– Он со мной говорит, – тихо прошептала она. – Прости, я работать буду. Благодарю тебя за помощь. Я тебе координаты того места скину, где мы камень брали, там много кто бродит. Только осторожной будь, не лезь на рожон.

Мы с ней попрощались, и я отправилась к Юре в кузню, ждать, когда за мной приедет Саша. Там мы болтали с Яночкой и Юрой, пили чай и смотрели, какие красивые цветы на ворота выковывает кузнец.

Саша приехал за мной через час. Он был хмурый и неразговорчивый. Не стала лезть к нему с вопросами – не хочет говорить, и не надо.

Поселковая дорога закончилась, выехали на трассу. Звонок на телефон Саше.

– Да, хорошо, сейчас буду, – ответил он и отключил трубку.

Доехали до нашего поворота, Саша ни слова не проронил. Резко затормозили, поперек дороги валялся какой-то человек. Александр высказал всё, что думает про свою работу и окружающую действительно в грубой непечатной форме. Выскочил из машины и подбежал к человеку. Я тоже вышла из автомобиля.

На дороге лежал мужчина, кажется, он был пьян. Посылал нас в разные интересные места, требовал, чтобы мы оставили его в покое и дали яду, ну или хотя бы выпить. Вокруг него витало черное облако и периодически било молниями в самого болезного. От этого он еще больше икал и подванивал. Саша попытался его поднять.

– Саша, мы его что, посадим в машину? – спросила я с какой-то брезгливостью.

– Агнета, но он же все же человек, – удивился он моим словам. – Предлагаешь его скинуть на обочину, как сбитую собаку.

– Ну, собаку бы я на обочине не бросила, – ответила я. – А вот это вполне себе дееспособный экземпляр, который сам решает, как ему жить.

– Я отвезу его к себе в участок, там есть старая камера. Проспится, и я его отпущу. Не по-человечески его здесь бросать. Ночи уже холодные, застудится, да и на дорогу выйдет, его сбить могут. Не нужно подставлять других людей.

– Придется тебе потом тогда мыть свой приемник и заднее сиденье, – буркнула я.

– Сейчас постелю Маруськино покрывало.

Он застелил заднее сиденье и погрузил гражданина в автомобиль. Салон сразу наполнился «благовониями», от ароматов першило в горле и слезились глаза.

– Какой ароматный Чиполлино, – сказала я, пытаясь дышать дорожной пылью.

– Я по молодости в городе в вытрезвители работал, каких только граждан не собирали. Жаль, позакрывали всё, сколько народу из-за этого померзло да обморозилось.

– Саша, ну вот они сами виноваты в такой жизни, – возразила я.

– Эти – может быть, – он кивнул в сторону гражданина. – А из тех, что мы на улице собирали, попадались вполне порядочные ребята. Зимой из кафе вышел, в голову воздух морозный вдарил, и всё, и в отключке, а там и уснуть недолго. Хотя у человека могут быть и деньги на такси, а он в сугроб упал и уснул, и так там и остался. А так, мы подобрали, привезли, товарищ проспался через пару часов да домой поехал.

– Ага, прямо как Высоцкий пел:

– напела я куплет.

– А то, – рассмеялся Саша.

Мы подъехали к участку. Он стал выгружать гражданина.

– Халллдей, ты знаешь, кого ведешь, ты знаешь, кто я, ты знаешь, кем я был?! – орал товарищ алконавт.

– Был, есть и будет есть, – произнесла я.

Ловко всё же Саша с ним справился. Через пять минут выскочил из домика. Я ждала его около машины, в салоне находиться было невозможно. Он сгреб с заднего сиденья покрывало и снова скрылся в участке. Через пару минут вышел и закрыл на замок дверь.

– Я тебя сейчас домой закину, а я снова на вызов. Что-то кругом всякое разное в разы выросло, нагрузка на нас возросла, – покачал он головой.

– Устал? – спросила я.

– Не то чтобы устал, напрягает. Если раньше у меня соседки дрались из-за того, что куры зашли на чужой участок, то сейчас они не просто дерутся, сейчас они за тяжелые предметы хватаются и калечат друг друга. Смертным боем бьются. Юшка из носа не сигнал, чтобы прекратить бойню, а предложение для продолжения.

