– Ну вот что тебе не так? Ты знаешь, сколько всего волки вроде тебя умели? Они при Кощее служили, были его верными воинами, целыми поколениями защищали его крепость и ловили беглые души. Ты не какая-то нечисть, – продолжала она свою отповедь так яростно, что казалось, вот-вот бросится и разорвет крепкого конюха на клочки. Святославу так и хотелось влезть между ними и защитить друга. – Ты настоящий воин. А ведешь себя как трус.

– Я и есть трус! – выпалил Влас. Милорада довольно хмыкнула и повернулась к Святославу, блеснув глазами.

– И это с ним-то ты хотел княжество от мачехи спасать? Прекрасная мысль, ничего не скажешь. Себя не жалеешь, его хоть пожалей. Вам без меня не справиться.

– Чего? – опешил Влас, бешено вращая глазами. – С ума сошел? Я против княгини не пойду!

– Еще лучше, – фыркнула Милорада и, взмахнув хвостиком, скрылась в пару, оставляя друзей наедине.

Сколько Свят ни пытался объяснить Власу, что княжество в беде и нужно его спасать, что предстояло наведаться к Водяному, а еще освободить Долю с Недолей, тот лишь мотал головой и топал ногами.

– Ты сам-то себя слышишь? К Водяному он наведаться решил! Ты хоть знаешь, что он с людьми делает? Мне дядька рассказывал, как мельник вовремя Водяному не принес в жертву черного петуха, так тот в отместку утащил мельникова сына под воду. Парень, правда, ухватился за колесо и принялся звать на помощь, отбили его, вот только Водяной ему обе ступни отгрыз.

– Влас, люди погибнут! Они просто не переживут зиму!

– А так погибну я. А у меня отец старый, на хуторе один лошадей разводит. Не могу я его без подмоги оставить. Я ему обещал денег заработать и с женой вернуться, помощников нарожать, лошадей купить, как в княжеских конюшнях.

Чем больше Влас говорил, тем больше горечи звучало в его словах.

Святослав понимающе кивнул.

– Прости, – только и сказал княжич.

Подпоясавшись полотенцем, он вышел из парной и тут же налетел на Милораду. Девушка слегка коснулась ладонями его груди, а как только убрала руки, Святослав оказался одет в богато расшитый кафтан.

Милорада довольно оглядела его и, не говоря ни слова, поманила за собой. Святослав отправился за ней. Он уже не обращал внимания на движущиеся картины и гобелены, на цветы со всего света и висящие в воздухе свечи. Его взгляд был прикован к причудливо уложенной косе Милорады, унизанной жемчужинами. Девушка нынче была одета в алое платье, расшитое лебедями.

Миновав колдовскую светлицу, они вышли во внутренний дворик. Тут росла мягкая трава, а в прогретом солнцем воздухе пахло цветами шиповника. Девушка остановилась и повернулась к Святославу.

– Я все решила, – заявила она. – Ты мне нужен. И я тебе нужна, если хочешь княжество спасти.

Святослав кивнул, опуская плечи. Милорада ободряюще улыбнулась.

– Не кручинься, княжич. Если тебе будет легче от этого, я за тебя замуж хочу не только по сердечному велению и не ради хором. Просто сама я уйти отсюда не могу, а вот женой или невестой за тобой последовать обязана. А мне страсть как хочется мир посмотреть.

К собственному удивлению, Свят почувствовал облегчение. Милорада продолжила:

– Я и постоять за себя сумею, правда. Возьмешь меня замуж, и я тебе с княгиней справиться помогу. Клянусь, – сказала она, и тут же налетел порыв ветра, подхватывая ее слова и унося под небо.

«Клятва», – пронеслось в голове юноши. Милорада довольно улыбалась.

– Ну, что скажешь, княжич? Сделаешь меня своей верной женой и союзницей? – она протянула руку, и Святослав впился взглядом в белоснежные пальцы.

– Я постараюсь сделать все, чтобы ты не пожалела об этом, – кивнул он, согревая ее ладонь своей. Милорада заливисто засмеялась.

– Теперь нужно получить разрешение у бабушки. Попроси ее сам. Ее имя…

Она подошла к нему вплотную, поднесла губы к уху и прошептала имя. Затем отступила на шаг назад и, набрав в легкие воздуха, что есть мочи закричала:

– Бабушка-а-а!

