Беньямин тоже будет на вечеринке.

Леони нарочито громко выделила имя парня, сделав паузу после, при этом брови ее взметнулись ко лбу, глаза, с оборками пышных от природы ресниц, расширились.

- Девочки, прекратите меня смущать! Я все равно, ни в какое сравнение не иду с Зоэ-Моник.

- Тебе и не нужно!

Громко прошептала пораженная ответом Моник Гобей, беря подругу под руку, и протискиваясь в дверной проем, облепленный громко болтающими подростками. Гул голосов ровным плотным слоем окутывал всех присутствующих так, что было не различить и собственных мыслей, теряющихся в какофонии музыки и речей. Виниловый проигрыватель не справлялся с гомоном присутствующих, звуча на фоне грубым шумом, для усиления его звука вокруг хозяин дома соорудил нечто похожее на громоздкую воронку, но и это не помогало.

Зоэ-Моник застыла на входе от увиденного, крепко сжав руку подруги; слишком много существ, слишком много выпивки и тотальное отсутствие контроля над всем происходящим. Лестница на второй этаж была заполнена существами на разных стадиях опьянения, чем выше, тем медленнее они двигались. У подножия буквально ели друг друга полураздетые парень и девушка, а на самом верху, прижавшись головой к резным перилам, обнимал бутылку незнакомец. Арлетт Пинар потянула Моник за собой, следуя за Леони для которой все окружающее было не в новинку. Она явно бывала тут ранее, знала, в каком направлении и в какой комнате будет больше места для маневра.

Просторный зал ближе к выходу оказался на треть заполнен существами, которые разбрелись по углам, будто клубы по интересам в миниатюре. Длинный узкий диван и пара дымчатых кресел, были практически свободны; Арлетт и Зоэ-Моник разместились рядом друг с другом, рассматривая обстановку, а Леони приняв заявки о желаемых подругами напитках, направилась в непробиваемую стену из тел.

- И как часто они так собираются? Раз в месяц?

Арлетт продолжала искать среди существ Беньямина, и, не отвлекаясь от этого занятия, ответила со смешком:

- Ждать целый месяц до следующей вечеринки? С ума сошла? Они бы давно лопнули от напряжения. Родители Оливье Дюбе отсутствуют каждую неделю, а то и чаще, уважаемые изобретатели и в каком-то смысле даже ученые, так что стоит им только переступить порог, как шабаш уже мчит на запах свободы и выпивки.

Кивнув подруге, Моник чувствовала, как напряжено ее тело, гул голосов заставлял все нутро вибрировать, а виски пульсировали болью. Она тоже нигде не наблюдала Эрве, но раз он пригласил их, значит, должен был находиться где-то в доме, однако искать его в толпе девушка не решилась, боясь окончательно потеряться до самого утра.

Леони Шарбонно вернулась через пару минут, показавшихся вечностью, неся в руках за горлышко три бутылки пшеничного пива. Усевшись в кресло напротив, девушка тут же пригубила напиток, свободной рукой поглаживая мягкую обивку.

- Ну что, нашли своих суженых?

Арлетт помотала головой, делая несколько торопливых глотков из бутылки; Моник же, теряя настроение с каждым мгновением крутила бутылку в руках, краем ногтя сдирая цветастую этикетку.

- Чего раскисли? Ладно, скажу, Беньямин на улице, треплется с друзьями, девушек среди них нет, а вот Эрве я не видела. Может, придет позже?

Зоэ-Моник пожала плечами, набрасывая безразличный вид, и только знакомые звуки инструмента, слева у камина, заставили ее поднять глаза. Два незнакомца о чем-то переговариваясь, мучили струны гитары, пытаясь сыграть на ней пробкой от бутылки.

- Они просто шутят, расслабься, Моник.

Видя напряженное лицо подруги, откликнулась Леони, а после обратилась к парням:

- Эй, Флавьен, прекрати издеваться над инструментом и тащи его сюда, сейчас мы покажем, как надо!

В ответ на окрик, парни, на ходу закуривая один косяк на двоих, опустились рядом с девушками, протягивая гитару Моник, с нежностью взявшую инструмент, проведя по грифу, словно по лицу новорожденного ребенка. Леони, Флавьен и еще один незнакомец принялись что-то рьяно обсуждать, передавая по кругу сверток с легкой травкой, пока Зоэ-Моник не начала перебирать струны, поддавшись внезапно поселившейся в душе меланхолии, забыв обо всех присутствующих.

- Сыграй чего-нибудь, а? А чтобы хит получился, предлагаю попробовать нечто покруче этой дряни.

Отозвался изрядно окосевший за время пребывания на вечеринке Флавьен, темноволосый парень с длинными сальными патлами, вокруг вытянутого лица, и глазами щенка сенбернара, с последними словами указав на почти закончившуюся самокрутку.

- Говорят, Оливье придумал нечто из ряда вон! Ну, знаете, после работы родителей остается много всякого хлама, а их сынок, кха-кха, взял да и пересобрал кое-чего, Ондэ, называется, во, от слова «волна»! Стимулирует какие-то импульсы в мозгу, и если в это время включить определенную песню, совпадающую с частотой, заложенной в таблетке, то кайф будет почти, как от травы, и даже круче, только без привыкания, représentes*? Хотите? Могу достать.

- Эм...Нет, спасибо, не сейчас.

За всех ответила Зоэ-Моник Гобей, все-таки сделав пару глотков из своей бутылки. Она не собиралась напиваться и тем более употреблять наркотики, лишь на миг, поразмышляв о том, что может быть кошмары в спутанном сознании и сами запутались бы, потеряв девушку, как свой ориентир.

- Как хотите. Ну что, poupée*, сыграй же нам!

- А я подыграю!

Громко сказала Арлетт, стараясь перекричать неутихающий гомон, доставая из сумки флейту и подмигивая подругам. Моник хотелось, чтобы прямо сейчас в комнату вошел Эрве, развеял грусть, разлившуюся теплым напитком по душе, увидел ее такую красивую, и взгляд его черных глаз неотрывно следовал за ней, передавая все чувства без слов. Последний раз взглянув на дверной проем, в котором не было Эрве, Зоэ-Моник закусив губу пустила из-под пальцев печальную мелодию, которую транслировало ее сердце.