Я была расстроена, мои такие долгие мечты и ожидания о предстоящих путешествиях по миру омрачились его скукотой и одиночеством.

Неожиданно гул мотоцикла прорезал густую тишину мрачного пейзажа, напоминая о временах, когда дороги были заполнены жизнью и движением. Сейчас они были пусты, как жуткие артерии умершего гиганта, отчего резкий звук заведенного двигателя ловко был уловлен моим чутким слухом.

Не теряя ни мгновения, я бросилась к первому попавшемуся автомобилю. Дверцы, покореженные и покрытые ржавчиной, с трудом поддались моим отчаянным рывкам, но наконец уступили, издавая пронзительный скрип. Завестись удалось с третьего раза – двигатель старого автомобиля учащенно забился, словно сброшенное на землю сердце. Проклиная судьбу, я набрала скорость, и пыль закружилась вокруг окон, образуя прозрачный шлейф за мной.

За рулем я сидела не впервые. Около полугода назад я угнала отцовскую тачку, на которой отец вместе с дядей Питером, нашим соседом и еще одним выжившим, ставшим хорошим другом семьи вместе со своей женой и детьми, гонял за припасами по окраине.

В тот день мама наказала меня на неделю, запретив выходить даже на крыльцо дома. Но я была не промах. Книг в нашем доме, который раньше принадлежал другим хозяевам, а после заражения стал бесплатно нашим, была целая библиотека. И так как школу я не посещала по ясным обстоятельствам, мама часто заставляла меня заниматься домашним самообучением, а затем пересказывать все то, чему я научилась за день.

Я редко могла верно ответить на все ее вопросы и рассказать хоть что-то полезное, чему меня научил очередной день, поскольку вместо заунывных точных наук я предпочитала любовные романы Роуз Торн, которые заполняли все полки домашней библиотеки.

Ну, что сказать, ее страстные истории о любви манили меня куда больше, чем законы Ома по физике или континенты по географии, учитывая, что города и государства уже давно потеряли свое значение в постапокалиптическом мире.

В тот день, прежде чем сесть за руль, я отыскала на верхних полках книгу, а точнее – руководство по эксплуатации автомобилей на механической коробке передач.

Тьма беспросветная. Это была первая и последняя книга в моей жизни в данном жанре. Я насильно заставляла мозг запоминать прочитанные строчки, чтобы позже преобразить их в полезную практику.

После угона автомобиля вход в библиотеку мне также запрещался. Ну, хотя бы можно было больше не читать. Все равно давным-давно любовные романы Роуз закончились.

Гул мотоцикла становился все громче, он надвигался, как неумолимый демон из старых легенд.

Я знала, что мотоциклист мог быть как другом, так и врагом, особенно в этом новом мире, где доверие можно было найти только в скупых воспоминаниях. Я вжала педаль газа до упора, надеясь сократить дистанцию, но каждый поворот мог стать ловушкой, каждый обломок на дороге – смертельной угрозой. Зараженные бросались мне под колеса, не понимая активного движения, которое вдруг возникло на спокойных и забытых улицах города.

Они, почувствовав вибрации на дороге, начали выныривать из своих укрытий, их глаза светились всепоглощающей злостью, и они бежали за ржавым корытом, внутри которого сидела я, в надежде, что там скрыт человек, которым можно полакомиться.

С расстояния, где можно было различить детали, я, наконец, разглядела фигуру на мотоцикле. Он мчался с такой дикой и буйствующей силой, что создавалось впечатление, будто он был рожден в этом постапокалиптическом хаосе. Я ощутила ледяное прикосновение страха, но также и слабую искру надежды. Сжав руль до побелевших костяшек, я понеслась навстречу неизведанному, полагаясь только на свое чутье и решимость выжить в этом мире дикости и разрушений.

Когда расстояние между нами сократилось до критического минимума, я вдруг поняла, что спасаться бегством больше не имеет смысла. Мотоциклист, кем бы он ни был, не собирался отступать, а мутанты, заметив нашу близость и движение, стремительно окружали район, замыкая коварные сети. Я затормозила резко, оставляя за собой длинный след пыли и истерзанный асфальт. Двигатель недовольно урчал, словно умирая в агонии, а я вытянула руку, готовая к любому исходу.

