– Да не то слово. Сколько она нервов всем сделала, не описать.

– Говорят, люди, у которых есть кошки, добрые, – сказала я.

– Это всё от людей зависит, а не от кошек, – вздохнула Людмила. – Там с головой беда.

Мы зашли в квартиру, пахло затхлостью и старыми вещами. Людмила кинулась открывать все форточки. Я посмотрела на работающий холодильник.

– Там варенье всякое, мясо и прочие скоропортящиеся продукты, я сразу убрала, – пояснила женщина.

Самая обычная двушка-хрущевка, с планировкой «чулком» – это когда проходишь из одной комнаты в другую. Зал, спальня, обстановка стандартная, советская: стенка, диван, кресла, журнальный столик, ковры на стенах, телевизор на тумбочке и стол-тумба. Каждая плоская поверхность накрыта вязаными салфетками. Весь диван завален маленькими подушечками, думочками, на креслах по паре таких подушек.

– Тетушка любила диванные подушки. Сама их шила, покупала, знакомые дарили. Ей казалось, что квартира с ними уютнее. У нее и кровать завалена ими, – кивнула Людмила в сторону спальни.

– С чего начнем? – спросила я.

– Не знаю, со спальни, наверно, – пожала она плечами.

Спальня тоже весьма стандартная: кровать полуторка около стены, ковры на стенах, трехстворчатый шифоньер, швейная машинка и дамский столик с зеркалом, закрытым простыней. Людмила стояла посреди комнаты и не знала, с чего ей начать. Я молча сняла горку подушек с кровати и плюхнула их на пол.

– Ой, у нее подушки такие хорошие были, – сказала Люда и потянулась к ним.

– Людмила, у вас дома подушек нет? – спросила я, брезгливо морщась.

– Есть, но, может, вам или Мишке надо, – она схватила одну подушку и стала мять ее в руках.

Ойкнула и уронила ее на пол. На белой наволочке осталось несколько капель крови. Люда смотрела на свои руки, на пальцах и на ладонях выступило несколько капелек крови.

– Агнета, что это? – она протянула их мне и показала.

Подушка, словно ежик, ощерилась иголками. Помотала головой, чтобы снять наваждение, но никуда ничего не исчезло, иголочки торчали на своих местах, как на елке.

– У бабушки была аптечка? – спрашиваю Людмилу.

– Да, где-то там, – машет она в сторону кухни.

Взяла за запястье Людмилу и повела с собой на кухню.

– Агнета, как же так? Она ведь на них спала и ничего, получается, не чувствовала? – растерянно спросила она.

– Так они были предназначены для нее, вот и не чувствовала, – пожала я плечами.

– Она так ими всегда хвасталась, и такие они у нее пушистые, и такие замечательные. Правда, всю жизнь от мигрени страдала.

Нашла в одном из кухонных шкафчиков перекись и облила ей руки над раковиной.

– Кто хоть подушки делал, знаете? – спросила я.

– Да, мама моя делала и подруга ее, – Людмила растерянно хлопала глазами. – Мама пух гусиный у Ольги специально брала, чтобы подушки соорудить для сестры.

– Они же не ладили?

– Да, но не до такой степени. Мама хотела, чтобы у нее голова не болела, дескать, это всё из-за старых подушек. Вот ей парочку соорудила.

– Там четыре подушки, – уточнила я.

Мы с ней переглянулись.

– Чего делать-то? Она же мама моя, я ее люблю, – закусила губу Люда. – Не может быть, что это ее работа.

– А подруга? – спросила я.

– Так она померла в прошлом году, – махнула рукой женщина.

– Так она ежовые подушки могла преподнести, – покачала я головой.

– Зачем? – удивилась она. – Подружка всегда лучше жила, чем тетя, и муж у нее хороший был, и дети образец – для подражания, и дом полная чаша.

– Мало ли, чтобы не жила лучше ее. Люди разные, у всех свои мысли, могут и свои другому приписать. Например, могут завидовать, что волосы красивые, или кожа чистая, или китайский чайный набор имеется, или умеет шить. Да много чего может прийти в человеческую голову, зависть вызовет даже удачная выпечка плюшек, при голой жопе и кривом лице.

– Глупости какие, разве можно такому завидовать? – пожала она плечами.

– Неважно, – махнула я рукой. – Сама как думаешь, что делать будем?

– Если это мама, то я не хочу ей навредить, тети уже нет, ничего не исправить. Если это ее подруга, то смысла нет, ее уже нет в живых, да и тети нет. Так что выбрасываем так.

– Нет, так не пойдет, сейчас кто-нибудь подберет эти подушки и домой потащит, а потом страдать будет, – покачала я головой.

– Чего делать тогда?

– Вам, может, не понравится, – ответила я.

– Ну, – насупилась она.

– Распороть все подушки и пух перемешать, так и выкинуть. Такое подбирать явно никто не будет. Можно туда всякое тряпье покидать и мусор, или землю с горшков.

– Давай, – согласилась она.

– Застелить только всё надо, – сказала я.

– Простыни старые пойдут?

– Конечно.

Пол весь застелили. Людмилу я не пустила, подушки меня не кололи. Распорола сначала «ежика», что там с него посыпалось, и иголки, и булавки, и труха какая-то, и земля, и обломки от веника, и ости от перьев, и какие-то косточки, и чьи-то перья, лоскутки. В общем, набита подушка была всем чем угодно, только не нормальным пухом. Люда охала и ахала, заламывала руки и плакала.

Вторая подушка была чистенькая, пушинка к пушинке, и в серединке куколка из тряпочек, такая ладная и пахнет лавандой. Не выдержала, помяла ее, она запахла травками.

– Это что? – спросила Люда.

– Кукла-сплюшка, для хорошего сна, – улыбнулась я. – Хорошая подушка была, добрая.

– Жаль распороли, – покачала она головой.

– Вот и сшейте своим родным такие же подушечки.

Третья подушка была нормальная и также с куколкой-сплюшкой с травками. С четвертой не повезло, внутри была всякая гадость, и гвоздем программы стал пятнадцатисантиметровый гвоздь.

– Замечательно, – сказала я, разглядывая ржавое железо.

– Теперь это надо как-то собрать, – с ужасом смотрела на заваленную перьями комнату, Людмила.

– Соберем, – улыбнулась я. – Вы берите за один конец простыни, а я за другой. Сейчас тюк свяжем и с балкона выкинем. Внизу подберем и дотащим до помойки. Там баки в землю врыты, никто туда не лазит.

Кое-как мы это все стянули и связали. Еще в старое покрывало завернули, и в огромный пластиковый мешок запихали. Скинули с балкона, а потом вдвоем доволокли до помойки.

– Людмила, только на маму не думайте, это последнее дело – подозревать близких.

– Они всю жизнь не ладили, – покачала она головой.

– Но ведь они вас любили, и одна, и другая.

– Да, – улыбнулась она, – и баловали.

– Вот и всё.

– Думки давай тоже выкинем, только копаться в них не будем, просто изрежем, чтобы домой никто не поволок. Я оставлю себе парочку, которые она для себя лично делала, на память, а остальное в мусор, – сказала женщина.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.