В тот же миг воздух прорезал оглушительный свист. Налетел ветер, склонивший гибкие стволы берез. Святослав пригнулся и стал озираться, ища, за что бы ухватиться. Он чувствовал, как от мощных порывов земля уходит у него из-под ног. И только Милорада стояла и хохотала. Широкие рукава платья хлопали на ветру, как крылья дикой птицы, а волосы развевались, словно языки пламени. Святослав протянул ей руку, чтобы укрыть, удержать: девушка казалась такой хрупкой в сравнении с бушующей стихией, что юноша не удивился бы, оторвись она от земли, как подхваченный ветром осенний лист. Но Милорада точно и не заметила вихря. Она стояла словно изваяние и глядела куда-то поверх колыхавшихся крон. Свят неуклюже развернулся, все еще держась за высокую траву, и постарался проследить ее взгляд.

По небу прямо на них надвигалась огромная туча. Она выглядела как-то нелепо посреди чистого голубого свода без единого облака. Прямо над крышей терема она замерла и разразилась треском и грохотом, от которых закачалась и затряслась земля. Из терема раздался вопль Власа, а Милорада лишь расхохоталась.

Наконец, тряска улеглась, тучи разошлись, а на лужайке показалась та, что назвалась Олесей. В этот раз она не выглядела старухой, скорее, напоминала здоровую бабу, ту, что была еще крепка и телом, и нравом, несмотря на серебряные нити, вплетшиеся в косу. Крючковатый нос, глубоко посаженные глаза, множество платков и шалей – это точно была она, но теперь женщина держалась прямо, горделиво. Она уперла руки в боки и хмуро посмотрела на Милораду.

– Ну, чего кричишь? Никак, с молодцем совладать не смогла?

– Смогла, бабушка, – закивала Милорада. Она подошла к Святославу и, ухватив за плечо, потянула на себя, заставляя подняться. – Но дело у нас, в котором только ты поможешь.

– Что же это за дело?

В ее глазах не было и намека на озорные искорки, одна стальная холодность. Она словно заведомо знала, что скажет внучка. Милорада выдержала паузу, а затем подвела княжича к бабушке.

– Хочу, чтобы женился он на мне. Святослав мил мне, пригож собой, статен и умен, слушать умеет и не болтает почем зря. Знаю, сердцем чувствую, что будет и заботливым мужем, и верным другом.

«Хорошо хоть, про мужскую силу не сказала», – с благодарностью подумал Свят, но вот бабушка его радости не разделила.

– Ишь чего удумала, девка, – процедила она. – Человек к тебе за помощью пришел, а ты его под венец тащить собралась?

– Так он и не противится, – махнула в сторону Святослава девушка. Бабушка посмотрела на юношу и тяжело вздохнула.

– Прости меня, княжич. Это ж я тебя надоумила, чтоб Милорада просила о чем захочет. И я виновата, что у тебя ветер в голове, – она хлестко взмахнула рукой в сторону внучки, но Милорада не дернулась и не отвела глаз. Наоборот, только увереннее расправила плечи.

– Коль мою просьбу исполнять ты не желаешь, сделай это для него, – хитренькая улыбка вновь показалась на красивом лице. А вот черты бабушки ожесточились. Она медленно перевела взгляд на Святослава. Юноша почувствовал, как на шее петлей начинает стягиваться ужас. Рассудок подсказывал, что если он хотел остаться в добром здравии, ему не стоило встревать между двумя разъяренными женщинами.

Свят прочистил горло и низко поклонился той, что он привык называть Олесей.

– Ой, какие новости, – осклабилась та. – Ну, чем еще удивишь?

– Прости, что не признал тебя сразу, хозяйка лесов, мать зверей и птиц, – проговорил княжич, не поднимая взгляда от примятой травы. – Бабушка Яга, прошу у тебя дозволения сделать Милораду своей женой.

– Ну, дурак дураком, – покачала головой Яга.

Милорада тут же подскочила к Святославу и повисла у него на руке. Девушка даже пританцовывала на месте от нетерпения. Святослав бросал испуганные взгляды с одной женщины на другую. Глаза Яги горели ледяным гневом, желваки двигались, и казалось, вот-вот раздастся скрип зубов. Милорада же излучала радость и удовольствие, словно ребенок, которому после долгих попыток удалось вывести из себя взрослого.