Мотоциклист подъехал ко мне вплотную, и в его глазах, отраженных в стекле шлема, вспыхнула смесь осторожности и решимости. Он видел дикий желтый цвет моих мутировавших глаз, но при этом явно замечал значимое различие между мной и зараженными. Вероятно, за семнадцать лет выживания в современном мире он знал, что существуют разумные мутанты, но, как правило, они были не похожи на меня.

Он снял шлем, и передо мной предстал мужчина с лицом, испещренным шрамами и морщинами, как карта мира, полная таинственных дорог и опасностей.

– Ты одна? – хриплым голосом спросил он, будто выдавливая слова сквозь вековую сухость пустынных ветров.

Я кивнула, держа руку наготове, благодаря чему мотоциклист понял, что я не собираюсь сдаваться.

– У нас здесь укрытие неподалеку, – сказал он, явно замечая сомнения во мне. – Мы можем помочь тебе.

Его слова прозвучали одновременно как утешение и как предостережение.

Я задумалась лишь на миг, осознавая, что выбор не особо велик: как только мутанты заполонят улицы, шансы на его выживание станут минимальными. Для меня зараженные были не опасны, но если я позволю этому человеку скрыться одному, то продолжу свои скитания по улицам в полном одиночестве.

Я глубоко вздохнула, глядя в глаза этому незнакомцу, и приняла решение.

– Хорошо. Веди, – сказала я, отдавая себя в руки судьбы.

Ну, а что, я же хотела приключений.

Мужчина развернул мотоцикл и направился в сторону узкой аллеи, его силуэт мигал, исчезая в пыльном облаке. Я завела автомобиль снова, взрываясь мощью двигателя, и поехала следом, оставляя за собой мир, полный мутантов и мрака, надеясь, что впереди найдется что-то поинтереснее.

Дорога была трудной и извилистой, каждое мгновение казалось, что вот-вот нам преградит путь какая-нибудь неожиданная угроза. Ветки сухих деревьев скребли по кузову внедорожника, оставляя глубокие царапины.

Я старалась не отставать от мотоциклиста, его огни исчезали и появлялись снова в густой пылевой завесе. Мы проезжали через узкие аллеи мимо развалин зданий, чьи окна смотрели на нас пустыми глазницами. Казалось, что сама земля здесь вынашивала враждебные намерения.

Наконец, мотоциклист остановился перед массивными воротами, скрытыми в тени полуразрушенного склада. Он жестом пригласил меня приблизиться, и я подъехала ближе, ощущая, как напряжение в груди медленно отпускает.

Ворота скрипнули, открывая перед нами укромное убежище, где нас уже ждали несколько человек с настороженными лицами. Каждое лицо смотрело на меня с недоверием и скрытым страхом.

Мужчина со шрамами сошел с мотоцикла и шагнул ко мне, протягивая руку, чтобы помочь выйти. Его глаза светились решимостью, но в них мелькнула тень сомнения.

– Мы хорошо прячемся здесь, но любые новые люди несут риски, – тихо сказал он, подходя ко мне ближе. – Ты должна быть осторожной. Мы не знаем, кто ты.

Я встретила его взгляд и, кивнув, поняла, что стала частью этой сложной и хрупкой структуры выживания.

Проводив меня внутрь, мужчина представил меня остальным.

– Это люди, с которыми ты теперь будешь единым целым, если останешься с нами, – сказал он, показывая на группу выживших.

Они кивали в ответ, кто-то из них даже пытался улыбнуться, хотя скорее это был жест сочувствия и понимания.

Внутри убежища пахло сыростью и землей, но здесь хотя бы я встретила новые лица, которые так искала, стремительно сбегая из дома.

Мужчина со шрамами оказался здесь главным, его звали Андерс Картер, ему было около сорока пяти. Он провел меня по узким коридорам к импровизированной столовой, где несколько человек ели скудный ужин. Их настороженные взгляды на мои ярко-желтые глаза и клыки постепенно смягчались, когда они заметили мое адекватное поведение и наличие разума. Видимо, разумные зараженные здесь не были чем-то особенным.