– Для продолжения банкета, – задумчиво сказала я.

– Угу. Ладно, давай, моя хорошая, люблю, целую. Термос с чаем в наличии, пирожки с собой, – он чмокнул меня.

– И я тебя люблю, – ответила я на поцелуй. – Уууу, еж колючий. Бриться надо чаще, – поводила я рукой по его щеке. – Салон проветри.

Крикнула я, выпрыгивая из автомобиля.

– Вечером солянки наварю, приезжай на ужин, – помахала ему рукой.

«Нива» унеслась, поднимая клубы пыли.

– Что-то от тебя мертвечиной пахнет, – услышала я голос Исмаила около калитки.

Он тщательно обнюхивал воздух вокруг меня.

– Да это Саша какую-то бомжатину подобрал на дороге.

– Нет, это не то. Давно я такого запаха не чуял. Некроманты, что ли? – снова потянул он воздух носом.

– Некроманты? – удивилась я. – Томас сказал, вампир какой-то неправильный, питается мертвой энергией. Подъел вот Мару, на меня покушался.

– И пометил тебя, – поморщился Исмаил.

– Вроде никаких противоправных действий против меня не осуществлял, – удивилась я. – Клешни, правда, ко мне тянул, но в целом вел себя прилично. Правда, ведьмой меня обозвал.

– Все же, наверно, дотронулся. Шелби мышей совсем не ловит, – покачал головой волк.

Он потянулся мордой к моему боку и что-то слизал, что-то серое и тягучее.

– Некроманты – это те, что мертвяков оживляют, с черепами бегают наперевес и тусуются на кладбище? – спросила я.

– Типа того, но не совсем. Во-первых, они существуют за счет энергии смерти, во-вторых, они могут управлять мертвыми, в-третьих, очень противные и злобные типы. К тому же у них очень развит нюх на всякую такую бяку, связанную с миром мертвых. Вот они и прицепились к Маре, распробовали ее и начали подъедать, – сказал он.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась я. – Ведь тебя с нами не было.

– В том, что я с тебя снял, была информация для таких, как я. По типу черной метки. Там прямо дух Мары прослеживается. Спасла подругу?

– Угу, – кивнула я.

– Граждане и тобой заинтересовались, будь осторожна, а я буду начеку. От тебя же тоже веет потусторонним.

– Чудесно, ты меня прямо обрадовал, – поморщилась я.

– Кстати, ваш бомж тоже неправильный какой-то, порченый.

– Еще как порченый, прямо по запаху можно определить, – криво усмехнулась я.

– Да я не про то.

– Я уже поняла, про что ты. Он в каком-то сизо-черном облаке валялся, и его молниями било. Но сейчас я к нему не пойду. Пусть проспится, – ответила я. – Благодарю тебя за информацию, буду держать ухо востро. Мне, кстати, Мара дала адрес одного примечательного места, где камень добывают.

Озвучила ему адрес.

– Так это на другом краю области, да и место там нехорошее, – помотал он мордой. – Может, по местным кладбищам пройдемся, точно наберем норму.

– Она сказала, что там раньше политических держали. Интересно же.

– Понятно, почему тебе в охрану Шелби дали, этому тоже все интересно.

– Ну да, при провале можно сказать не «Какой ужас!», а «Как интересно получилось!» – рассмеялась я. – Ладно, потопала я домой, сейчас дети со школы придут.

По дому ходил Проша и таскал за собой котенка. Он уже такой хорошенький стал, проплешины покрылись короткой шерсткой, болячки зажили. Он деловито вышагивал по полу, а Проша, как заботливая мамаша, ловил его и относил на место, вернее туда, куда считал нужным. Маруська лениво следила за их игрищами.

Дети зашли следом за мной.

– Мама, ты дома? – удивилась Катюшка.

– Дома. Что-то случилось?

– Да нет, всё в порядке. Представляешь, тот мальчишка, который котенка мучил, а его брат в глаз Славке врезал, сломал руку, – стала она мне рассказывать.